Выбор альтернатора - Трошин Александр - Страница 32

— У вас ко мне есть какие-то претензии? — напыщенно вопросил Бенни.

— Ты еще жив, Бенни, это и есть моя претензия, — ответил Перри, вызвав ворчание бодигардов.

Мне стало не по себе. Я осторожно нащупал под плащом меч, решив, что если меня убьют, то мое зловредное привидение будет преследовать Перри до конца его дней.

— Вы хотите меня оскорбить, старшина? — презрительно буркнул Бенни.

— Ты догадлив, — кивнул Перри. — Что поделываешь в этом районе?

— Живу. Вот здесь… — Бенни с достоинством указал на шикарный особняк.

Перри покосился на здание. Я мельком увидел его глаза и понял, что добром тут не кончится.

— Надеюсь, ты его хорошо защитил, Бенни? В том числе и от пожара?

— Вы не осмелитесь, старшина! — струхнул тот. — Я — честный и уважаемый член общества!

— Ага, — согласился Перри, пиная Бенни в круглый живот.

Я схватился за меч.

Перри быстро полоснул клинком одного из горилл, я рубанул второго по потянувшейся за мечом руке — и все. Двое уцелевших бросили Бенни на произвол судьбы. Мой раненый отполз в сторону, скуля и держась за окровавленную конечность. Бенни получил еще один пинок и безропотно рухнул на землю, после чего Перри неспешно поджег особняк.

— Перри, — обратился я, наблюдая за горько рыдающим Бенни, — ты больной!

— Нет, — опроверг он мой диагноз, — просто делаю свою работу. Дом построен на ворованные деньги. Значит, подлежит уничтожению.

— Глупо, — покачал я головой. — Почему бы его не конфисковать?

— Если будут доказательства, которых хватит, чтобы сделать это, Бенни сам его сожжет. Атак — хоть помучается!

С логикой не поспоришь, особенно когда ее нет и в помине.

В трущобах нас ждал сюрприз: сразу три изуродованных с особой изощренностью тела. Зато появился и свидетель — полубезумный бродяга, без устали твердивший о голых уродах. Сколько патрульные ни трясли его, бродяга упрямо стоял на своей версии.

— Что думаешь? — спросил меня Перри.

— Не знаю, — чистосердечно ответил я. — Может, его просто заводит само словосочетание?

— Пошли, — приказал он, не комментируя мою версию.

— Куда?

— В ад, — жизнерадостно заявил Перри.

— А серьезно? — не оценил я юмора.

— Серьезно, — кивнул он. — В гости к Максуэллу Тейлору.

— Кто это? Что-то знакомое.

— Пойдем, там все увидишь.

«Там все увидишь», «там все поймешь» — мне это уже надоело, но Перри упорно не замечал моего недовольства.

Мы пошли в самое сердце трущоб. Так далеко забираться мне еще не доводилось, о чем я никоим образом не сожалел. Здесь было куда грязней, бедней и вонючей, чем в наших кварталах. Улицы поразили почти полным безлюдием. Редкие прохожие тенями бесшумно исчезали в подворотнях, едва завидев нас.

— Руку с меча не снимай. Если кто подойдет близко, сразу бей, кто бы это ни был. Иначе разорвут! — предупредил старшина.

— Перри, а тут вообще патрули есть?

— Конечно, — кивнул он, — без них нас бы уже не было.

Я искренне посочувствовал смертникам, которые здесь работали, — сам бы никогда не решился на это.

По кривым переулкам мы вышли к откровенно не вписывавшемуся в трущобы Лоренгарда месту: свежевыкрашенный двухэтажный домик спокойно стоял посреди изумрудно-зеленного (осенью) круглого газона. Кругом ни соринки. И никакого забора!

— Твой Максуэлл Тейлор, — поинтересовался я, — самый крутой мафиози Лоренгарда?

— Нет, он маг, — спокойно пояснил Перри.

— Маг?! — изумился я.

До сих пор из великого числа магов лично мне довелось увидеть только Лейруса, который оказался посредственностью. Те же алхимики, безусловно имевшие некоторое представление о магии, магами как таковыми считаться не могли.

— Помнишь, Уэлч показывал вывернутого наизнанку грабителя? — напомнил Перри нелицеприятное зрелище. — Бедняга попытался ограбить этот дом.

Как-то расхотелось туда идти, несмотря на любопытство, о чем я и уведомил Перри.

— Подождешь здесь? — хитро улыбнулся он.

— Зачем ты меня сюда вообще притащил? — вздохнул я, поняв безвыходность своего положения.

Перри подошел к газону и, не наступая на него, прокричал:

— Максуэлл Тейлор, мы просто хотим поговорить!

Секунду спустя дверь дома приоткрылась, от нее к нам пробежала узкая дорожка.

— На траву не наступай, в доме ничего не трогай и постарайся не хамить, — сделал последние наставления Перри и пошел вперед.

Едва мы ступили через порог, дверь резко захлопнулась и засиял яркий свет. Мой рот сам собой открылся. Удивило даже не обилие золота, статуй, картин и всяких драгоценностей, а то, что дом изнутри был гораздо больше, чем казался снаружи.

— Нам туда, — Перри указал на широкую лестницу.

Поднявшись, попали в длинный коридор, освещенный мерцающим белым газом. Чем дальше шли, тем сильнее становилось мерцание. Перед глазами вспыхивали и угасали неясные образы. Жуткий смех, детский плач, стоны совокуплений… Холодная радость и боль — много боли…

Шептали вокруг чьи-то голоса. Они взывали, настойчиво требовали чего-то, но слова их были непонятны… Такое действительно мог создать только повелитель самых темных глубин ада!

Шепот потихоньку сводил с ума. Я прибавил шагу и догнал Перри.

— Не обращай внимания, — глянув на меня, посоветовал он, хотя и сам был бледнее смерти.

Когда коридор закончился, мне явно грозил нервный срыв. Я с трудом представлял себе наш обратный путь.

Перри толкнул дверь. Я пулей пролетел мимо, закрыл ее поплотнее, облегченно вздохнул и осмотрелся.

В абсолютно пустой комнате спиной к нам сидел за клавесином стройный мужчина и мурлыкал себе под нос незнакомый мотив. Звука инструмента слышно не было, хотя я видел, что человек нажимает на клавиши.

— Максуэлл, может, ты отвлечешься от своего адского инструмента? — довольно грубо обратился к нему Перри.

— Господа, вы уже здесь? — обернулся к нам изящного вида молодой человек немногим старше меня. — Как вам моя игра?

— Отвратительно! — с ненавистью покосился на клавесин Перри.

«А мне говорил — не хамить!» — пронеслось в моей голове.

— Он всем это говорит, — заметил Максуэлл.

— Что? — встрепенулся я.

— Максуэлл, ты нарушаешь закон! — нахмурился Перри.

— Нет, — спокойно улыбнулся он. — Просто слышал, как ты говорил это на улице. А по глазам твоего друга увидел его реакцию. Мысли читать не так уж интересно, — сообщил он мне. — К тому же об этом сразу становится известно магам наместника, которые подобного не прощают… Вы тоже считаете, что моя музыка плоха?

— Простите, что-то не припоминаю… — Я не понял, о какой музыке он ведет речь.

— Как? — изумился он. — Вы прошли по коридору и ничего не слышали?

— Так этот… это была ваша музыка? — не поверил я,

— Да, — кивнул он. — Я назвал свою композицию «Обед в безумном дворце». Как на ваш вкус?

— Весьма подходяще, — согласился я.

— И все-таки что вы скажете о музыке? — потребовал он внести ясность.

— Видите ли, — осторожно промямлил я, — пиццикато на нижних басах, по-моему, немного запаздывает. Атак ничего… Вполне прилично.

Честно говоря, и сам не до конца понял, что за хрень сказал, но маг, похоже, вполне удовлетворился моим суждением.

— Присаживайтесь, господа, — радушно указал Максуэлл на невесть откуда взявшиеся кресла с высокими спинками. Впрочем, появились не только они: мебель, картины, камин словно из-под земли выросли! Клавесин исчез, и мы очутились в уютном кабинете.

Утонув в мягком кресле, я очумело рассматривал висевшие на стенах полотна, являвшие собой самый оголтелый абстрактный сюрреализм.

— О чем ты хотел поговорить, Перри? — спросил Максуэлл, разлив в бокалы золотистое вино.

— Сегодня на нас напали, Максуэлл. Люди, которые не чувствовали боли и не проронили ни звука даже в миг смерти.

— И что тут странного? — удивился Максуэлл. — Простые наркоманы захотели вас ограбить.

— Если ты знаешь наркотик, позволяющий драться с отрубленной рукой или вспоротым животом, то назови нам его, — покачал головой Перри. — О таком никто не слышал… Нет, я думаю, что тут работала магия. Это возможно?