Клан быка - Тропов Иван - Страница 23

Позади над самой землей неслась серебристая гарпия, до предела раскинув крылья. Длинные перья на концах отливали сталью, как ножи. На сумасшедшей скорости гарпия неслась прямо на склон дюны, преградивший путь. Судорожно забила левым крылом, поднимаясь над землей и заваливаясь на правое крыло, как самолет, делающий разворот…

Обезглавленное тело Куча рухнуло на песок. Голова упала в нескольких шагах и покатилась по песку. «Wintel sux», «Wintel sux», «Wintel sux» – мелькали ядовито-желтые буквы на темно-синей кепке.

Серебристая гарпия смогла повернуть. Стрелой пронеслась вдоль гребня дюны, чуть не чиркая лапами по склону. Ушла от него в сторону, ударила крыльями, еще раз, еще, забираясь все выше. Легла на левое крыло, делая обратный разворот.

Леха перевел взгляд на уступ. До скал было метров шестьдесят. Гарпия промчала их… за две секунды? За три?

Сзади тихо застонали. Леха обернулся.

Медная гарпия пыталась подняться, но не могла. Крылья поломаны, колени прострелены.

Леха шагнул к ней, чтобы помочь, – и чуть не взвыл от боли. Простреленная нога ниже колена наполнилась болью, а в само колено будто вкручивали шурупы…

Стискивая зубы, Леха похромал на трех ногах. Ей куда больнее… Гарпия заметила его и поспешно отвернулась. Пряча разбитое лицо, изорванные губы с осколками зубов.

О черт… Леха остановился. Оглянулся на уступ – где ее товарки, чего медлят, черт бы их побрал?!

Серебристая гарпия вернулась на скалу. Топталась на уступе, нерешительно косилась сюда… но больше не взлетала. Из-за камней вылезла на уступ и черная гарпия. Серебристая тут же заговорила с ней: дернула головой сюда, но черная лишь угрюмо помотала головой.

Ах, вот оно в чем дело… Помочь-то они как бы помогли, да не сразу? Очень не сразу, если честно. Подоспели к шапочному разбору, когда и без них уже почти разобрались… А до этого прятались за камнями от пуль, пока их подружку пытали. Да, теперь им лететь к ней не очень-то хочется…

Леха стиснул зубы, развернулся и решительно пошел к медной гарпии. Подошел к ней… и зашипел от бессильной злобы.

Черт возьми! Ну и что теперь? Как ты можешь помочь, если рук-то у тебя нет?! Только четыре ноги, и все с тяжелыми копытами…

Да и были бы руки… Раны у монстров зарастают здесь быстро, если эти раны не смертельные. Простреленное колено уже не так болело, и что-то там будто бы шевелилось. Выбитый сустав становился на место.

Но гарпии досталось слишком много. Еще жива, но скоро умрет…

Она изо всех сил отворачивалась от Лехи. Дернула головой, попытавшись накрыться волосами, как вуалью, но волосы свалялись в песке, слиплись от крови. У нее ничего не вышло.

Не поворачиваясь, она открыла рот, попыталась что-то сказать. Но из разорванного рта вырвались лишь хрипы да кровавая пена.

А Леха стоял над ней, стиснув зубы до боли, и мог лишь смотреть.

Сколько она еще протянет? Минуту? Десять? Мучаясь. Стыдясь того, какой ее сделали эти сволочи…

Леха шагнул к ней еще ближе, привстал на дыбы – и опустил тяжелое копыто на ее голову. Тело гарпии обмякло.

Не глядя под ноги, Леха отступил, отер копыто о песок. Между ним и скалами воздух задрожал, соткался в туманный шар. Леха невольно пригнулся, попятился назад… чертова простреленная нога! Как не вовремя!

А потом сообразил, кто это будет. Выпрямился, облегченно выдохнул. Это не игрок. Здесь игроки так не приходят. Здесь они приходят либо из других зон, либо входят через город…

Туман пронзили оранжевые всполохи, разорвали его – и оттуда выпорхнула гарпия. Спикировала на дюну, пробежала по песку, гася скорость. Крылья отливали медью, развевалось облако золотистых волос. Точеная фигурка, зеленые глазищи…

Живая и невредимая. Снаружи. А вот внутри… Леха нерешительно пошел к ней. Успокоить бы ее – после такого… И встал.

Зеленые глаза вовсе не лучились радостью. Леха оглянулся на уступ – ну теперь-то чего тянете?! Но подружки опять трусливо жались за камнями. Сначала не решились помочь, потом не решились добить?… Тогда теперь-то точно не рискнут к ней подойти.

Но должен же кто-то ее успокоить! Леха вздохнул и потихоньку пошел к ней, морщясь от боли в ноге. Заживает быстро, но целиком восстановится еще минут через пять. Сощурив изумрудные глаза, гарпия напряженно следила за ним.

– Что? – зашипела она сквозь зубы. – За благодарностью пришел?! Девок раздетых давно не видел, соскучился? А может, тебе еще и копыта расцеловать, благодетель?!

По краям маленьких грудей взбухли мышцы, крылья раскрылись и замерли, дрожа от напряжения. Две широкие плоскости. Ножницы из лезвий…

Перья не просто казались медными. Они и были медными. Даже в рассветном полумраке их кончики словно светились – острее бритвенных лезвий.

Леха уже поднял ногу, чтобы шагнуть дальше… да так и замер.

Ведь стеганет. Как пить дать, стеганет ими по морде!

Гарпия подалась вперед – и Леха шагнул назад. Вздохнул – вот и делай добро после этого! – и еще немного отступил. Чуть развернулся и бочком попятился прочь, не рискуя повернуться к гарпии крупом.

Ничто так не освежает, как пощечина после доброго дела. А уж с бритвами на концах крыльев… Еще и собственной кровью умоют… Нет уж, спасибо!

Только обидно. Черт, так обидно…

– Ну и дура, – буркнул Леха. Не забывая пятиться.

Крылья рывком поднялись, раскрываясь еще шире. Гарпия вся напряглась, подалась вперед, готовая метнуться вперед, стегнуть крыльями… и вдруг сникла. Опустились крылья, упала голова.

– Спасибо, – тихо буркнула она, не глядя на Леху.

Она сидела на валуне и болтала левой ногой.

Чудесной ножкой. Ниже колена постепенно переходит в чешуйчатые лапы с медными когтями в палец длиной, но зато выше коленок бесподобна.

А точеные груди… А облако медных волос, а личико, а изумрудные глазищи…

Леха вздохнул. Ему-то похвастаться нечем. В нем от человека не осталось совсем ничего. И даже между задними ногами – чертовы пуристы фарисейской национальности! – было гладко, разве что не отполировано. Это они чтобы детей не развращать, что ли? Маленьких чистых душой карапузов? Вроде Пупсика?… Леха беззвучно чертыхнулся.

Хорошо хоть гарпия быстро успокоилась. Алиса, так ее звали.

Опершись на крылья, как на руки, сидя к Лехе вполоборота – его глаза невольно скашивались на холмики грудей с вершинками сосков, выглядывающих из-за волны медных волос, – она покачивала левой ножкой и болтала.

Леха иногда вставлял словечко, но больше просто слушал.

И украдкой косился на трупы ее мучителей. Прошлое тело Алисы очень быстро побледнело, покрылось гнилостными язвочками и разложилось, уже и кости рассыпались в прах. А вот те два трупа… Лежат себе, и хоть бы что.

И телам ничего не делается, и одежда все такая же целая, и оружие. Это чтобы другие игроки могли забрать?

А может быть, те же двое, что играли в этих телах, возьмут новые и вернутся сюда? За своим добром. Забрать оружие, боеприпасы, бронежилеты с каской…

Черт его знает. Вот только трупы выглядели совсем свежими. Теплыми. Полными крови… Леха сглотнул – жажда потихоньку пробуждалась – и тут же отвел глаза. Высасывать эти трупы? При Алисе?… Ни за что на свете!

Она вдруг замолчала.

– Леш?… Что-то не так?…

– Угу. Не так, – подтвердил Леха с самым мрачным видом. – Первый раз за последнюю неделю почувствовал себя человеком. И знаешь, кто в этом виноват?

На миг на лице Алисы появилось удивление – и тут же пропало. Она рассмеялась, дернула плечом.

– Да ну тебя! Ты так нахмурился… Я уж думала, ты всерьез…

Леха сидел возле нее, привалившись к валуну, и чувствовал себя дураком. Незаслуженно счастливым идиотом. Первые лучи солнца разогнали ночь над пустынен, и искристый смех Алисы…

Леха сидел, слушал и счастливо жмурился. Даже подступающая жажда казалась чем-то далеким и игрушечным.

– Лис, а ты за что попала? – наконец решился вклиниться в ее щебетание.

И все изменилось.