99 Франков - Бегбедер Фредерик - Страница 11

– Чарли занят с художниками, лучше загляни после обеда.

– О'кей, – говорит он, – но ты ж понимаешь, надо утрясти это дельце с «Мегрелет». Умаслить начальство.

– Ах да, обольщение – это же наше все! Нет на земле ничего, кроме обольщения, единственного двигателя прогресса!

Он смотрит на тебя, как на полного психа.

– Скажи-ка, ты уверен, что хорошенько отдохнул на уик-энд?

– Я, верный клеврет Общества Показухи, исполнен кипучей энергии и готов к новым свершениям. Вперед, друзья, к четвертому рейху!

Жан-Франсуа подходит ближе и всматривается в кончик твоего носа.

– У тебя тут что-то белое.

Он смахивает краешком рукава остатки кокса с твоего руля и продолжает:

– Мне сейчас надо выскочить на деловую встречу, но ты всегда сможешь достать меня по мобильнику.

– М-м-м, Джеф! Обожаю доставать тебя по мобильнику!

Вскоре возвращается Чарли и садится напротив меня. Чарли – мой оплот и утешение: он настолько же крепок и уверен в себе, насколько сам я хил и убог. Чарли – счастливчик или умело изображает такового. У него жена и двое детей, он смотрит на жизнь бодро и весело – каждый из нас по-своему сопротивляется всеобщему абсурду. Чарли прощает тебе все твои закидоны. Ты любишь Чарли, ибо он буквально во всем – твой антипод. Чарли покуривает травку, а ты глушишь себя коксом. Он проводит дни за просмотром самых похабных порнушек, какие только можно нарыть в Интернете: к примеру, женщина делает минет коню; мужик приколачивает к доске свои яйца; тучная дама ублажает себя пластмассовым членом; он находит этот жанр «развлекательным».

– Чарли, ты когда-нибудь видел «The Grind» no телику? Мне кажется, из этой «несентиментальной» толпы, из этого озверевшего поганого стада можно кое-что сляпать. Эдакая пространственная эстетика…

Чарли кивает, скручивая себе очередную «петарду»:

– Да, передачка не для слабонервных. Что, если предложить «Мегрелет» проспонсировать ее? А для рекламы выбрать фрагментики секунд на двадцать и поставить логотип «Мегрелет» сверху в правом углу, вместо MTV…

– Шикарно придумано! Воображаю, как эти крутые парни и девки выплясывают на канале «Мегрелет-TV»! А можно сунуть это и на CNN! И потом ретранслировать во время вечерних новостных передач как совместный бренд «Grind-Мегрелет»!

– Точно! А поскольку передачи идут в разное время, можно каждый день выдавать разные отрывки: это будет первая телереклама без повторов!

– Блестящая идея! Пресса точно на нее западет! Распиши-ка все это и сделай проект раскрутки.

– О'кей, но только как мы вставим туда титр «„МЕГРЕЛЕТ“ СДЕЛАЕТ ВАС КРАСИВЫМ И УМНЫМ»?

– Я уже придумал. Вот слушай: на экране сотни парней и девок выплясывают на лужайке возле огромного бассейна, под ярко-синим небом. И вдруг, через двадцать секунд, появляется фраза: «„МЕГРЕЛЕТ“ СДЕЛАЛ ИХ КРАСИВЫМИ, НО ЭТО НЕ ВСЕ: ВЫ ЕЩЕ НЕ СЛЫШАЛИ, КАК ОНИ ГОВОРЯТ!»

– Октав, ты гений!

– Нет, Чарли, мне до тебя далеко!

– Я знаю, что ты гений!

– А я знаю, что мне до тебя далеко.

– Дай я тебя поцелую!

– Я в восторге оттого, что ты делаешь!

– А я в восторге от ТЕБЯ самого!

По правде говоря, и то и другое вранье; ты принимаешься кропать новый скрипт, а Чарли разыскивает в сети новую порнуху (какой-то тип напялил искусственный член на электродрель и собирается всадить его в девчонку-подростка, которая тем временем сосет свой не единожды использованный тампон. Хорошенькое развлечение!).

На следующий день ты предъявляешь свою стряпню Марронье, который важно кивает (что вполне нормально: он наш отец, мы его дети):

– Этот вариант, конечно, тоже не купят, но если он вас греет, валяйте трудитесь дальше. Я прошу тебя, Октав, только об одном: не оставляй больше свои граффити в духе Чарльза Мэнсона на стенах у нашей любимой клиентуры.

Позже ты связываешься по своему «могильнику» с Жаном-Франсуа:

– Слушай, Джеф, у меня для тебя кое-что наклевывается.

– Юпика! (Это у нас такой гибрид из слов «youpi» и «эврика») Но нам понадобится недели три для доработки.

Гробовое молчание на другом конце провода беспроводной связи. Затем раздается вопль:

– Парни, да вы что, рехнулись? Я должен представить им проект уже на следующей неделе!

– Ну, дней пятнадцать.

– Десять!

– Двенадцать!

– Одиннадцать!

– Значит, так: посылаем в «Манон» видеозапись передачи сегодня же днем, – командует Чарли. – Они так обалдеют от нашей сверхзвуковой скорости, что купят не глядя.

Жан-Франсуа важно заявляет, что «это перспективное предложение может стать краеугольным камнем будущего проекта» (конец цитаты). Ты мысленно аплодируешь. Принято считать, что креаторы презирают экаунт-менеджеров, и наоборот. Но это неправда: мы нуждаемся друг в друге, а в нашей лавочке любят только тех, в ком нуждаются, со всеми же остальными сводят знакомство лишь на «отвальной» пьянке. А Чарли – молодец, держит фасон. Да и вообще, когда Чарли начинает командовать, ему никто не перечит.

3

Софи ушла от тебя так просто, как обычно приходят. Теперь ты обедаешь в одиночестве. Раньше у тебя была куча друзей, теперь их напрочь нету. Это означает, что их и не было никогда. Ты пьешь, и твой пиджак насквозь пропах раклетом. Оч-чень мило, да!

«Позволь мне бросить тебя, позволь мне уйти, позволь снова быть молодым и свободным подонком», – вот что ты сказал ей.

Ты выходишь на улицу без очков, чтобы не видеть дальше собственного носа.

Близорукость – твоя последняя роскошь. Все вокруг волшебно расплывается, прямо как в рекламном клипе. Все поверхностно и зыбко. Держись, старик! Где твоя улыбка? Ты ведь взобрался на самый верх общества потребления и на самый пик общества коммуникаций.

В ресторанах ты заказываешь суши-из-гусиной-печенки-с-перцем-по-сычуаньски и чатни-под-соусом-из-телячьего-бульона-и-сои-с-душистым-уксусом.

Тебе мило улыбается вон та девица. Ей не узнать вовек, что ты готов влюбиться. Фу-ты ну-ты! Какие чудные минуты!

Навалившись на стойку бара, ты мечтаешь о новых женщинах. Тебе понадобилась масса времени, чтобы узнать, чего ты хочешь в этой жизни: одиночества, тишины, выпивки, книг, «дури», писательства и, изредка, красивой девки в постели – девки, которую ты потом никогда больше не увидишь.

Настал заветный час креаторов и сосок. Проходя через Булонский лес, ты делаешь привал и оплачиваешь минет без резинки. Двадцать минут спустя ты уже в агентстве.

– Увольте меня!

Ты орешь как ненормальный, стоя посреди холла «Росса», но никто тебя не слушает.

– Увольте меня!

Несколько стажеров гогочут, тыча в тебя пальцами; небось, думают, что ты шутишь, и пользуются случаем, чтобы подмазаться, восторгаясь твоими патетическими воплями.

– Увольте меня!

Но в этой пустыне никто твоих криков не слышит. И вдруг до тебя доходит, над чем они все ржут: ширинка твоих белых джинсов запачкана губной помадой.

Твои слоганы ежедневно звучат с телеэкрана:

– Увольте меня!

Тебе хочется разлечься на зеленой траве и лить слезы, глядя в небо. Реклама – виновница того, что народ выбрал себе в вожди Гитлера. Реклама призвана убеждать граждан, что ситуация нормальна, когда она катастрофически ненормальна. Словно ночные сторожа в средние века, она постоянно кричит: «Спите спокойно, добрые люди, уже полночь, все хорошо, хлеба, вина – и жизнь полна, „Май“-горчица всем сгодится. Радио „Nova“ всегда ново, „Mini-Prix“ – ваш друг – максимум услуг! Спите спокойно, добрые люди!» Все несчастны в современном мире – об этом нас предупреждал еще Шарль Пеги. И говорил сущую правду: безработные несчастны без работы, работающие несчастны от ее избытка. Спите спокойно, а от бессонницы глотайте прозак. И главное, не надо лишних вопросов. Hier ist kein warum!