Люблю, убью, умру... - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 89

— У тебя такой вид…

Про мой вид она ничуть не выдумывала. Глаза у меня были красными, лицо опухшим и бледным. Я плакала вчера весь вечер — от радости и от горя одновременно, от мучительной неопределенности своего существования. Саша любил меня, но будем ли мы когда-нибудь снова вместе?

— Я темные очки надену, — пробормотала я.

— Да уж, пожалуйста, — строго сказала Вера. — А то я сейчас на тебя больше похожа, чем ты сама на себя!

— Что ж тут удивительного? Ведь мы сестры…

Я нацепила на нос темные очки, и мы вышли из дома. Светило яркое апрельское солнце.

— Как хорошо… — вздохнула полной грудью Вера. — Даже жарко, да?

Она расстегнула песочного цвета пальто — под ним был мой любимый темно-синий костюм, в котором, помнится, я в первый раз пришла к Саше в его клуб. Вера была великолепна, и я не могла не чувствовать гордости за нее.

Мы долго ждали маршрутку, потом долго ехали на метро.

Когда мы подходили к моему дому, я тревожно оглядывалась по сторонам — все боялась, что встречу Дениса.

— Нет, все в порядке, — тоже осмотрев окрестности, с важным видом произнесла Вера. — Ни души. Вспомни, ты сама говорила — утро, понедельник… Вряд ли мы сегодня встретим этого твоего… Дениса.

В самом деле, даже прохожих не было возле дома. Гулко прозвучали наши шаги, когда мы шли сквозь арку во двор. В арке было темно и прохладно, а со стороны двора солнце сияло еще нестерпимее, даже очки не могли мне помочь.

— Как будто в глаза песка насыпали, — пожаловалась я, держась за Верин локоть.

— Меньше надо было реветь вчера!

В подъезде тоже стояла гулкая тишина, весь дом словно вымер. Мы поднялись наверх, зашли в мою квартиру. У меня дрожали руки от неуверенности и страха, точно Денис мог прятаться где-нибудь под кроватью или за гардинами, но это, конечно, была полная чепуха.

— Что ты хотела забрать? — спросила Вера.

— Сейчас… — Я открыла большой шкаф, вывалила его содержимое на кровать. — Вот куртку, во-первых, потом этот плащ…

Мы некоторое время перебирали вещи, а потом вдруг зазвонил телефон. Его звонок прозвучал так резко и неожиданно, что мы обе вздрогнули и с ужасом схватились за руки.

— Это всего лишь телефон… — прошептала Вера.

— Да… Может быть, Аглая? Или Викентий решил меня разыскать… Викентий — это мой начальник.

— А чего ты шепчешь? Как будто нас кто-то может услышать!

— Нет, это ты шепчешь, а я вслед за тобой… — сказала я неуверенно.

— Какая же ты паникерша, Лизка! — засмеялась Вера. — Столько страху на меня нагнала!

— А правда, и чего я боюсь? — рассердилась я. — Это всего лишь телефон! Алло?

В трубке была тишина, потом пошли короткие гудки.

— Наверное, не туда попали, — предположила Вера.

Я принялась складывать лимонно-желтую блузку, которую хотела при первом же удобном случае отдать Вере, но телефон вдруг зазвонил снова.

— Черт… — с досадой воскликнула я. — Кто же это может быть! Алло?

— Лиза… — Голос был родной. Голос был Сашин.

— Это Саша! — радостно прошептала я Вере, прикрыв мембрану рукой. — Саша, как ты меня нашел?

— Элементарно… Лиза, ты все-таки решила вернуться домой? — Он говорил так, как будто сильно волновался. Наверное, я действительно ему небезразлична.

— Нет, я сейчас опять уеду к Вере, только вещи заберу.

— Он… ну, Денис… не знает, где Вера живет? — спросил Саша.

— Нет. Никто не знает. Никто-никто…

— Ты сегодня веселая… — усмехнулся он, но как-то через силу. — Я сейчас приеду.

— Нет! Это совершенно лишнее, — ответила я, хотя больше всего на свете мне хотелось увидеть Сашу.

— Лиза…

— Ты не спорь, пожалуйста, милый… я все равно сейчас уеду. Хочешь, я позвоню тебе вечером?

Он помолчал, потом ответил:

— Хочу.

— Саша…

Телефонная трубка в моих руках задрожала.

— Ну вот, ты опять ревешь! — едва слышно, с досадой произнесла Вера и ладонью смахнула с моей щеки слезы. — Сколько можно!

— Да, я обязательно позвоню тебе вечером, — сказала я Саше и бросила трубку. — Вера, я его люблю.

— Я вижу, — засмеялась она. — Только не реви, пожалуйста, вон, у тебя и нос уже красный!

— Больше не буду… — всхлипнула я.

— Вы помиритесь, и все будет хорошо, — через некоторое время задумчиво произнесла она, складывая в стопку мою одежду. — Да вы уже помирились…

В передней стояло четыре больших пакета.

— Ты не погорячилась? — с сомнением спросила Вера. — Этих тряпок на несколько человек хватит!

— Ничего лишнего, честное слово! — поклялась я. — Мы на такси поедем.

— Да уж конечно, не на себе же все это везти! Мы спустились, нагруженные пакетами, вниз.

— Вот что… — сказала Вера. — Я сейчас такси поймаю, а ты вытаскивай вещи на улицу.

— Только будь осторожна!

— Господи, ну а мне-то чего бояться… — возмутилась она и вышла из подъезда.

Я вытащила пару пакетов, потом у третьего неожиданно оторвалась ручка.

— Что за ерунда… — волоком я дотащила его до двери, потом вернулась за четвертым. — Ладно, все равно в багажник запихнем…

Солнце нестерпимо било в глаза, пока я возилась перед дверями своего подъезда, пытаясь придумать импровизированную ручку взамен порванной, и в этот момент до моих ушей донесся странный звук.

Короткий и негромкий.

Или довольно громкий? Воробьи с писком слетели с голых тополиных ветвей и безрассудно, стаей метнулись куда-то со двора. Громкий, но не оглушительный — во всяком случае, в большом городе полно всяких шумов, на которые не обращаешь внимания.

Я не поняла, почему меня заинтересовал этот звук и почему я сразу попыталась определить его интенсивность… А потом поняла — когда-то я его уже слышала, и он был связан с чем-то не очень хорошим. Но с чем?

Все это длилось секунды или доли секунды — звук, птичий гомон, снова тишина… Солнце нестерпимо жгло глаза, и вдруг я вспомнила: «Только, пожалуйста, целься лучше — я не очень-то хочу мучиться перед смертью!» Да, я слышала выстрел… Темные очки упали на асфальт перед домом и разбились.

Выстрел донесся откуда-то из арки — именно туда ушла Вера. Дальше располагался небольшой сквер, а за ним — дорога, где она должна была поймать машину.