Ратибор. Забытые боги - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 23

Когда они приблизились, псы подняли окровавленные морды.

Илья вытянул перед собой руку:

– Лежать!

Псы отвернулись, из пасти каждого капала слюна, но команды послушались, легли.

Стражник обошёл их, прижавшись к стене, потом сказал:

– Я видел лицо этого, которого грызут псы. Это десятник, и собаки его.

Через полсотни метров они добрались до маленькой и узкой камеры. Вход в неё был забран железной решёткой и замком.

Стражник пошарил по своему поясу:

– Ключей нет.

Чёрт, растяпа!

– Где они?

– В помещении стражи.

До караулки надо идти назад, а это потеря времени.

Илья повернулся к решётке:

– Мордехай, ты здесь?

Послышалось движение, и из тёмной камеры к решётке подошёл человек. По описанию дьяка – подходит: тощий, с курчавой шевелюрой и вислым носом.

– Я Мордехай, – печальным голосом сказал он.

– Ростовщик? – уточнил Илья.

– Это меня и сгубило. Таки да.

– Жди. Стражник, к дежурке за ключами.

Стражник опустил плечи и поплёлся к дежурке.

Когда они миновали собак, не обративших на них внимания, стражник схватил свой меч, валявшийся на земле, и замахнулся на Илью. Но тот был готов к такому повороту событий и снизу, без замаха, метнул нож, который он держал в руке обратным хватом. Неудобно, но иного выхода не было.

Стражник замер с поднятым мечом и посмотрел вниз, где из живота торчала рукоятка ножа.

– Падай, ты убит!

Стражник выронил меч, схватился за рукоять ножа, как будто пытался его вытащить, и упал. Если бы не дёргался, остался бы жив.

Илья подобрал упавший факел и бросился к дежурке – там на столе лежали три связки ключей. Ключи были большие, на железном кольце.

Он сгрёб все связки – тяжёлые! – и побежал к камере Мордехая. Положив факел у двери, стал подбирать ключи.

Мордехай, стоящий у решётки, посоветовал:

– Возьми вон ту связку – я видел, как замыкали замок.

Подошёл второй ключ. Замолк щёлкнул, Илья снял его, отбросил и отворил дверь:

– Выходи.

– Я хотел бы поинтересоваться, кто ты такой и куда меня хочешь вести?

– Заткнись, нет времени для разговоров. Я твой друг. Кастора знаешь?

– Какого?

– Сейчас увидишь. – Илья не склонен был к пространным разговорам. Неужели ростовщик не понимает всей серьёзности положения?

Они пробежали по коридору, и рядом с убитым стражником Илья остановился. Вытащив из тела убитого свой нож, он вернул его в ножны. Прихватил и меч – зачем пропадать добру? Римские мечи были из хорошей стали, одно жаль – коротковаты, Илья привык к более длинным русским.

Едва он повернул из коридора в арку, к выходу, как увидел бегущего навстречу стражника с кувшином вина. Тот и спросить ничего не успел, как Илья всадил ему меч в грудь. Стражник рухнул на пол, кувшин разбился, запахло вином.

– Дрянь пьют, – потянул носом Мордехай.

Илья усмехнулся. Другой на месте ростовщика обделался бы от страха, а этот ещё оценивает качество чужого вина…

Он хотел вывести Мордехая тем же путём, каким он сам пробрался в Колизей, да дошло: стражник через ворота входил, отпирал. Стало быть, и им так же выйти можно.

Наклонившись, он пошарил руками по поясу стражника, обнаружил связку ключей и отстегнул её. Попутно присмотрелся к лицу убитого: так ведь это тот самый, кто убил его на арене Колизея мечом. Надо же, как судьба свела! Сначала он Илью, потом Илья его – таким же мечом и таким же ударом в грудь.

Мордехай поиски ключей понял по-своему:

– Деньги не ищи, у стражников их вечно нет. Бедны, как крысы…

Илья подошёл к воротам – Мордехай плёлся за ним.

Илья осмотрелся, прислушался и медленно, чтобы не заскрежетал, повернул ключ в замке. Однако замок был обильно смазан оливковым маслом и сработал бесшумно. Илья даже запер его снова, когда они вышли.

Мордехай хотел рвануть в переулок, но Илья успел схватить его за руку:

– К чему такая прыть? Нас ждёт повозка.

Кастор ожидал их на прежнем месте. Он думал, что Илья с освобождённым пленником появится через окно, и очень удивился, когда увидел, как они бредут со стороны ворот:

– Вы как? Откуда? А стражники?

– Я их подкупил, – пошутил Илья.

– Быстро садитесь! Если пленника хватятся, поднимут тревогу.

Сначала они подвезли Илью к дому центуриона.

Сходя с повозки, Илья про себя усмехнулся: видимо, не доверяют ему до конца, не хотят показывать, куда спрячут Мордехая. Понятно, что в своём старом жилище ему появляться не следует.

Илья не успел постучать в дверь, как она распахнулась.

– Диана, почему не спишь?

– Тебя жду.

Илья приобнял девушку, и она припала к нему всем телом. Такой ответной реакции он не ожидал. Как-то неудобно: живёт в доме, приютившем его, получается – соблазнить девушку хочет. Нравы в Риме, конечно, свободные, но Диана христианка, а в общине нравы строгие.

Девушка внезапно отстранилась:

– От тебя пахнет нехорошо…

– Потрудиться немного пришлось, вспотел, наверное.

– Нет, не потом – какой-то псиной, кровью. Есть тёплая вода. Помоешься?

– С удовольствием.

Чтобы не пугать центуриона и его жену, Илье надо было снять с себя чёрную одежду. Хотя центуриона этим было не испугать, он воин и многое видел.

Когда Кастор подвозил его на повозке, надо было переодеться. Но времени на это уже не было, дьякон с Мордехаем быстро уехали.

На территории домовладения была небольшая баня. Небольшая – по римским меркам. Бассейны с тёплой и холодной водой были метра по три в диаметре и глубиной в рост человека. Бассейн с тёплой водой подогревался почти постоянно. Как только топилась печь для приготовления пищи, горячий дым шёл по трубам под бассейном, печь же топилась несколько раз в день.

Илья снял одежду и скрутил её в узел. Сунув туда же ножи в ножнах, он прыгнул в бассейн, подняв кучу брызг. Эх, хорошо! Спустя несколько минут ему уже казалось, что с потом он смыл свежие воспоминания о Колизее. Хоть он и воин в этой жизни, но не киллер, и лишать людей жизни острыми железками ему вовсе не нравилось. Но просто жизнь иногда не оставляла ему выбора. Либо убей и живи, либо умри сам. А каково это – умирать, он уже знал.

В термы вошла Диана с простынёй – обтереться. Вид Ильи в бассейне её вовсе не смутил. В Риме, впрочем – как и в Греции, был культ обнажённого тела, и многие атлеты – дискоболы, борцы, метатели копья – выступали на арене перед зрителями вовсе обнажёнными. Вид тела – естественный, а красивое тело достойно восхищения, а не смакования.

А вот дальше произошло неожиданное: Диана сбросила тунику и сама вошла в бассейн.

– Ах, какая вода тёплая и приятная!

Илья был не на шутку смущён: и пялиться на Диану нехорошо, и отвернуться неудобно, подумает – не нравится она ему. Два масляных светильника света давали немного, в термах царил полумрак, и в воде тело девушки матово светилось.

– Я помогу тебе. Давай потру спину…

Ох уж это «потру спину»! В русских банях это всегда заканчивалось одинаково.

Илья опёрся руками о бортик бассейна, и Диана стала водить ладошками по его спине. Было приятно и щекотно. Одно беспокоило – как бы не восстали его чресла.

Диана поплескалась в воде сама.

– В первый раз посещаю термы ночью, да ещё с мужчиной.

Она вышла первой. Фигура – чудо как хороша!

Илья залюбовался. Однако и самому выходить из воды надо.

Когда он выбрался, обратил внимание, что Диана пристально рассматривает его.

– Дырки на мне глазами прожжёшь, – пошутил он.

– А ты хорошо сложен, можешь на арене в состязаниях участвовать, – заявила девушка.

– Ну уж дудки!

Какой из него дискобол, если он диск только по телевизору видел, да и то давно, несколько веков назад. От этой мысли Илье даже смешно стало.

– Я бы поел, – попросил Илья.

– Вот почему вы, мужчины, всегда хотите есть? Просто обжоры!

Однако она накормила его рыбной похлёбкой – как здесь называли уху – под непременное вино и сыр на закуску.