Я введу вас в мир Поп... - Троицкий Артемий Кивович - Страница 14

Русская народная музыка была представлена в первую очередь творчеством таких краснознаменных, популярных, орденоносных и прочих ансамблей, как то: ансамбль п/у Игоря Моисеева, ансамбль «Березка», всякие «Донские казаки», «Кубанские казаки», какие-то хоры, и прочие-прочие, которые до сих пор выступают в зале им. П. И. Чайковского и в Кремле. Они исполняли песни, названия которых вам, вероятно, что-то скажут. «Калинка, калинка, калинка моя. В саду ягода малинка, малинка моя». Или, например, песня «Коробейники»: «Пожалей, душа-зазнобушка, молодецкого плеча». Или песня, которую модно было исполнять: «Светит месяц, светит ясный». Считалось, что это вот и есть русская народная музыка, и эта история всячески официальной пропагандой поддерживалась.

3. МУЗЫКА НАРОДНАЯ И НЕ ОЧЕНЬ

Но оказалось, что это совсем не так. Открыл это наш соотечественник, преподаватель консерватории, известный музыковед и фольклорист Дмитрий Покровский, ныне покойный. Он вполне убедительно доказал, что на самом деле песни «Калинка», «Светит месяц» и тому подобное – это никакая не русская народная музыка, что это, вообще говоря, попса XIX века, мещанская поп-музыка. Более того, инструмент балалайка, который у нас считается народным (балалайка это же как березка, что-то настолько исконно русское, что дальше некуда), этот самый инструмент балалайка создан профессиональным мастером по фамилии, кажется, Васильев, в конце XIX века, то есть это просто новый, свежий инструмент, абсолютный новодел, никакой не народный. То же самое касается, соответственно, и «Калинки-малинки». «Калинка» и романсы – это все была мещанская музыка, частью русская, а частью цыганская.

Существовала, естественно, и настоящая русская народная музыка, которая в 60-е годы уже XX века тщательно исследована все тем же Дмитрием Покровским. Эта музыка была деревенской, исполняли ее всякие бабушки и дедушки, которые жили в деревнях, а в город вообще носа не казали. У них там сохранился настоящий старинный фольклор: какие-то хороводные, трудовые песни, какие-то солдатские песни и прочее, и прочее. То, что Покровский стал представлять эту музыку как настоящую народную, вызвало в официальной советской культуре огромный скандал. И девяноста с чем-то лет от роду народный артист Игорь Моисеев просто говорил, что такой музыки нет, это не народная музыка, а Дмитрий Покровский – это типа агент ЦРУ или что-то еще в этом духе, то есть попросту отказывал вновь открытому явлению в праве на существование. Но настоящая народная музыка в 70-е годы все-таки стала до некоторой степени народным достоянием благодаря ансамблям типа «Ариэль», «Песняры» и так далее, которые пели именно народные песенки в электрической обработке, например «Ах ты, Порушка-Пораня», и так далее. А в наше время ансамбль «Иван Купала» использует такой же творческий метод. Народные песни отличаются тем, что, в общем-то, в них ничего не понятно, поскольку исполняются они на всяческих экзотических диалектах, а в псевдонародных («Светит месяц, светит ясный») все понятно, а песня «Коробейники» вообще написана на стихи поэта Некрасова.

Вот что имелось в русской поп-музыке к началу XX века. Но потом события развивались стремительнейшим образом.

4. ГОРОДСКОЙ РОМАН-с МУЗЫКИ И ЛИТЕРАТУРЫ

Началось все с того, что на русскую популярную музыку сильное воздействие стала оказывать литературная и художественная тусовка. Ни англичане, ни американцы, ни даже французы не могут похвастаться тем, что у них поп-музыка в такой степени переплетена с литературой. Что касается России, то у нас просто в полный рост происходило такое кровосмешение: то есть имеются целые жанры, которые вполне можно было бы назвать литературной песней, скажем КСП (клуб самодеятельной песни). Музыки в этом нет вообще! Ее там категорически нет. С таким же успехом, как там барды дергают за струны гитары, можно было бы включить метроном, разницы бы не было. При том что музыки нет, имеется глубокое поэтическое, философское, лирическое и туристическое содержание.

Исключением, вероятно, можно считать Булата Окуджаву. Его песни обладают внутренней мелодией, которая, в сочетании с голосом артиста, может называться МУЗЫКОЙ. И три аккорда автора не мешают «рождению трагедии из духа музыки».

Вот эта традиция родилась в начале XX века, и заложили ее как раз ребята, которых вы хорошо знаете: тусовка, богема, продвинутая клевая молодежь того самого времени, футуристы, имажинисты – Маяковский, Есенин, Бурлюк, а также близкие к ним Игорь Северянин и Александр Вертинский. Возник жанр, который до того в русской музыке не существовал, – городской романс. Эта музыка была гораздо менее пошлой и банальной, чем музыка мещанская, там уже были интересные тексты и настоящие звезды. Вертинский – это единственный человек, который по сей день известен, но помимо Вертинского, скажем, было несколько совершенно фантастических женщин. Самой интересной была женщина по имени Анастасия Вяльцева, которая пела в основном песни как раз на стихи Игоря Северянина и других поэтов-футуристов, делала это с исключительной жеманностью, с аденоидным французским прононсом, и там были тексты типа: «отдаться юноше в пальто резиновом…» Это имелся в виду плащ… А потом: «уехать с ним в ландо бензиновом», – это имелся в виду автомобиль. Варя Панина тоже была отличная. В общем, там было все очень круто. Не знаю, как обстояло дело с наркотиками, но и морфий, и кокаин были тогда хорошо известны, и я думаю, что тогдашняя ситуации в поп-музыке довольно сильно похожа на то, что мы имеем в России сегодня, только таланты были настоящие. Изабелла Юрьева, кстати, дожила до наших дней.

5. ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

Прошла революция и Гражданская война. Часть артистов эмигрировала, часть осталась здесь, но нельзя сказать, что произошли какие-то тектонические музыкальные сдвиги. Если не считать большого количества сильнейших революционных песен и военных маршей, которые исполняют и по сей день.

После Гражданской войны на Россию, к тому времени уже советскую, естественно, нагрянули новые веяния.

С одной стороны это были веяния с Запада, из США (джаз, танго), про которые мы уже говорили. С другой стороны, это было уже веяние местное, оно шло не с Запада, а изнутри страны. С джазом и танго все более-менее понятно, что тут говорить, если у популярнейших советских песен 20 – 30-х годов почти у всех имеются аналоги. Скажем, в стране Аргентине. Даже когда речь идет о сочинениях таких реально великих композиторов, как Исаак Дунаевский. Скажем, песня «Сердце, тебе не хочется покоя» – это на самом деле вариация на тему известного аргентинского танго «Volven] Карлоса Гарделя.

С евреями в российской популярной музыке вообще особая история. Евреи, как известно, народ очень музыкальный, но у нас в стране особой свободы им не давали, вводили всякие прелести типа черты оседлости, да и всевозможные предрассудки делали свое дело – недаром же появилась поговорка, что революцию делают Троцкие, а расплачиваются за нее Бронштейны.

Тем не менее, советская поп-музыка 20, 30, 40, 50, 60 и 70-х годов процентов на девяносто, может быть, на девяносто пять, написана композиторами еврейской национальности и в огромной части в музыкальном отношении представляла собой фактически переработанные всякие еврейские народные песни и мелодии. Даже знаменитая патриотическая песня «Катюша» братьев-композиторов по фамилии Покрасс. Я не буду эту тему развивать. И говорю это только к тому, что музыка евреев оказала на советскую эстраду не меньшее, а даже большее воздействие, чем музыка негров.