Потерянная - Плотников Сергей Александрович - Страница 21

— Чужаки. — Голос, будто проскрипело столетнее дерево. И отчаянный крик Васи:

— Опас..!

Правильно я не поверил в «мирных сектантов». Они бросились на нас одновременно — неожиданно и жутко. Всего восемь человек, как я потом посчитал — но жутко было не от двукратного превосходства в численности. Гражданская рабочая одежда нападавших давала какую-то защиту, но даже не была модифицированной, как та, что я позаимствовал у мерха — и шлемов не было совсем. Напугали меня лица — такие спокойные, с флегматичным, ничуть не меняющимся, но и не застывшим в маску выражением. В руках у нападавших не было настоящего оружия — я успел разглядеть активированный резак у одной и большое универсальное «стило» для неопластика и неткани у другой прежде, чем Флоя экономичным движением перечеркнула семь жизней из восьми. Всё случилось так быстро, что я даже не успел выстрелить… но это был ещё не всё.

— Откусила себе язык! — Вася сорвалась с места, подбежала к поверженной, с ходу грохаясь на колени. Через секунду к ней присоединился брат — псионики простерли было руки над выжившей, но их оттёрла Флоя с инъектором, в одно движение разжавшая рот несостоявшемуся языку и вводя прибор туда. Я, словно меня под руку толкнули, оглянулся на ранее замеченную клетку и вздрогнул. Все трое её обитателей (Вася всё-таки ошиблась при дистанционном подсчёте) наблюдали за происходящим всё с тем же равнодушным выражением лица, как скопированным у взрослых. Было отчётливо понятно, что их бездействие сейчас только оттого, что между нами оказалась решетка. Стоит открыть дверь, и…

— Она ничего не скажет. — Голос Василисы чем-то неуловимо отличался от привычного… какая-то отрешённость и одновременно уверенность. — Как только спадёт паралич, попробует разбить себе голову о пол. Она даже сейчас пытается задохнуться, вдыхая собственную слюну. Если нужна информация — нужно ввести «грань» прямо сейчас.

Пленная лежала на полу, чуть подергиваясь, сенсоры брони доносили до меня её хриплое и прерывистое дыхание. Задохнуться пытается, ну надо же… Сколько ей лет — выглядит едва ли на сорок? Что надо сделать с человеком, чтобы получить… такое? Хотя нет, лучше не знать. И Васе — тоже.

— Думаю, не стоит. — Рука Флои с новым инъектором замерла в воздухе. — Не думаю, что от человека в таком виде мы узнаем нечто нужное. Попробуем провести разведку классически…

— Это обесценит их смерти окончательно. — Инъектор внезапно вырвался из руки мехны и влетел в ладошку дочери — и немедленно был воткнут в шею парализованной. — Так надо.

— Так надо. — Эхом откликнулся её брат с той же чуть странной интонацией, подошедший к клетке с детьми. И дистанционно свернул всем троим шеи.

— Е… гор… — Слова застряли у меня в горле и закружилась голова. Я вспомнил, что уже слышал от детей такой голос — когда они тащили меня и вещи после посадки платформы на астероид.

— Пап? — В это раз Гор ответил совершенно нормально. Он мотнул шлемом в сторону свежих трупов, старшему из которых было чуть больше лет, чем ему, и добавил извиняющимся тоном. — Я… просто почувствовал, что так надо. Нам нельзя было брать их с собой, а оставить — та же смерть, только медленная. Нужно было поступить правильно — а ты бы стал отговаривать, я знаю… извини, пожалуйста.

От этого простого «извини» мне стало совсем тошно. Поступок, по моей системе ценностей, совершённый за гранью добра и зла — и явно совершённый сознательно. Не знаю, какую бы я глупость совершил — попытался бы ударить собственного сына, или, наоборот, обнять, но тут автоматика моей брони определила, что у её носителя явные проблемы с головой и впрыснула препарат в кровь.[17] Хватило нескольких ударов сердца, чтобы коктейль в крови вытеснил слишком сильные эмоции. Не сейчас. В который уже раз — не время и не место. Я разберусь… когда мы закончим, и когда я успокоюсь сам, а не под действием боевой химии.

Дальше… Дальше мы захватили астероидную базу, точнее, ту её часть, где сидели её хозяева. Хотел бы я сказать, что всё прошло как в тумане — но нет, я кристально ясно все помню: у имперских фармацевтов прекрасные спецсредства. Вытянутая Лиссой информация из «языка» помогла — мы смогли взломать сеть «технологичной» части мини-колонии, а потом… потом просто перестреляли всех. Перехваченное внутреннее видеонаблюдение даёт возможность заранее распределить цели, особенно если атакует пара дроидов. Проще, чем в компьютерной игре про убийцу со штрих-кодом на затылке на уровне «для начинающих».

Следующие четыре дня мы «раздевали» пристанище сектантов: не только выгребли все чистые металлы со складов, но и забрали все турели непосредственной обороны, сняли оба вычислительных кластера и часть более-менее дорогого причального и внутреннего оборудования. Попутно мехны расшифровали и проанализировали архив и бухгалтерию, открыв простую и мерзкую подноготную «религиозного бизнеса», заодно узнав, как бывшая шахтёрская база попала в прицел информаторов Рамира: уж слишком интенсивный космический трафик генерировали живущие тут. Началось на астероиде всё довольно давно: нашёлся специалист по социальной психологии откуда-то из ФСС, решивший то ли погреть руки на очевидной проблеме любой добывающей системы, то ли просто провести на людях тот эксперимент, который ему на родине не дали бы провести даже на мышах. Шахтёры-добытчики, месяцами живущие на кораблях типа нашего буксира или в астероидных рудниках — что им больше всего нужно? Да просто человек живой рядом, желательно — противоположного пола. Человек, способный выдержать много лет подряд самые спартанские условия, каждодневный риск, и остающийся верным и преданным. За такое и несколько выручек в добываемых ресурсах не жалко отдать.

Философия псевдорелигии была разработана на высоком уровне — причём в качестве факторов ломки и переформирования сознания «товара» почти не использовалась фармакология: старый добрый символизм и соответствующее окружение делало процесс автономным. Проработано было всё — от «испытаний» в лабиринте и шахтном комплексе для неофиток (обработка, плюс «угодным» сообщали маршрут, а неугодных ждали растяжки) и до церемонии похорон, когда в трэш-камеру обёрнутое в неткань тело отправлялось через пол-астероида по центральному тоннелю настоящей катапультой, изрисованной «святыми» загогулинами. Система была замкнутой и самостоятельно перемалывала новеньких: только девочек в нужном возрасте нужно было закупать — но с этим справлялись и без оставившего заработавший «стартап» учёного. Бизнес цвёл, капиталы копились, в том числе и не успевшие стать цифрами на счетах, а его владельцы и вовсе в какой-то момент посчитали себя неуязвимыми: как же, всем нужны, ну а маргиналов ждёт настоящее противокосмическое орудие и контр-абордажные системы в ценной части комплекса… ну и как всегда, про возможность появления хорошо подготовленных «гастролёров» вроде нас забыли. В итоге мы с одной ходки забили свой кораблик так, что следующие цели пришлось отложить и возвращаться к корпоративному центру НК-4-ПЛ. Только тогда я понял, насколько затянется «этап заработка первоначального капитала».

С детьми я поговорил. Дважды. И дважды не нашел изъяна в логике их поведения — просто всё лучше контролируемая детьми псионика позволяла принять решение, не проводя обязательных для неодарённого человека действий. И, если меня коробит от такого, то проблемы не у них, а, очевидно, у меня. Что ж, раз так — значит, нужно просто смириться и привыкнуть, отказавшись ещё от одной части «старого себя». У землянина-попаданца «с моралью» слишком много шансов погибнуть в одной из следующих халтур, а вот у мерха с навыками боевика, поддерживающего своих псионов и «своих» мехнов, наоборот. Один минус — пока мы были на орбитальной Базе, очень хотелось натуральным образом надраться и хоть ненадолго про всё забыть… увы, найти вроде бы входящую в отдельный суб-отряд Нурс мне не удалось, а один я просто не рискнул. Ничего, человек — привыкает ко всему. Ну или почти ко всему.