Ратибор. Забытые боги - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 52

– Я приду утром на службу, – откланялся Илья.

– Пусть хранит тебя Господь! – Священник перекрестил Илью.

Из катакомб они с Немезидой выходили вместе – она дожидалась, пока Илья вёл разговор с новым дьяконом.

Однако не успели они пройти и квартала, как Немезида вдруг сказала:

– Вот он.

– Кто?

– Да цензор, я тебе о нём вчера говорила.

– Не вижу.

– Он в закрытом паланкине, на другой стороне улицы.

– Идём спокойно, я разберусь.

Но не успели они подойти к паланкину, как занавес откинулся, и на мостовую выбрался зрелый, лет сорока мужчина в дорогой тунике с поясом, украшенным серебряными бляшками.

– Как я рад видеть тебя, о светоч глаз моих!

К сластолюбцу шагнул Илья:

– Она моя жена. Отстань от неё, по-хорошему прошу!

– Уйди, плебей! Эй, носильщики, проучите наглеца!

– Наглеца?! Это ты пристаёшь к замужней женщине!

От паланкина к Илье направились два мускулистых ливийца. Парни мощные, но у таких плохая реакция. А кроме того, груды мышц не заменяют знания приёмов.

Один из подошедших состроил зверскую рожу, пытаясь запугать Илью, но тот не стал дожидаться, когда его ударят первым, и врезал ему кулаком в поддых. А второму, который решил, что пришла его очередь напасть, – ногой по голени. Удар был очень болезненный, и когда ливиец согнулся от боли, он добавил ему ещё и кулаком по шее.

– Помогите! На сановника магистратуры напали! – завопил несостоявшийся любовник.

На крик чиновника начали останавливаться редкие прохожие, и Илья с размаху врезал ему ногой в пах. Вопли прекратились, чиновник упал на мостовую и скрючился.

Илья подхватил Немезиду под руку:

– Уходим, быстро!

Когда они уже отошли на квартал, Немезида упавшим голосом спросила:

– Зачем ты с ним так жестоко?

– Пусть не пристаёт к замужним женщинам!

– Он цензор, пожалуется эдилам.

– А и пусть… Кто будет свидетелем? Его носильщики? Они рабы, их голос в суде не принимается во внимание.

– Я боюсь, он знает, где я живу…

– Перебьётся, в другой раз умнее будет.

Дальше они шли молча. Встреча с цензором оставила неприятный осадок, но больше всего их беспокоило именно это – что дальше? Кастора нет, но должен быть кто-то другой, кто давал дьякону это поручение. Илья сомневался, что отправка группы для освобождения Корнелия – его личная инициатива. Выше дьяка епископы, архиепископы, но не расспрашивать же их всех? Да и где их найти?

Дома он нехотя поел. Ещё беспокоила нехватка денег. Не их отсутствие – в мошне ещё болтались несколько серебряных дупондиев и десяток медных ассов. Но эти деньги быстро закончатся, если их не пополнять. Есть-то надо каждый день, да ещё и заботиться о жене. Как не вовремя убили Мордехая! То-то радуются его должники, которые брали у еврея деньги под проценты… Похоже, с деньгами придётся попрощаться.

Илья задумался. Мордехая убили и наверняка забрали деньги, которые быстро смогли найти в доме. Но не таков Мордехай, чтобы не оставить в доме или на участке заначку на чёрный день. Дом стоит закрытый, если не найдутся наследники, его судьбу будет определять суд. Тогда… Тогда нужно быстро и тщательно осмотреть дом, обыскать каждую трещину, каждый закоулочек.

Особых угрызений совести он не испытывал. Мордехай мёртв, и Илья всего лишь хочет вернуть свои деньги. Сумма была изрядной, на неё можно было купить зерновоз, как и предлагал Мордехай. Но что об этом сейчас сожалеть? Всё уже в прошлом. К тому же было ещё одно – тело наверняка осматривали эдилы. И если они проводили досмотр долго, могли обнаружить поддельную печать, изготовленную Ильёй, и фальшивые мебелусы. Их тоже надо было как-то изъять, если раньше их не нашли чиновники. Мордехай не дурак и был осторожен, не хранил печать и листы папируса на виду, прятал куда-то.

И Илья решил рискнуть: не теряя времени зря, он пошёл на рынок и купил там закрытый светильник, который применяют на судах – с дверцами. Дома заправил его маслом, проверил, как он горит.

В свою ночную вылазку, кроме светильника и ножа, он ничего с собой не взял, и только подходя к дому Мордехая, с запозданием подумал, что надо было бы взять ещё небольшой мешок. Если ему повезёт и он найдёт мебелусы, как их нести? В руках? Упустил он этот момент, не продумал до конца.

Как сказала Немезида, Мордехая убили в своём доме, а не в съёмном. И что его туда понесло, непонятно. Сомнительно, что еврей прятал бы ценности и папирусы на съёмном жилье. В его же доме за жилищем приглядывали слуги, и Илья и сейчас беспокоился – нет ли их там? Тогда вся идея сорвётся.

Вот и дом ростовщика. Илья постоял, прислушался – тихо. Нормальные люди уже спят. Римляне ложились спать рано и вставали сразу после восхода солнца. Хотя патриции, мнящие себя белой костью, могли пировать всю ночь, предаваться разврату, посещать термы, слушать музыку и любоваться танцами, а днем спать до обеда.

Илья подпрыгнул, уцепился руками за верх высокого забора, подтянулся и аккуратно, стараясь не шуметь, сполз по стене на землю. Спрыгнуть проще, но звук приземления получится громкий. Он замер – не выйдет ли чуткий слуга? Тогда можно быстро ретироваться таким же образом.

Расположение построек, а также дома Илья знал – не в деталях, конечно. Он двинулся к входной двери. Она была прикрыта, но не заперта. Не ждёт ли его здесь неприятный сюрприз?

Он тихонечко приотворил дверь – буквально на два пальца – и приник к щели ухом. Полная тишина. Вошёл, прикрыл за собой дверь и открыл одну дверцу у светильника. Свет был скудным, чай, не фонарик, но работать можно.

Методично, комнату за комнатой Илья стал обследовать дом. Он простукивал стены, осматривал полы, лежанки снизу, могущие иметь двойное дно. Мордехай был хитёр и наверняка спрятал замысловато, с выдумкой, но так, чтобы можно было быстро достать. Не зарыл же он листы папируса в яму? Они там просто сгниют.

Дом был невелик, пять комнат, и за пару часов Илья тщательно его исследовал. Пусто! Неужели всё забрали грабители? Или эдилы? Верилось слабо. Конечно, какие-то деньги у Мордехая были при себе или в доме в быстром доступе. Их могли забрать, но не все, не таков Мордехай…

Оставалось осмотреть подсобные помещения – кухню, комнату для слуг, бассейн. А ещё – сам двор, но это уже было сомнительно, не верил Илья, что финансист хранил состояние в яме. Да и денег особо много быть не должно, он их вкладывал в доходные дела. Деньги должны работать, а не лежать мёртвым грузом, об этом знает любой банкир.

Илья приступил к осмотру помещений для слуг, кухни, бани. Времени это заняло больше, чем осмотр дома, но снова пусто.

Илья уже был в отчаянии. Неужели грабители и убийцы пытали Мордехая, и он всё им выдал? Но тогда он, Илья, неминуемо наткнулся бы на разорённый тайник – грабители не стали бы его маскировать. А в том, что грабитель был не один, Илья не сомневался. Мордехай всегда был не один, с верным ему слугой. Не с тем, который готовит пищу или греет воду в бассейне, а фактически с секретарём, помощником в финансовых делах. Хм, Немезида сказала, что убит Мордехай, о массовой резне она умолчала, значит, её не было. Куда же тогда делся этот слуга? Не он ли навёл грабителей на Мордехая? Или он сам организовал ограбление и убийство? Хотя сомнительно, Мордехай был не из тех, кто подпустит близко к делам человека непроверенного. Обычно евреи брали работников из родни, в ком были уверены.

Внезапно Илья услышал какой-то звук, потом шорох. Звуки доносились со стороны двери, ведущей во двор с улицы. Он прикрыл дверцу светильника. Интересно, кому понадобилось в глухую ночь пробираться в дом убитого?

Илья затаился у окна за шторой. Шторы были в каждом доме – вместо внутренних дверей, из плотной ткани, и на окнах – как защита от палящих лучей южного солнца.

Послышались лёгкие шаги, явно мужские. Человек шёл в темноте уверенно, без светильника. Такое бывает, когда мужчина отлично знает расположение комнат и мебели в ней.