Косвенные улики - Тухтаев Исраил - Страница 2

– Бывает и такое, – невозмутимо произнес Гайрат.

– А вчера, – продолжал инспектор, – компания посетила железнодорожный вокзал. У входа в зал ожидания встретили Маратика – он самый юный, ему и шестнадцати нет, поэтому его в шутку Дедом зовут. Общий любимец. Он вместе с Каримом направился к автоматическим камерам хранения, ткнул палец в одну из секций и сказал: «Тут». Карим набрал шифр, дернул – дверка не поддалась.

– Выходит, Маратик вертится возле камер хранения и подглядывает, какой шифр набирают пассажиры? – оживился следователь.

– Я тоже сначала решил так. Но что делает вор, если шифр не подходит? Быстро сматывается. Правильно?

– Правильно, – подтвердил следователь.

– А Карим спокойно начал набирать другой шифр – и опять неудача! Парень громко возмущается: мол, его поезд через десять минут отходит, а эта автоматика вечно капризничает.

Маратик тут же сбегал за дежурным. Начался строгий допрос: «Какой шифр? Почему забыли?»

Карим чуть не плачет, но дежурный неумолим: надо пригласить дежурного милиционера и составить акт.

Как обычно, толпа ротозеев вокруг, а Карим кричит:

– В камере два моих коричневых чемодана с ремнями и авоська с яблоками. А в красном кошельке 1 рубль 27 копеек – проверьте!

А тут как раз по радио дикторша объявила о посадке. Зашумели пассажиры, забегали. Заколебался дежурный и о штрафе начал речь. Тут же в его нагрудном кармане потонула синенькая пятерка – Карим торопился.

Камеру открыли: два чемодана, коричневые, с ремнями. У самой дверки авоська с яблоками и красный кошелек, где лежал билет на отходящий поезд и те самые 1 рубль 27 копеек.

Только успел Карим подняться в тамбур вагона, как поезд тронулся.

– Куда же он уезжал? – спросил Гайрат.

– Никуда! Вечером он уже сидел как ни в чем не бывало на знакомой скамеечке и веселился с друзьями.

– Да, этот случай настораживает, – согласился следователь. – Видимо, у дежурного по вокзалу уже начались неприятности…

– Я утром был там, – тут же отреагировал инспектор. – Пока никто не жаловался на пропажу вещей.

– Неужели шайка ловких мошенников?

– Не похоже, – возразил Сиродж. – Культурные ребята. К алкашам относятся с презрением, много читают, к тому же они шефы.

– Какие шефы?

– Обычные. Ветеранам войны, больным пенсионерам помогают. Лекарства приносят, продукты из магазина. – Сиродж говорил с таким видом, будто оправдывался за то, что не смог выполнить простого задания. – И в вашем доме мои молодцы тоже имеют подшефного – Олег Болотин, инвалид, несколько лет назад парализован, совсем не ходит.

– Да, да, я слышал о нем. Он, кажется, с матерью живет?

– Да, уборщица она в строительном тресте. Очень хорошая женщина!

– Спасибо за информацию! – Гайрат отложил в сторону папку с документами, встал и начал ходить по кабинету. – Скажи, ты почему решил, что вещи из камеры Карим украл? Где доказательства?

– Кстати, – ответил Сиродж, – я оставил дежурному по вокзалу свой телефон. Он сразу же позвонит, как только объявится настоящий владелец коричневых чемоданов.

– Не звонит же!

– Кто знает, что будет завтра? – не без иронии заметил инспектор. – И где они сейчас, эти шикарные коричневые чемоданы?

– Были у меня случаи, – заговорил Гайрат, потирая в задумчивости рукой подбородок. – Косвенные улики выстраивались в такую стройную систему доказательств, что казалось: все, вот они, преступники! И тут на свет выплывала какая-нибудь ничтожная деталь и легко, как пыль, сдувала все мои догадки… Разве не мог твой Карим отвезти вещи родственникам или знакомым? Ведь ты же сам убеждал: культурные ребята, шефы!

– Значит, оставляем их в покое? – В голосе инспектора опять прозвучала скрытая ирония.

Гайрат усмехнулся про себя: я и сам люблю иногда подобным образом прощупывать свое начальство.

– Мы забыли с тобой, мой милый инспектор, о главной цели – выяснить, откуда у Сабигуль деньги? И только ли у нее одной. А у ее друзей?

– Я не стал расспрашивать родителей…

– И правильно сделал. Только спугнуть можно. Ведь у некоторых родителей одна метода воспитания: набрасываться на свое чадо с расспросами, даже если их и предупредить, что надо держать разговор в тайне.

Но есть и еще один таинственный факт, Гайрат Исмаилович, – улыбнулся инспектор. – Вчера вечером я получил неожиданный подарок…

– Что еще за подарок?

– Нет, я фигурально. Подарок – это доверие. Кажется, мальчики решили проверить меня в деле.

Гайрат удивленно вскинул брови:

– Что же ты с этого не начинал?!

– А вы думаете, они мне сразу все карты раскрыли? Сабигуль мне свидание назначила – в парке, на дискотеке. Прихожу, а там все уже скачут. А Сабигуль как картинка: в модном платье с декольте, искусный макияж, золотая цепочка на гладкой матовой шейке… Начал прыгать под музыку и я. А Сабигуль то ручкой коснется, то грудью прижмется. Губки малиновые блестят… Я, конечно, «растаял». Вот тут-то она, заметив это, и выдала…

– Не тяни, выкладывай! – Гайрат чувствовал, что сейчас все станет ясным.

– На своей прекрасной «Яве» я должен выехать сегодня на бухарскую дорогу и у тридцатого километра ждать голубой «Москвич»-фургон (вот и номер Сабигуль записала). Проедет фургончик мимо, я – за ним, на дистанции, разумеется. Потом «Москвич» остановится, из него выйдет человек, которого я хорошо знаю, и мы с ним на «Яве» возвращаемся в город. И еще Сабигуль добавила: я не должен удивляться, если этот человек выйдет из «Москвича» необычным образом.

– Выпрыгнет, что ли? – удивился Гайрат.

– Поглядим, поглядим. Ну, мне пора готовиться к таинственной встрече.

Уже у двери Сиродж спросил:

– Не знаю, косвенные это улики или нет, но своего «хорошего знакомого» я привезу прямо к вам. Обещаю!

Гайрат подошел к окну и увидел легкое облачко сизого дыма: Сиродж, как всегда, прямо с места рванул на огромной скорости.

От Гайрата не укрылось, что Сиродж, несмотря на неунывающий вид, встревожен. Неужели подозрения Доброй Хуршеды подтвердятся?

Следователь достал из сейфа семь томов уголовного Дела о крупных хищениях на промкомбинате, но сам машинально думал о «юных шефах»…

Нет, решил он, сейчас это главное! Надо что-то предпринимать! Отодвинул в сторону объемистые тома и взялся за трубку телефона.

Из автоинспекции ответили: голубой фургон приписан к специализированному стройуправлению № 4, на нем возят начальника. Стройуправление занимается ремонтом нефтегазопроводов по всей Средней Азии. Напрягая память, следователь пытался вспомнить фамилию начальника. Полный, энергичный армянин лет сорока. Аванесов? Нет. Ордиян? Агасьян? Точно – Агасьян! Гайрат однажды встречался с ним, когда потребовалась консультация при расследовании аварии канализационной сети. Агасьян произвел хорошее впечатление. Внимательный и деловой, он коротко и четко отвечал на все вопросы.

Телефон в стройуправлении подняла секретарша. «Товарищ Агасьян на совещании исполкома», – ответила она. Из дальнейшего разговора Гайрату удалось узнать, что начальник вот уже два месяца как ездит на новеньком «газике», а старый «Москвич» стал дежурной машиной. Но сейчас ее нет. Куда уехала? Ей, к сожалению, не доложили.

Значит, голубой фургон уже в пути!

Следователь вновь и вновь обдумывал факты. Шальные деньги… Дружная компания подростков… Сомнительные «культпоходы» и шефство над Олегом Болотиным, у которого они бывают каждый день.

Гайрату рассказывали об Олеге: парень – умница, экстерном закончил десятилетку, неплохо рисует, помогает детворе из соседних домов решать задачи по математике и физике. Если бы не болезнь, быть ему академиком! – такое единодушное мнение благодарных мамаш.

Зазвонил телефон. Инспектор Агаджанов спрашивал:

– Сироджа срочно просят к телефону, он у вас?

– Уехал. Но я, кажется, знаю, кто звонит. Пусть соединится со мной.

Гайрат был уверен: это с вокзала, дежурный. Сейчас кое-что прояснится!