Ратибор. Забытые боги - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 47

Преторианцам ниже их достоинства будет применить оружие против жителей городского дна.

Илья мысленно отметил этот пунктик.

– Есть ещё предложения?

– При штурме забросить в здание горшки с оливковым маслом и горящей тряпкой – полыхнёт здорово. Преторианцам о спасении себя, любимых, думать надо будет.

– А если пожар займётся и Корнелий сгорит в огне? Рискованно!

Да, горящие фитили на горшках с маслом – своего рода древние прародители «коктейлей Молотова». Впрочем, древние греки применяли при осаде городов горшки и амфоры с подобием напалма и забрасывали их за стены городов, вызывая пожары. Римляне этот вид оружия переняли и называли его «греческим огнём». Также его применяли военные суда, его нельзя было затушить водой.

– Так! Всем думать! Аякс, тебе обследовать берег. Трифон – на рынок. Ицхак, тебе узнать, где обитает голь перекатная и пьянь. Не исключено, что завтра к вечеру они понадобятся…

Парни ушли исполнять приказанное, а Илья улёгся на лежанку – надо было всё продумать. Вчерне он уже составил план: с кем-то из своих, скорее всего с Трифоном он пройдёт на виллу подземным ходом. К этому времени Аякс уже подгонит к берегу лодку, Ицхак с шантрапой устроит шумное представление, а Иштван и Юлий нападут на виллу со стороны дороги. Преторианцы разобьются на три направления – ведь они не будут знать силы противника. Тяжело, сложно, но шанс выкрасть, отбить папу из-под охраны гвардейцев есть.

К вечеру в комнате вновь собралась вся группа. Трифон принёс два светильника, Ицхак похвастал, что познакомился с отбросами общества и даже выпил с ними, Аякс же доложил, что обнаружил маленькую удобную гавань. Со стороны виллы лодка не просматривается, он выходил к дороге и сам проверял.

Пока всё складывалось удачно.

Когда начало темнеть, Илья поднялся:

– Юлий, Трифон, взять ножи и фонари – и за мной на виллу. Парни, никуда не отлучаться.

К загородному имению сенатора они подошли уже в темноте. Какое-то расстояние за подсобными помещениями ползли, потом Илья приказал:

– Трифон, ты остаёшься здесь, наблюдай. Юлий, за мной!

Они зашли в пустую комнату, Илья нашарил в темноте камень и нажал на него. Ничего не произошло. Лаз открылся, когда Илья надавил на третий камень от первого. Оба пролезли в люк, Илья закрыл вход.

– Открывай светильник.

Оба их ещё в городе зажгли от лучины, чтобы не искать огонь здесь. Масла в светильнике хватало на всю ночь, но и света он давал немного. Тем не менее метра на полтора-два было видно.

От лаза вели ступеньки вниз, все в пыли и паутине.

Илья ступал первым, продвигался медленно. Смотрел себе под ноги – нет ли ям, подобных охотничьим, и вверх – хорошо ли, надёжно ли держатся своды? Не хватало ещё остаться здесь, погребёнными под завалом.

Ход был прямой, низкий, и они едва не задевали головами за своды из камня. Делали его на совесть, каменная кладка цела: ни сырости, ни плесени, только воздух затхлый.

Сколько они прошли так, сказать невозможно, никаких ориентиров, но постепенно ход пошёл под уклон. Потом поворот, площадка, наверх винтовая лестница из камня. Сверху глухо доносятся голоса.

– Поднимаемся, только тихо. Юлий, один светильник дверцами прикрой.

Двадцать ступеней против часовой стрелки, площадка. Лестница вьётся вверх, и на площадку через узкую щель попадает колеблющийся свет.

Илья приник к щели. Неужели дверцу хода неаккуратно сделали, и преторианцы о ходе знают? Нет, старые мастера знали своё дело, щель была искусно замаскирована каменной резьбой. Однако через неё был виден небольшой зал и слышно, о чём говорят преторианцы. Большая их часть сейчас находилась здесь, они попивали вино и беседовали. Не спится им, разрази их гром!

– Посмотрим, куда ведёт лестница, – прошептал Илья. – Только тихо!

Они осторожно поднялись.

Лестница заканчивалась маленькой площадкой. Здесь была такая же щель, очень слабо освещённая, – Илья приник к ней. Да это же та самая комната без окон, о которой говорил старый мастер! В центре небольшого помещения стол, на котором горит светильник. Сбоку видна фигура человека, стоящего на коленях, – неужели Корнелий? А с другой стороны рассудить – зачем преторианцу стоять на коленях? Для римлянина, тем более патриция, это унизительно.

Мысли заметались в голове Ильи – какой удобный случай! Можно вывести папу из комнаты без всякого боя. Только есть ли ещё кто-нибудь в комнате? Если с ним гвардеец, лучше не рисковать. У Юлия и Ильи ножи, а у гвардейцев – мечи. Справиться сложно, а шума и криков будет много. Его группа не в полном составе и к неожиданному экспромту не готова. Однако соблазн велик, представится ли ещё такой случай?

– Достань нож и будь готов! – прошептал Илья Юлию, сам же осветил стену возле квадратного лаза. Ага, вот он, рычажок, ничем не замаскирован. Сработает ли как надо? Илья нажал на него, раздался лёгкий щелчок, и дверца лаза мягко отошла внутрь лестничной площадки.

Затаив дыхание, Илья просунул голову в открывшееся отверстие.

Человек, стоящий на коленях, даже головы в его сторону не повернул, так был занят молитвой. Дверь в комнату закрыта, и больше никого, кроме папы, нет.

Илья перевёл дух – всё складывалось как нельзя лучше. Через лаз он выбрался в комнату.

Корнелий вдруг осознал, что в комнате кроме него находится ещё кто-то. Он повернул голову на шорох, и глаза его расширись от удивления. Как же так? Дверь не открывалась, а в комнате незнакомец – весь в пыли и паутине, как из преисподней. Папа уже начал открывать рот для вопроса, но Илья бесшумной кошкой прыгнул к нему и зажал рот рукой.

– Аве, падре! Молчите, ради бога, и ничему не удивляйтесь! Я из Рима, послан пастором, чтобы спасти тебя, – прошептал Илья в ухо Корнелию.

Тот понял и кивнул.

Когда Илья отнял руку, папа прошептал:

– Моё заточение и страдания – знак свыше.

– Корнелий, прости – так буду называть. Ты – как штандарт для легиона, символ. Паства жаждет тебя увидеть живым. Я только исполнитель. Поднимайся и следуй за мной.

Корнелий попытался что-то возразить, но Илья перебил его:

– Молчи, падре, все разговоры потом.

Илья подвёл папу к лазу, но тот вдруг упёрся:

– Я заберу свою икону.

Илья вернулся и сам забрал со стола икону небольшого размера, вроде карманной – такие иконы брали в странствия верующие. И только тогда Корнелий перешагнул порог люка.

– Понтифик? – изумился Юлий. – А как же бой?

– Молчи, полная тишина! Я иду первым, за мной падре, ты замыкаешь. Дай мне светильник. – Илья осторожно прикрыл дверцу. Будет утром сюрприз для преторианцев! Комната заперта, охрана на месте, а арестованного папы нет! Ха! – Илья вдруг представил их растерянные рожи. Но надо ещё выбраться с виллы.

Понтифик был уже в возрасте, но выглядел бодрым и сам спустился по ступенькам.

– Как в преисподнюю попал, прости меня Господи! – Понтифик перекрестился.

Они прошли через длинный ход, ведущий на подъём.

– Стойте здесь, я должен осмотреться, – приказал Илья.

Он поднялся по ступенькам, открыл выход, вышел в комнату и прислушался. Тишина, побега пока не обнаружили.

– Поднимайтесь!

Юлий и понтифик поднялись.

– Юлий, закрывай фонари дверцами, но не гаси, они нам ещё пригодятся.

Осторожность и ещё раз осторожность! Лучше промедлить, перестраховаться, такая удача бывает раз в жизни, и допустить оплошность никак нельзя.

Илья вышел из комнаты, прислушался, осмотрелся. В окнах виллы всё ещё был виден свет, гвардейцы бодрствовали. Ну и пусть их! Завтра вилла преобразится, забегают!

– Идём, святой отец. Только ради всего святого, тихо! Держитесь за мной.

Не заставлять же предстоятеля ползти по земле? Тем более что подсобные помещения закрывают их от взглядов с виллы.

Двигались в том же порядке. Илья помнил, что где-то здесь должен быть Трифон.

От дерева отделилась тёмная фигура и голосом Трифона произнесла:

– Кто это с вами?