Обещание завтрашнего дня (ЛП) - "Рэдклифф" - Страница 34

Таннер неистово замотала головой.

- Нет! Это неправда! Так не должно быть. Ты жива, а отец умер. И ты должна строить собственную жизнь - ради себя самой. Ты этого заслуживаешь.

Констанция склонила голову набок и почти застенчиво улыбнулась Таннер.

- И ты думаешь, я должна строить эту жизнь вместе с Томом Хардиганом?

Таннер пожала плечами.

- Это только ты можешь сказать. Но похоже, он действительно о тебе заботится.

Вздохнув еще раз, она призналась: - И он мне нравится.

Внезапно посерьезнев, Констанция спросила:

- А что с островом? Здесь еще много такого, за чем нужен глаз да глаз.

Таннер расправила плечи и взяла мать за руку.

- Я присмотрю здесь за всем, мама. Это единственное, на что я гожусь.

- А ты, Таннер? Кто присмотрит за тобой, дорогая моя? - нежно спросила Констанция.

- Не знаю, мама. На данный момент, должно быть, только я.

Констанция крепко сжала руку дочери в своих ладонях, горячо понадеявшись, что Таннер была неправа.

Глава 19

Таннер и Джош склонились над чертежным столом рядом с конторой, просматривая планы перестройки причала и углубления судоходного канала с той целью, чтобы бухта могла принимать большие корабли. Таннер планировала устроить здесь пристань мирового класса с пирсами как для больших круизных судов, так и для парусных лодок. А это означало появление ресторанов и перестройку береговой линии с тем, чтобы посетителям было где остановиться до или после рейса.

Таннер уже приобрела базовую флотилию парусников, их должны были доставить весной, и она намеревалась сдавать их в аренду для совершения рейсов или на определенный срок. Фирмы-застройщики, конечно, с удовольствием восприняли проект модернизации Уитли Пойнт. Местные жители вначале были обеспокоены тем, что такие перемены уничтожат покой и уединенность "их" острова, но воспряли духом, когда увидели проекты дизайна новых комплексов. Таннер была непреклонна в своем стремлении сохранить целостность береговой линии и не допустить, чтобы в результате модернизации гавань и прилегающие территории утратили свое очарование и стиль девятнадцатого века.

Таннер почувствовала в этих задачах своего рода вызов и впервые ощутила, что ее энергия и талант нашли себе достойное применение. Она прибрала к рукам большую часть управления финансами проекта, да и в вопросах дизайна последнее слово оставалось за ней. Такая работа легко могла поглотить почти все ее время, что, собственно, практически и произошло. И это было именно то, чего она хотела.

Полное погружение в работу было единственным способом отвлечься от мыслей об Эдриенн хотя бы ненадолго. Таннер думала о ней все время, это была постоянная, никогда не утихающая боль. Шли месяцы, от Эдриенн не было ни слуху ни духу, и Таннер терзала себя вопросами. Скажет ли ей Эдриенн - или хоть кто-нибудь ей скажет - если окажется, что Эдриенн больна? Что она должна была сказать, чтобы убедить Эдриенн остаться? Что она может сказать сейчас, чтобы та передумала? "Пожалуйста, вернись, я умираю без тебя"?

Незнание мучало ее. Так что она работала и по крайней мере находила утешение в усталости.

Джош довольно кивнул при виде варианта дизайна, который чертежник-конструктор разработал по спецификациям Таннер.

- Мне нравится - вот нравится, и все! Я-то думал, тебе придется попотеть, чтобы найти места для швартовки больших суден, но ты справилась. Это будет конфетка!

Таннер улыбнулась его очевидному удовольствию.

- Рада, что ты одобряешь. Я и шагу не могу ступить без твоего согласия, особенно теперь, когда ты стал моим главным управляющим.

Джош расплылся в счастливой улыбке.

- А помнишь, как восемь или девять месяцев тому ты спросила, нравишься ли ты мне?

Таннер кивнула, вспоминая то, что привело к тогдашнему разговору. Господи, казалось, что это было в прошлой жизни - она очнулась промокшая, едва не замерзшая, и поняла, что Эдриенн обнимает ее в первый раз. Словно со стороны она увидела ту себя - такую заносчивую и безрассудную. Такую чертовски слепую, чтобы разглядеть вещи, которые действительно имели значение. Она поежилась и отогнала воспоминания прочь.

- Помню.

- Ну... - задумчиво протянул он, - я думаю, что могу сказать честно и уверенно - ты оказалась настоящим молодцом. Ты славный человек, Таннер Уитли.

- Спасибо тебе, Джош, - мягко ответила Таннер. - Когда ты так говоришь, я в это почти верю.

Джош внимательно посмотрел на нее, понимая, что ее мучает сильная душевная боль. Он знал, в чем дело, и знал, что здесь ничем особо не поможешь. Потом он поднял голову, глянул за спину Таннер, в сторону пирса и негромко присвистнул.

- Ну вот, снова моряки пожаловали.

И пробормотал что-то вроде: "Вечно от них одни беды".

Таннер развернулась и мгновенно занервничала, когда увидела, что к пристани спускается Том Хардиган. Она точно знала, что ее мать не ждет его раньше следующей недели. Таннер поспешила к нему навстречу.

- Таннер, я... - начал он необычно серьезным тоном.

- Что такое? - воскликнула она, и сердце ее заколотилось. - Что с Эдриенн? С ней все в порядке?!

Том вскинул руку вверх

- Погоди минутку. - Его лицо внезапно засветилось от удовольствия. - Почему бы тебе не спросить у нее самой?

Таннер глянула ему за плечо, на другую фигуру в военной форме, и подумала, что у нее сейчас сердце остановится. К ней вдоль причала медленно спускалась Эдриенн. Том извинился и отошел, зная, что его все равно никто не услышит. Джош незаметно свернул все чертежи и планы и скрылся в конторе.

Таннер замерла на месте, боясь пошевелиться, боясь что чары разрушатся, и Эдриенн исчезнет. Эдриенн остановилась в паре шагов и стала вглядываться в лицо Таннер в поисках хоть какого-то признака того, что ей рады. И увидела в ее глазах все ту же глубочайшую любовь, которую Таннер никогда не могла скрыть. Но было там и еще кое-что. Боль и недоумение. Эдриенн стало трудно дышать. Таннер била дрожь.

- Мне так жаль, что я обидела тебя, Таннер. Ты сможешь когда-нибудь меня простить?

Таннер смотрела на нее, все еще не совсем осознавая, что Эдриенн здесь. Зачем она приехала? Это короткий визит, попытка предложить что-то вроде дружбы? Таннер боялась надеяться, а еще больше боялась дать волю чувствам. Она понимала, что разочарования не переживет.

- Здесь нечего прощать. Я понимаю, почему ты уехала.

- Да? - тихо переспросила Эдриенн. Ей внезапно перестало хватать слов. Те причины, которые восемь месяцев назад были столь очевидными, кажется, рассыпались в прах на фоне той боли, которую она причинила.

- Мне нужно было приехать сюда по службе... - она запнулась и умолкла.

- Ты сможешь остаться?.. на обед? - осторожно спросила Таннер, опасаясь строить какие-то предположения.

- Я бы с удовольствием. Вообще-то, Том уже переговорил с Констанцией, и мы остаемся у вас на ночь.

Эдриенн не поняла, обрадовали эти новости Таннер или нет, и поспешно продолжила:

- А ты можешь мне сначала показать бухту? Том говорил, ты здесь многое перестраиваешь.

Таннер кивнула, все еще в шоке от присутствия Эдриенн.

- Конечно.

Они пошли обходить бухту; Таннер негромко описывала свои планы и показывала разные стадии работ по реконструкции. Эдриенн была впечатлена как объемом и содержанием проектов, так и проявленным Таннер рвением. Та юная женщина, которую она знала, в ее отсутствие повзрослела, буйные черты ее характера смягчились, а кипевшая в ней ярость, казалось, улеглась. Эдриенн вдруг испугалась того, что Таннер могла перерасти и свою страсть к ней. При одной этой мысли ей стало больно, но она понимала, что перемены в Таннер - это к лучшему. Ей оставалось надеяться, что в сердце Таннер еще осталось место для нее.

- Это чудесно! - искренне сказала она. И посмотрела на Таннер с куда большим уважением. - Ты должна крайне гордиться тем, что сделала.