Петровские Ведомости (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 78

– Что? – удивился я, так как уже развернул беспилотник в сторону базы, – что там?

– Местные. В смысле, пара детишек.

– Да ёшь их налево, – выругался я, – тащи их с собой, не бросать же.

– Само собой, – вздохнул Гунин.

Вот ещё что не хватало – так это нянчиться с детишками…

Я посадил машину, топлива оставалось меньше литра, поэтому, можно сказать, на последних каплях. Саня, до этого сидевший рядом со мной, встал, спросил:

– Что делать то будем?

– А чёрт его знает, – я пожал плечами в ответ, – карапузов сдадим куда-нибудь. Чай пригодятся. Трупы и закопаем в лесочке завтра, сегодня уже поздно да темно.

– Понятно, – вздохнул Саня, – вот же попали… Ладно, я пойду… – он покинул ЦУП.

Следом вышел и я на мороз – загнать самолёт в ангар. Его следовало осмотреть, ощупать, проверить после первого полёта. Собственно, этим я и занялся, пока не подоспел Гунин с ребятами.

Всадники заехали на базу, с собой, на санях, они везли наших гостей, правда, кого именно сразу было и не разобрать.

Я посмотрел на них через дверь ангара и ушёл дальше заниматься самолётом. Отложил работу, только когда Гунин вызвал меня по рации:

– Кирилл, ты где?

– В ангаре-мастерской, техобслуживанием занимаюсь. А ты?

– Я в своём теремочке, давай зайди сюда.

– Понял, иду.

Я отложил инструментарий и пошёл к Гунину. Капитан уже растопил печку, благодаря чему было немного душновато, особенно с мороза. В его комнате на кровати сидели наши гости, как я понял. А именно – розовощёкий пацан и девочка постарше. Оба смотрели как-то затравленно на меня и на Гунина, сидящего за своим столом. Я осмотрел наших гостей. Пацан маленький, лет десяти, девочка чуть постарше, но тоже ребёнок. Одет пацанёнок был по простому, девочка в сарафане и чуть побогаче отделка. Они зыркали и молчали, жались друг к другу.

– Иван да Марья прям, – усмехнулся я.

– Не угадал, – тут же ответил Гунин, – парня зовут Василий, а девку, только не смейся, Лада.

– Не смеюсь, – вздохнул я, – кто такие?

– Многого от них добиться не удалось. Ехали с "тятькой", девочку замуж выдавать. Везли большое приданое.

– Замуж? – усмехнулся я, – эту вот соплюху?

– Представь себе, – кивнул Гунин, развалившись в кресле и потягивая дешёвый чай с пакетиком, – вот я и думаю, жениха её найдём, а вдруг это он их и сдал? Отца убили, – предупредил сразу Гунин, – обратно везти далеко. Ажно от самой Рязани тащились, летом ещё выехали…

– Круто у них тут, – согласился я и замолчал. Повисла напряжённая пауза, – вот что, прибудет Андрей, он и поговорит с этой мутной личностью. Или ты съезди, посмотри. Сообщи, что всех убили, а потом как-нибудь выведи на чистую воду. Кто ещё мог знать, что будет идти воз с ценностями?

– Никто, – пожал плечами Гунин, – я уже думал, что вестовой стукач, или где-то ещё… в деревнях они не останавливались, весь день ехали, так что оттуда вряд ли кто-то мог стукнуть. Значит, скорее всего, кто-то, кто изначально знал. Да, возможно и этот, как его там… жених-педофил.

– Разберёмся, – уверенно сказал я, – это вообще-то не наша работа. Детей – отмыть, одеть, накормить, завтра займёмся.

– Есть, – ленно и саркастически ответил Гунин, после чего я уже покинул его домик. И правда, нахрена нам эти заботы? Отдадим в крайнем случае обоих в монастырь. Ну или по крайней мере ещё куда…

Беспилотник я отложил, выкатив второй, но поскольку на завтра боевых действий не планировалось, можно было не заморачиваться этим. Закрыв ЦУП, я пошёл спать.

Что мне снилось, уже не припомню. Прямо утром в дом завалился Гунин с детишками.

– Кирилл! – позвал он меня. Дети ещё больше зашугались, так как дом мой, вернее его первый этаж был специально обставлен для нагнетания градуса понта. Дорогой камин, резьба и мебель, стилизованные под свечные, светильники на стенах… Короче, словно другой мир.

Дети были уже переодеты в относительно современную детскую одежду. Таковая нашлась в закромах родины. Только длинной юбки для девочки не было, поэтому она щеголяла юбчонкой до колен, ниже которой были высокие сапожки. Боги, подумал я, глядя на отмытых детей, – сколько же Саня натащил добра! Даже детская одежда и та была на складе. Это, наверное, на продажу. Иначе зачем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Детишки более-менее осмелели – вчера были вообще никакие, сидели, жались, боялись.

– Вот, привёз обоих, – продемонстрировал их Гунин. Был он так же в гражданской одежде полу-военного кроя.

– Интересно, – я заметил краем глаза повара, который выглянул из кухни, – оставь нас, я с ними побалакаю.

– Понял, – Гунин ушёл наверх, на второй этаж. Я же предложил им:

– Садитесь, в ногах правды нет.

Сам подал пример, сел на большой кожаный диван напротив них. Мальчуган сел первый, забравшись поглубже на диванчик. Девочка присела на краешек.

– Итак, имена я ваши знаю. Кто ваш отец? – как раз в это время повар вынес к нам поднос с четырьмя чашками чая, но заметив, что Гунина нет, забрал одну себе.

Дети переглянулись. Разговаривать начала Лада, как старшая:

– Батя наш купец, – Ответила она.

– Хорошо, – согласился я, – к кому ехали?

– К купцу, Никифору Давыдовичу, – тут же ответила она, – батя обещал на выданье меня привезти.

– Да, серьёзно, – загрузился я, – ладно, посмотрим. А брат твой, что, нем что ли?

– Нет, – ответила она, – боится очень.

Да, вот дела. С детьми я разговаривать совершенно не умею.

– Вы чай то пейте, пейте, – пододвинул я к ним чашки из "понтового" сервиза.

К слову, вопрос понтов прорабатывали отдельно, изучая историю и психологию, максимально увеличив давление на чувства местных, через интерьер и всякие мелочи. Для продавца ценных вещей это важнее всего, а если просто мелочью торговать, то это уже не так важно. Пока что приглашённые сюда лица из местных, оказывались в помещении, которое было намного богаче, нежели любое другое из виденных ими. Специально купили дорогие, инкрустированные искусственными драгоценностями, каминные часы, сам камин с золочёными решётками, изразцовой отделкой, мебель викторианского стиля… впрочем, зависали местные уже на стеклянном столе, на котором нужно было обычно подписать какую-нибудь бумагу. Стекло в этом времени производилось намного худшего качества, а уж про то, что бы использовать его как силовой элемент, и вовсе речи не шло, хрупкое. Собственно, на детей эта искусственно нагнетённая обстановка роскоши подействовала не так, как на взрослых – они вертели головами, смотрели на всё подряд, но не впечатлялись так, как взрослые, скорее любопытство преобладало.

– Ладно, посмотрим, кто куды чаво и как, – вздохнул я, – Брата то зачем сюда вёз отец?

– Хотел батя тут открыть лавку, – тут же отозвалась Лада, – да поселиться тут же. Говорят, место хорошее, хлебное…

– Это смотря с какой стороны посмотреть. Лавок тут тоже море… Ладно, посмотрим, – я встал и пошёл искать Гунина.

Надели тулупы, детишек оставили на повара, в доме, и вышли во двор. Во дворе было столпотворение – эти самые казаки, изрядно попугавшие местных. Ещё бы – как я уже их описывал, выглядели они нестандартно. Для вахты одевались попроще.

Казаков, однако, это лишь веселило.

Нужного человека найти можно было через управу. Туда мы и направились. Верхом, что было нонсенсом, так как я с лета на лошади не сидел. Однако вместе с десятком вооружённых людей путь был намного проще. Прохожие отходили к обочине, что бы не мешать нам проезжать.

Управа была ближе к портовому району. Привязав коней к специальным столбикам, мы с Иваном зашли внутрь. Где и нашли нужного нам человека. Это был местный писарь. Он и сообщил, где искать нужного "Купца". Дом его располагался довольно далеко. Поблагодарив рублём писаря, мы выдвинулись по адресу. Я остановил процессию.