Петровские Ведомости (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros" - Страница 24

– Да, тута дом хозяйский. Вы проходите… – он открыл дверь и отошёл в сторону.

Внутри было хорошее подворье – помимо видимых ранее склада и конюшни были поленницы рядом с баней, а в центре всей этой инфраструктуры стоял деревянный двухэтажный дом. Судя по обилию резных деталей – шикарный. Войдя, мы привлекли пристальнейшее внимание местных обитателей – собак, которые пару раз, для порядку, гавкнули, кота, который всполошившись от лая, по поленнице забрался на крышу бани и двух детишек. Детишки судя по виду – простые, кого то из обслуги что ль…

В окне дома качнулась занавеска, а дети подбежали поближе, рассматривая нас во все глаза.

Мы тоже не особо тактично поступали, оглядывая всё это хозяйство. Осмотр закончился с открытием двери и появлением на веранде, судя по всему, хозяина дома – мужик с длинной бородой, в красной расписной рубахе, явно недешёвой и кожаных сапогах.

– А ну ка вона, идите! – крикнул он в нашу сторону. Мы уже с саней переглянулись, но дальше мужик добавил: – на конюшне играйтесь.

Пацаны убежали, что-то возбуждённо говоря друг другу, а я расслабился. Мужик неспешно спустился вниз и подошёл поближе. Мы пошли к нему навстречу и когда остановились, первым начал разговор он.

– Хм… гости никак заморские, аль свои купцы? Не припомню я вас, молодцы, – он пригладил бородку.

– И свои, и не свои мы. В общем, из Европы к вам прибыли, с товарами. Не желаете купить что?

– Обожди, неча на улице разговоры вести, давай в горенку, – он развернулся и махнув нам рукой, пошёл обратно в дом. Мы последовали за ним.

Внутри было по нашим меркам – интересно. Дом купца типичного – светло, посреди гостиной – стол сервированный, на столе – яства.

Купец остановился и предложил трапезничать с ним. Отказываться было глупо и мы, вспомнив кто как, все правила этикета, уселись за стол.

Купец, помолившись, приступил к завтраку. Мы тоже не отставали и налегли на выпечку – она тут горячая, видать, прямо из печи, даже пахнет ею. Постепенно всё было доедено и купец, как хозяин дома приступил к расспросам:

– Ну, добры молодцы, откель путь держите? Чем торгуете?

Ответил ему Саня:

– Из Европы, побывали пожалуй почти везде. Торгуем посудой, есть специи – перец червонный, есть свечей немного, сотни четыре. Есть свечи резные, разноцветные – декоративные. Бумаги есть у нас, белой как… да как наши рубахи, ещё белее.

Тут купец цыкнул зубом и сделал комплимент:

– Да, одёжу такую и царю вместно носить. Эка вышивка красная! – покачал он головой, – токмо не представились вы, молодцы. Как звать то вас?

Мы с Саней переглянулись. Действительно, так увлеклись впариванием, что забыли о вежливости. Непорядок!

– Синицын Александр.

– Синкерович Кирилл, – представился я.

– Ну а меня Афанасием зовут. Будем знакомы. Так, свечей да посуды, говорите? Показывайте! – улыбнулся купец.

Саня по очереди достал из сумки пару свёртков с тарелками и развернул.

Улыбка быстро сползла с лица купца, уступив место удивлению. Что, пардон за каламбур, неудивительно – сервиз, точнее его часть была такой, что трудно не заметить – дорого. Сколько за этот сервиз отдал Саня не знаю, но на вид – дорогущий.

– Вот, Афанасий. Такой сервиз есть.

– Сер…чё? – не понял купец.

– Ну, набор для стола. Чашки, тарелки разных размеров, супница…

Купец принял из рук Сани блюдо и осматривал его, цыкая зубом и качая головой.

– Золото?

– Золото, Афанасий. Самое настоящее. И фарфор тонкий, сам видишь. Стоит такой сервиз… Да, дорого, ничего не поделаешь. Зато, если понадобится, не стыдно и царю на стол поставить такой. Это я вам как специалист говорю, блюдА высшего качества, лучшее, что есть в Европе.

Купец перевернул тарелку и прочитал оставленный заводом автограф. Сделано в Германии.

– Нешто тевтоны такое смастерили? – удивился Афанасий.

– Они самые. Штучная работа, мастер немец.

– Во делаааа… – протянул купец и осторожно поставил на стол тарелку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– А сколь таких у тебе есть?

– Полсотни, – сказал Саня, приведя купца в состояние близкое к шоку. Оно и понятно – стоимость такой тарелочки даже в нашем мире приличная, а уж тут и вовсе должно быть… посмотрим, сколько сдерёт с купца Саня.

Меж тем внимание купца переключилось на декоративные свечи. Обычные он осмотрел и не найдя интересными, отвернулся.

– Во диковина то! – воскликнул купец, беря в руку расписанную свечу, – сколь стоит такое?

– Свечи – по пять ефимков. Есть и попроще, по ефимку. Эти – Саня кивнул на простые, – пять штук за ефимок.

– Беру, – сказал купец.

– А посуду?

– А блюдА ваши пусть знакомый мой знакомый стеклодув осмотрит. А тама и сойдёмся, – покивал купец.

Саня согласно кивнул – фарфор был самого высокого качества.

Через час, оторванный от работы стеклодув Фома прибыл в дом своего партнёра – Афанасия.

У ворот его уже встречал наёмный охранник и сообщил, что его уже ждут. Фома поспешил и прошёл в дом. А в доме застал Афанасия вместе с двумя какими-то молодыми купцами. Афанасий тут же встал из-за стола и поспешил представить ему гостей:

– Энто купцы, из Европы к нам. И тарели привезли зело чудные, хорошие. Ты поди, проверь. – Афанасий взял со стола чёрного цвета блюдо с золотой росписью и вернулся к гостям, представляя им уже самого Фому, что тому польстило.

Фома взял в руки необычайно лёгкую тарелку и осмотрел её на свет. Просвечивала вся, равномерно. Темнёная, золото видать настоящее – так подделать никто не сможет. Осмотрев рисунок, стеклодув был удивлён его чёткостью и тонкими узорами. Сам он так не мог, да и не знал, кто руками так точно да тонко роспись сможет сделать. Под конец он щёлкнул ногтём по краю тарелки и дождался чистого мелодичного звона. В расстроенных чувствах фома передал Афанасию тарелку и выдал вердикт:

– Уж такого чуда я в жисть не видал. Тонкая, чистая, роспись такая, что сложно помыслить, кто б мог так сработать. Да, тарель твоя самая что ни на есть царская, во те крест! – Фома перекрестился.

Афанасий тут же взял из его рук тарелку и повернулся к гостям.

– Беру ваш "серфис". Какую цену просите? – спросил он.

Синицын, как человек изучивший цены на "эхсклюсиф" тут же задрал цену:

– Сотня ефимков за штуку. Не меньше.

Купец задумался. Надолго. Если пересчитать на наши деньги, то ефимок это около тридцати грамм серебра. То есть около двадцати долларов. Умножив на сотню, получим две тысячи баксов за тарелку. Учитывая, что она в данный момент является эксклюзивом, то цена великовата, но не непомерная.

– Подумай, Афанасий, таких более нигде не достать. Никто не продаёт, штучный товар! Продашь застолько, засколь хочешь. Иль найдёшь князя какого, купит не раздумывая. Сам же знаешь, как они такие золотые да дорогие любят – друг перед другом похвастаться, – добавил Кирилл.

Афанасий сдался:

– Беру. Всё беру, бог с вами, купцы. – Махнул он рукой. Видимо, уговоров в три глотки – от купцов и от своего друга-стеклодува хватило.

Фома, кстати, стоял в дверях и смотрел на совершающуюся сделку.

Синицын, как человек деловой тут же достал из сумки папку чёрной кожи и, открыв на глазах Афанасия, предложил тому:

– Вот что, будем сделку бумагой оформлять, или так поменяемся?

– Да чего ж, давайте так. Эка у вас интересна штука, – сказал купец, глянув на папку, – откуда привезли?

– Тоже от тевтонов. "Эрих Краузэ", – сказал Александр и, достав пару листов белоснежной бумаги, подал купцу со словами:

– Я ж говорил, что ещё бумаги есть немного. Вот, возьми как образец. Если кого знаешь, кто бумагу скупает, не стесняйся, подай, мы всем рады будем.