Миф Свободы и путь медитации - Трунгпа Чогъям Ринпоче - Страница 17

Но нельзя просто выйти на улицу и практиковать этот род сострадания. Сначала необходимо научиться не быть в тягость. Если мы сможем подружиться с самими собой, если пожелаем быть сами собой, не питая ненависти к отдельным своим качествам и не стараясь их скрыть, то сможем раскрыться и для других. И лишь став на путь такого раскрытия, не оглядываясь и не охраняя себя, мы — может быть окажемся в состоянии действительно помочь другим.

Восьмеричный путь

На нашем жизненном пути множество поворотов, перекрестков и окольных дорожек; эти ответвления всех видов постоянно обольщают нас: «Питание, газ, квартира — за следующим поворотом!» Мы движемся вперед по своему главному пути, но нам постоянно что-то обещают — нужно только свернуть с него, вон там, на следующем перекрестке. Перед нами столько красочных объявлений! Нам не хочется быть там, где мы находимся, быть такими, как мы есть; нас всегда тянет куда-то в другое место, мы всегда способны свернуть с пути за ближайшим поворотом, хотя твердо знаем, что ни при каких обстоятельствах с этой дороги сходить нельзя, и хотя действительно не располагаем никаким выбором. Нам тесно там, где мы находимся, нам хочется услышать, как кто-то предлагает другую возможность, где не придется стыдиться самих себя: «Я дам вам маску, только наденьте ее!». И вы уже готовы выскочить здесь же, на этой остановке — и вот вы «спасены», притворившись кем-то другим. Вы думаете, что люди видят в вас другую личность, поскольку вы надели другую маску, маску того, кем вам хотелось бы быть.

Буддизм не обещает ничего. Он учит нас неизменно быть самими собой, находиться там, где мы находимся; и он учит нас соответственно относиться к жизненным ситуациям. Так, очевидно, и надлежит идти по своему пути, не отвлекаясь всевозможными поворотами и остановками. Указатели сообщают: «Следующая остановка — тибетская деревня!», «Следующая остановка — японская деревня!», «Следующая остановка — нирвана!», «Следующая остановка — экспресс-просветление!», «Следующая остановка —Диснейленд!». Если вы пойдете вправо, все будет великолепно: вы действительно получите то, что вам пообещали. Но после того, как вы сходили в Диснейленд или приняли участие в Фестивале Нирваны, вам придется подумать, как вернуться домой. То есть нужно снова возвращаться на большую дорогу. Это неизбежно. Боюсь, что именно так выглядит наш основной жизненный путь, процесс, в который мы постоянно вовлечены.

Сожалею, но я не предложу вам никаких чудесных и великолепных перспектив. Мудрость оказывается простым будничным делом. Будда видел мир таким, каков он есть; это и было его просветлением. Слово «Будда» означает «пробужденный» — то есть не спящий, в состоянии полного осознания; в этом и заключается его послание нам. Он предложил путь к пробуждению, путь, имеющий восемь аспектов; и он назвал его восьмеричным путем.

Первый аспект, указанный Буддой, относится к правильному видению. Заблуждения, или «ошибочные взгляды», — это дело концептуализации. Кто-то шагнул в нашу сторону — и мы внезапно оледенели. Мы не только сами заморожены, но замораживаем и пространство, в котором находится приближающийся к нам человек. Мы называем его «другом» или «врагом». И этот человек проходит через замороженную ситуацию неподвижных идей — «это то», «это не то». Именно такой подход Будда называл «ошибочным видением» — несовершенным, концептуализированным мнением, когда мы не видим ситуацию такой, какая она есть. Существует, однако, возможность не замораживать пространство. Тогда человек вступает в мягкую, «смазанную» ситуацию, где и он, и я остаемся такими, какие мы есть. Такая «смазанная» ситуация вполне возможна, и она создает открытое пространство.

Конечно, открытость можно отнести к философским понятиям; но и философия не обязательно должна быть фиксированной, неподвижной. На ситуацию можно смотреть и без идеи «смазки» как таковой, и вообще без какой-либо фиксированной идеи. Иными словами, философский подход как раз и заключается в том, чтобы видеть ситуацию такой, какая она есть: человек, который сейчас подходит ко мне, — не друг, а поэтому и не враг; это просто приближающийся ко мне человек, и мне не нужно судить о нем заранее. Это и называется правильным видением.

Второй аспект восьмеричного пути называется правильным намерением. Обычное намерение базируется на только что описанном нами процессе. Зафиксировав данную личность в понятии, мы теперь готовы или ухватиться за этого человека, или напасть на него. Автоматически включается особый аппарат, функция которого — подготовить для приближающегося человека надувной матрац или пулемет. Это намерение; это мыслительный процесс, который соотносит мышление с действием. Когда вы сталкиваетесь с какой-то ситуацией, вы размышляете; а мышление склоняет к действию. В вашей постоянной бдительности, направленной на то, чтобы сообразовать ситуацию с личной безопасностью, намерение вырабатывается как бы внутри тисков. Эмоциональный элемент, озабоченный по поводу удовольствия или страдания, распространения или сдержанности, — одна челюсть этих тисков; тяжелый, физический аспект ситуации — другая челюсть. Ситуация заставляет вас постоянно пережевывать свое намерение, как жевательную резинку; а намерение всегда имеет вкус приглашения или нападения.

Но, согласно Будде, существует правильное намерение. Чтобы увидеть, что это такое, мы должны сначала понять, что Будда подразумевал под «правильным». Он вовсе не хотел сказать этим словом, что «правильное» противоположно «неправильному». Его слово «правильное» означает то, что есть, а не то, что следует. Слово «правильный» здесь представляет собой перевод санскритского самьяк, которое означает «полный», «совершенный». Совершенство не нуждается в относительной помощи, не нуждается в поддержке благодаря сравнению; оно самодостаточно. «Самьяк» означает видеть жизнь такой, какая она есть, прямо ц честно, без особого подхода, без подпорок. В баре говорят: «Мне порцию чистого» — то есть не разбавленного содовой или водой; вы получаете нечто чистое. Это самьяк. Никакого разведения, никаких примесей — чистый напиток. Будда постиг, что жизнь может быть мощной и утонченной, положительной и творческой; он понял, что ей не нужны вымыслы, которые в нее подмешивают. Жизнь — это неразведенный напиток, это горячее удовольствие, горячее страдание, все жгучее, неразведенное, стопроцентной чистоты.

Таким образом, правильное намерение означает отсутствие склонности к чему бы то ни было, кроме того, что есть. Вы не мучаетесь идеей, что жизнь могла бы быть прекрасной или могла бы быть полной страдания; вы не беспокоитесь о смысле жизни. Согласно Будде, жизнь есть страдание, жизнь есть удовольствие. Это ее самьяк, это точно и прямо: неразбавленная жизнь без каких бы то ни было добавок. Нет совершенно никакой необходимости ослаблять жизненные ситуации или усиливать их. Удовольствие как оно есть, страдание как оно есть — таковы абсолютные предпосылки Будды в его оценке намерения.

Третий аспект восьмеричного пути — правильная речь («речь» на санскрите — вак, т. е. «произнесение», «слово», «логос»). Это означает совершенное общение, при котором говорится: «это так», а не «думаю, что это так»; «огонь горяч», а не «думаю, что огонь горяч». Огонь в самом деле горяч, естественно горяч — и это прямой подход. Такое общение и есть истинная речь. Она обозначается в санскрите словом сатья, что означает «быть истинным». Сейчас на улице темно, никто не станет возражать против этого, никому не придет в голову говорить: «Я думаю, что на улице темно» или «Уверяю вас, на улице темно». Нужен лишь необходимый минимум слов, и он верен.

Четвертый аспект восьмеричного пути — правильная мораль, или правильная дисциплина. Если нет никого, кто навязывает дисциплину, и нет того, кому она навязывается, тогда в дисциплине в обычном смысле этого слова вообще нет нужды. Это ведет нас к пониманию правильной дисциплины, совершенной дисциплины, существование которой не связано с эго. Обычная дисциплина существует только на уровне относительных решений. Если есть дерево, должны быть и ветви; однако если дерева нет, то нет и таких вещей, как ветви. Подобным же образом, если не существует эго, вся цепь проекций становится ненужной. Правильная дисциплина есть процесс отречения подобного рода; он приводит нас к совершенной простоте.