Мир снов - Мымриков Юрий Дмитриевич - Страница 30

Я пытался создать шар, но увы, руки мои были далеко друг от друга. Пытаясь их оторвать от земли я потерпел фиаско. Осознавая что, это конец, конец всему, конец Марине, Ладе, Артему, дяде и, в конце концов, мне. Я закрыл глаза, готовясь к концу.

— Защита, Кирилл, используй свою защиту, — услышал я где-то в стороне от себя, и сообразив что к чему зажмурил глаза, окружил себя защитным куполом.

Полариса просто оттолкнуло от меня вверх, и я увидел, как белое светящееся копье пронзило его тело. Он упал рядом возле меня в человеческом обличии. Его взгляд был направлен на меня, из его груди торчало копье. Жители дрёмы стремительно направились к нему. Обхватив копье своими руками, он рванул его из себя. Было видно, что даже прикосновение руками к нему были болезненными, но издав крик, он вырвал его, и тело раба растворилось в свете фонарей. На дороге осталось лишь копье окруженное десятком местных Жителей.

Я медленно поднялся на ноги, голова кружилась, спина не болела, но я знал, что почувствую боль позже, когда вернусь из дрёмы в реальность. Перед собой я увидел обладательницу оружия, сразившего монстра и голоса, который спас меня. Девочка с черными волосами, я видел ее сегодня, на рисунке кровью.

Она спустилась в толпу Жителей, которые заметив ее, устремились бежать в разные стороны, подобно поджавшим хвосты скулящим псам. Джейн подняла с асфальта копье, которое просто растворилось в ее руках, обернулась в мою сторону.

— Благодарю тебя, Джейн.

— Тебе пора вернуться в свое тело, Лада пришла в себя и твой дядя за тебя переживает, — она повернулась спиной ко мне и поднялась в воздух.

— Постой… Джейн, но кто ты? — прокричал я ей в след, но она даже не обернулась, взлетела еще выше и быстро скрылась из виду.

Я остался в полном одиночестве, закрыл глаза ладонью и моментально перенесся в свое тело.

Чья-то нежная рука ласково гладила меня по лицу. «Не может быть, чтобы это была Марина… Да и Поларис вряд ли», — лениво подумал я, все еще не до конца очнувшись от дрёмы. Лада сидела возле меня и вытирала кровь с моей правой щеки рукавом своей кофты и параллельно гладила другой — по левой.

— Привет, — улыбнулся я, увидев знакомое личико художницы.

Я приподнялся, голова кружилась и спина также сильно болела. Мои повреждения из дрёмы передались моему телу.

Машина стояла у обочины, а я лежал на траве, где вокруг меня, ходил дядя.

— Ну и напугал ты меня, племянник.

— Прости, но надо было что-то делать.

— Твоя подружка мне рассказала обо всем, когда пришла в себя. Трудно в это все поверить, но, вижу, придется… Тем более, после — увиденного.

— Ты победил его? — прошептала Лада, она была еще слишком слаба, но ее лицо казалось мне, было уже не таким бледным, или может это от света восходящего солнца, которое медленно проступало из-за горизонта.

— Без Джейн я бы не справился, она спасла меня.

— Ты видел ее, да?

Я утвердительно кивнул.

Несколько секунд, приходя в себя, я наблюдал, как дядя выбивает сигарету из пачки.

— Вот же срань, а я бросал курить, — говорит он, повернувшись к нам, закуривая и выдыхая дым сквозь плотно сжатые зубы. Он предлагает мне затянуться, но я отказываюсь.

— Добро, ребятки, нам ехать пора. Мои люди ждут нас на тренировочной базе, нутром чую, это еще не конец, — туша недокуренную сигарету, продолжил рассуждения дядя и двинулся к машине.

— Это все началось, когда мой отец привел ее в дом. Я догадывалась, что с этой девушкой что-то не так. С ее появлением в квартире стали происходить странности, мой малыш просто разрывался от криков и плача, когда эта Марина находилась рядом. Те две ночи, что она провела у нас, были жутким кошмаром. Она могла закричать на всю квартиру или разбудить нас с отцом, громко рыдая на кухне. Причем постоянно вспоминала Кирилла, возможно, это ее любимый, так мне показалось, не знаю, папа мне не давал ответы.

— Кирилла говоришь? Что случилось до этой трагедии?

— Да Кирилла. Мой малыш разрывался от истерики и я никак не могла успокоить его, а она, как и обычно, сидела на кухне на полу уставившись в одну точку. Я попросила проследить у нее за молоком, стоявшем на плите. Моего отца дома не было, но с минуту на минуту он должен был прийти. Из-за неперестающего плача моего сыночка, на меня напал приступ страха и беспомощности, и я выбежала из квартиры. Я бежала все дальше и дальше, как будто на автопилоте. Тут я и встретила этого странного человека, он заговорил со мной, словно зная о предстоящей трагедии… — у нее из глаз покатились слезы.

— Алиночка, я тебя понимаю, но все же, сможешь описать этого незнакомца с улицы?

— Да, на вид лет пятьдесят, седоват, не высокого роста у него такой темный и злой взгляд был и зрачки глаз черные, как сама ночь.

— А что с этой гостьей?

— Понятия не имею, единственное знаю, что после случившегося в квартире ее тела обнаружено не было, только папы и… — Простите мне тяжело все это рассказывать.

Девушка вытерла рукавом слезы.

— Благодарю тебя, и еще раз прими мои искренние соболезнования. Ппрошу прощения, за то, что заставил тебя вновь пройти через все это, если будет необходима любая помощь, обращайся, вот моя визитка, — Фогель протянул ей карточку.

Девушка только лишь положительно покачала головой.

Он медленно шагал по темному коридору, опираясь на потертые стены. У него обжигало лицо, болела грудь и кисть руки, пальцы которые были вывернуты в противоположную от ладони сторону. Давно его так не трепал Страж в дрёме. «Ничего, сейчас его Господин его подлечит и он продолжит свою работу»: думал Поларис. И вот она — заветная дверь, вволившись в комнату, он упал на колени.

— Хозяин, помощи, — сдерживаясь от боли, шипел он, — Я почти схватил ее, но Страж…

— Заткнись раб, я все прекрасно знаю, — услышал он злой голос в своей голове, — Поло, Поло ты вновь не справляешься со своими обязанностями, ты слаб, твой дух ослаблен и я не уверен, что ты закончишь работу до конца.

— Хозяин, подлечите и я…

— Молчать, шваль, я не давал тебе права открывать рта, придется мне изменить свой план.

— Но, Господин, — снова перебил он голос в своей голове, — Там была она, если б не она, Рисующая, была бы уже у вас.

— Кто? Она?

— Джейн… Она помешала мне и спасла Стража.

— Что! Да, какое право она имела вмешиваться, она нарушает правила игры. Значит так, Поло, планы меняются, для начала приведи ко мне наших гостей по одному, сперва Блуждающую.

После этих слов демона, Поларис почувствовал небольшой прилив сил в своем теле. Рана на груди слегка затянулась, и он направился к номеру Знающего и Блуждающей.

Боль в груди почти стихла, но он до сих пор чувствовал ее на своих пальцах и на лице. Возле входа в помещение, где находились Марина и Артем, он зажег свечу, и только пламя разгорелось, дверь моментально открылась. Гости сидели в дальнем углу от глыбы льда прижавшись друг к другу. Их бил озноб, у них были синие губы, а кожа на лице белая — словно первый снег.

— Вижу, вам холодно, гости дорогие, ну что думаю, урок вы усвоили, — ледяная глыба после этих слов моментально растаяла и на ее месте появился чайник, из которого шел пар а рядом две пустые кружки, — Американо, говоришь можно было попросить, вот получите и распишитесь. Ты пока можешь немного погреться Знающий, пока я с твоей подружкой схожу к Господину. Только все не выпивай, это вам на двоих, пойдем, моя дорогая.

Марина, повинуясь его словам, как будто находясь под гипнозом, вышла вслед за ним. Поларис затушил свечу и дверь в апартаменты закрылась, и Марина пришла в сознание.

Путь по коридору тянулся вечностью. У Марины жутко болели ноги, ее продолжало трясти от холода. Ее серые глаза отдавались болью при взгляде на подсвечники с горящими свечами, которые были развешаны по стенам коридора. Поларис шел за ней, медленно передвигая ногами. Хоть хозяин и слегка подлатал его, он едва держался на ногах. Из его раны от копья текла черная, как смола жидкость. Нубар забрал у него все человеческое, и даже кровь была черна, как и душа его хозяина, если, конечно же она была у него. Какие-то смешные метры коридора тянулись, словно километры дорог и они подошли уже к двери, за которой находились тела Марины и Артема. Именно, возле нее Марина почувствовала прилив сил, ее наполнило тепло. Она повернулась лицом к своему конвою и спросила: