Проблески Абидхармы - Трунгпа Чогъям Ринпоче - Страница 22

Этот символизм из «Тибетской книги мертвых» очень глубокий для нашей актуальной, повседневной жизненной ситуации. Он не должен относиться только к посмертному переживанию. Возможно, посмертное переживание только олицетворяет вид ситуации, когда выборы наиболее просветляющи или побуждающи и наиболее непосредственны. В нашей обычной жизненной ситуации мы должны открыться, исследовать и видеть, а затем отпустить себя. Без выбора не было бы никакого скачка и никакого момента отпускания. Поэтому именно благодаря выбору есть момент скачка и позволение всему случающемуся. Кажется, что это не особенно удобно, приятно и легко. С другой стороны это может стать вдохновляющим. Так по крайней мере можно было бы сказать.

Вопрос: Вы, по-видимому, говорите об открытии мудрости. Не могли бы вы рассказать об этом больше?

Ответ: Раскрытие мудрости не имеет отношения к центрированному качеству эго. Фактически это совсем не есть открывание, поскольку вы не можете видеть, что вы открываете. Вы становитесь частью мудрости. Вы превосходите трансцендентальное знание праджны и достигаете джнаны, реальной мудрости. Это кажется разочаровывающим, потому что вам бы хотелось видеть себя просветленными. Но это не возможно. Такое вознаграждающее переживание подтверждения, что вы наконец достигли просветления, что вы уже здесь — не возможно. Такое никогда не случается.

Вопрос: Когда вы делаете выбор, кажется что вы не думаете об этом, а что-то спонтанно выскакивает и делает выбор прежде, чем вы об этом подумаете. Прежде чем вы сможете выбрать, что-то еще делает выбор за вас.

Ответ: Это зависит от того, насколько вы серьезно подходите к выбору. Если вы не придаете большого значения выбору, ничто не сможет двигать вами или увлечь на боковой путь. Ко времени, когда появляются эти соблазны, вы в любом случае идете, идете прямо.

Вопрос: Является ли этот прямой выбор тем же самым, что и интуиция?

Ответ: Это пространственная интуиция, которая не основана на животном уровне инстинкта. Это вид той подлинной интуиции, которая не связана с выживанием эго.

Вопрос: В этом ли контексте делания выборов приходит «безумная мудрость»?

Ответ: Безумная мудрость — это вид базисного импульса, движущей силы за всем процессом работы с ситуацией. Чтобы принять прямое решение, а не особенно приятное, человек должен иметь за собой некоторую силу. Это элемент безумной мудрости, этой основной силы за ситуацией. Но это не означает, что вам только следует найти наиболее болезненную альтернативу и принимать свои решения согласно ей. Тенденция здесь не должна быть самоубийственной, мазохистской. В нее вам тоже не следует попадать.

Вопрос: Снова относительно выбора. Я думал о формах предсказания, которые вы упоминаете в «Рожденном в Тибете». Используется ли техника предсказания в ситуации, где существует неопределенность относительно хода прямо впереди?

Ответ: Предсказание обычно используется, когда вы чем-то пойманы в ситуации. Вы действительно не имеете альтернативы, но вы слишком трусливы, чтобы препоручить себя своей интуиции прямоты, так что вы прячетесь за предсказание. А с предсказанием происходит так, что даже если вы весьма пристрастны в своем видении ситуации, вы претендуете на то, что это не так. Учитывая все это, вы делаете шаг из ситуации, а затем отрываете свой ум и позволяете себе принять решение в согласии с практикой предсказания. Или, более точно, как только вы оказываетесь в нечеловеческой сфере, ответ уже там. Тогда вы возвращаетесь на вашу собственную территорию и принимаете решение.

Вопрос: Таким образом, предсказание не содержит ответ, а скорее является средством для выхода (из ситуации)?

Ответ: Да. Предсказание подобно мечу. Так что вы делаете шаг и вы используете его. Вы отсекаете сомнение.

Вопрос: Я нахожу некоторое обольщающее и очаровывающее качество во вхождении в учение и в подчинении себя (его авторитету). Есть чувство чего-то очень странного, нового и открытого и втягиваешься в это вполне добровольно. Но в то же время мне подозрителен аспект его очарования.

Ответ: Мы должны оставить себе некоторые промежуточные ступеньки. Это не так уж строго. Видите ли, есть удивительная вещь относительно четырех благородных истин —они начинаются с дукхи (dukkha), боли. Они начинаются со дна, где наиболее важные вещи, а не с вершины, где все уже очищено, где сливки и тому подобное. Это начинается с примесей и менералов и всего, что опускается вниз на дно. Вы начинаете с грязной работы, но это само по себе становится ступенькой. А затем постепенно вы все больше и больше открываете вершину. И поскольку вы открываете верхний слой постепенно, он приходит не вызывая удивления. Если же начинаешь с красивых и богатых вещей в верхнем слое, тогда не хочешь опускаться вниз, потому что внизу можно обнаружить любые вещи. Не хочется входить туда. Начинаешь открывать, что там что-то подозрительно. Итак, мы начинаем снизу, с наиболее грубой части. Это наша отправная точка. Вы не должны начинать с совершенного или прекрасного. Когда начинаешь снизу, вся структура, включая основание, становится устойчивой. Поскольку вы уже имели дело с наихудшими вещами, то что может быть хуже?

В нашем виде учения мы могли бы начать со сливок. Но тогда личность не была бы удовлетворена сливками, потому что она бы не получила никакого впечатления об их ценности. Поэтому мы должны идти через весь процесс оценивания. Мы должны начать снизу, а затем подниматься. С точки зрения самого просветления это можно было бы назвать бесполезной игрой, но с точки зрения неочищенного, нераскрытого процесса это необходимо. Это игра, практика — это игра, но вы должны пройти через это.

Есть история о матери и ребенке. Дитя спрашивает мать: «Где мой отец?» А мать отвечает: «Это удивительный человек, но ты его не знаешь». В ребенке пробуждается крайний интерес к отцу, а мать продолжает рассказывать ему историю о том, какой у него чудесный отец. Ожидания ребенка растут все больше и больше до тех пор, пока наконец ситуация не достигнет точки, где мать действительно должна показать ему отца. Итак, мать выходит вместе с сыном из средней двери дома и оба поднимаются в горы. Они взбираются по кручам, пересекают потоки и преодолевают всякие препятствия. В конце концов они достигают гребня горы, откуда могут посмотреть вниз. Они смотрят и видят долину и дом. Мать говорит: «В том доме внизу живет твой отец». Затем они спускаются с гор к дому и входят с задней двери. В комнате они находят человека и мать говорит сыну: «Это твой отец». После громадного усилия, вложенного в путешествие, карабканья по горам и длинного пути пешком, ребенок чрезвычайно взволнован и очень доволен, что нашел своего удивительного отца. Потом ребенок открывает дверь с другой стороны комната, которая ведет в тот же самый дом, где он всегда жил со своей матерью. Мать могла бы прямо провести сына к отцу но ребенок не оценил бы его по достоинству, если бы они не совершили этого путешествия. Если бы мать просто отвела своего сына в другую комнату, то эта встреча не стала бы столь важной для него.