Потерянная - Плотников Сергей Александрович - Страница 44

Н-да. «Доверие» на высшем уровне. Знаю я эти штуки — одна из ветвей дальнейшего развития идеи придуманных на заре развития сетевых информационных технологий так называемых «файерволлов».[27] Как и в любой другой достаточно специализированной фигне, для полноценного управления такими устройствами требуется квалификация и профильное образование, однако простейшие манипуляции вроде просмотра простого прямого анализа статистики доступны любому. Учитывая не такое большое число людей на борту, отследить, что у кого-то из комсостава началось активное общение с кем-то из обитателей «обычных» палуб — проще простого. Много обменивается сообщениями или говорит — значит, появились личные связи. То есть как раз то, чего, по словам Латты, кэп всеми силами старалась избежать. Какая восхитительная последовательность в своих устремлениях… или уже мания? Или у Кобры есть свои причины так опасаться возможности бунта на корабле?

— Я замаскировала письмо под обмен служебной информацией сети и твоего терминала, и приказала Паку принести тебе броню: ты мог попросить его выполнить это задание перед тем, как потерял сознание или заранее. — Продолжила мехна. — Не могла подойти к тебе, пока ты был снаружи…

— …и всё-таки пошла на прямое нарушение приказа сейчас. — Закончил за девушку я. Н-да. Всё-таки с «помощником», которому я якобы отдал приказ, напарница откровенно подставилась. Никогда бы не подумал, что скажу это про мехну, но… это было импульсивное и непродуманное решение! Причём, как выяснилось, не слишком-то и нужное — даже если бы меня отвели к катеру рим Фога в больничной одежде и под дозой седативного, ничего бы не изменилось: чёртов «правильно обученный» псионик превосходил обычные человеческие возможности не меньше, чем… гм, чем мехн.

— То, что я здесь, никто не знает. Мне нужно было… Ты уходишь… Я… я не знаю, что делать! — Последнюю фразу Флоя уже прошептала, причем таким отчаянным тоном, что все «умные» мысли о том, насколько люди, мехны и псионики друг от друга отличаются, мгновенно вылетели у меня из головы.

— Что?!

— Я не знаю, что делать. — Повторила она. — Это… не укладывается в формальную логику, я просто не могу решать и действовать так, как я привыкла… как меня учили. Мне… очень приятно было общаться с твоими детьми. Сначала интересно, потом приятно. Я… никогда не ощущала подобного. Потом — с тобой… тоже.

Я внимал этим откровениям… несколько ошалело. Нет, понятно было, что мехне с нами комфортно — «инженерно-техническая группа» из меня и Гора с Лиссой были единственными людьми на корабле, кто адекватно воспринимал и саму девушку-киборга, и её роботов с искуственным интеллектом. Детям Флоя действительно симпатизировала — как и они ей. Чего стоила например та выходка с разрешением воспользоваться своей памятью для изучения языка. Одно время Вася даже обзывала мехну «тётей», но потом опять перешла на обращение по имени… да что там говорить. Можно было, особенно теперь, в свете последних (для меня) событий, уже смело заявить о возникшей из «боевого братства» дружбе. И тут — такое… признание.

— Флоя…

— Я не могу решить… правильно. — Твёрдо повторила мне мехна. — Так, как для меня и для тебя, для нас всех правильно. Но я знаю, что делать. Только… очень страшно. Поддержи меня, пожалуйста!

Этот взгляд… да, сидящей напротив меня Флое действительно было очень страшно. В таких случаях рефлексы срабатывают раньше сознания: я опять сгрёб девушку в охапку, дико оглянулся вокруг, выискивая в ограниченном пространстве жилого модуля опасность — тщетно, разумеется.

— Флоя!!!

— Я только что отключила контролирующие железы внутренней секреции импланты и вывела в режим ожидания когнитивный функционал не-биологической части сознания. — Призналась мехна. — Теперь я стала, как ты. Смогу понять… наверное.

— … - Я открыл рот, подумал, и закрыл. Что сказать, я просто не знал. Точнее, очень хотелось выругаться и обозвать экспериментаторшу дурой, но вместо этого я просто внимательно пригляделся к её лицу. Лицо как лицо, симметричное, довольно красивое. Чуть испуганное, чуть поджаты губы — ещё и решимость. Не сказать, чтобы Флоя сейчас чем-то кардинально отличалась от той, к которой я привык во время совместных «миссий» — ну, кроме необычного состава эмоций. — И что теперь?

— Не знаю… — Откровенно призналась мехна. — Себя чувствую, как если бы один глаз закрыла повязкой, и ещё вокруг тихо-тихо.

Я попытался напрячь память, выискивая те крохи знаний по биологии человека, которые помнил ещё со школы, и потом сложить с тем, что знал про граждан Коалиции. По всему получалось, что работа эндокринных желез (вспомнил слово!) для организма человека была важна постоянно, то есть упомянутые импланты только влияли на количество гормонов, но в пределах той нормы, что есть у любого человека. Иначе бы организм просто отказал, так? Кажется, Флоя переоценила важность сделанного… но ей я это ни за что не скажу. Думаю, кстати, в медицине она понимает получше меня, так что скорее всего это я не прав. С другой стороны, получается, что девушка совершила Поступок — перешагнула через себя ради меня… то есть нужно отреагировать адекватно.

— Ты уже всё сделала правильно. — Как можно более мягко сказал я ей, глядя глаза-в-глаза. — Ты пришла попрощаться и выразила свои чувства так, что я понял и принял, и это — главное. Мне тоже грустно расставаться… и больно. Но ради Егора и Васи я должен пойти на переуступку контракта и, похоже, уехать туда, куда меня увезёт наниматель. Подозреваю, это планета Имперского Протектората. Даже если бы у тебя сейчас истек срок контракта с отрядом — тебе, как выходцу из Коалиции, туда путь заказан. А у меня нет выбора — здоровье и жизнь детей на кону. Но я тебя буду помнить, и никогда не забуду…

«До самой смерти» — эти слова обычно добавляли, если бы я вел разговор на Земле: в обществе, где с продлением жизни был порядок, моя фраза целиком прозвучала бы… слишком однозначно. Может быть, именно потому я относительно легко согласился с предложением Корена рим Фога. Во Вселенной-четыре особых альтернатив не было…

— Я тоже буду помнить тебя… и Гора, и Лиссу… — Девушка моргнула… и от глаз по щекам скатились две крупные капли. Это зрелище едва не вогнало меня в ступор: хоть убей, не мог представить Флою плачущей. С плачущими женщинами я вообще сталкивался нечасто: Ната по твёрдости характера ещё и мне фору всегда могла дать, интрижки на стороне были просто не нужны… В общем, я опять доверился подсказке интуиции: разжал объятия, осторожно взял в свои ладони её лицо, большими пальцами стёр мокрые дорожки… честно, я ничего такого не планировал дальше, всё получилось само собой. Наши лица были так близко, Флоя — несчастной и расстроенной из-за меня… в общем, я её поцеловал. В губы. А когда понял, что она охотно, пусть и немного неумело отвечает…

Наверное, мозги и впраду иногда стоит отключать. Изредка. Заранее обо всём подумав… н-да, это точно не про меня. Призрак неминуемой смерти, дышащей в затылок, на какое-то время превратился в сумасшедшую страсть. Защитная реакция. Что ж, любовь и вправду может пересилить смерть. Иногда — ненадолго, иногда — навсегда. И даже узкая односпальная койка не особо мешала. В любом случае, наутро мне пришла в голову мысль, что хоронить себя заранее — идея плохая. Ведь никто не знает, что будет дальше. Я и дети столько раз могли умереть: просто не выйти с законсервированной базы на Каллиге или погибнуть на поверхности от ураганного ветра, не справиться с «братками» в Танисе, подвернуться под выстрелы мехнов… а сколько раз мы дёргали смерть за усы в «миссиях»? И что, кто-то может дать гарантию, что дело, на которое меня подписали, пройдёт гладко и по нотам? Три раза ха! Например, можно инсценировать свою смерть… В конце концов, у меня действительно теперь есть нужный опыт тайных операций — пусть даже и «не тот». Здорово меня вчера накрутил наниматель, что я про всё забыл… Правда, теперь надо как-то не спалиться перед человеком, который может задать любой вопрос и проверить ответ на правдивость получше самого совершенного детектора лжи, но и тут у меня есть определенные идеи…