Красный кефир - Трофимов Сергей Павлович - Страница 23

Нас, бессмертных, пули не пугали. Другое дело, если бы меня убили в момент спячки, когда я находилась бы в человеческом теле. В прошлый раз нас так и изгнали из этого мира. Мне не помог даже статус графини. Интересно, когда они додумаются до создания военных отрядов из числа «отверженных»?

Разбрызгивая синюю кровь и переступая через спаривавшиеся тела «ищеек», я вышла на пирон. Прямо у дверей с выбитыми стеклами располагалось несколько телефонных автоматов. Один из них зазвонил. Я сняла трубку и услышала мужской голос.

– Это ваш создатель. Я руковожу проектом, который превратил вас в тех, кем вы сейчас являетесь. Немедленно возвращайтесь в институт. Берите любую машину и приезжайте. На размышления и дорогу вам дается ровно три часа. В случае неповиновения или промедления мы приступим к вашей ликвидации…

– Ты наш создатель? – спросила я. – Невероятно! Похоже, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Мы вернемся за тобой. Это я тебе обещаю. Но позже. Потому что сейчас я сыта.

– Еще раз советую подумать! Если понадобится, мы не пожалеем город! Он полностью окружен войсками!

– А что его жалеть. Скоро весь мир будет нашим…

Я рассмеялась и повесила трубку на крюк. Надо же! Создатель! Сколько их было, и все на проверку оказывались жалкими самозванцами. А я хотела бы встретиться со своим создателем. Хотела бы задать ему несколько честных вопросов. Мой взгляд задержался на трубах завода. Они больше не дымили. Возможно, в цехах еще продолжались стычки между «ищейками» и «отверженными», но нас это больше не заботило. Я знала, что Ваал объединился с Листидой. Они вели свою армию через жилые массивы окраин. Мне нужно было прорваться в деловую часть города.

На пике общей эйфории я подняла «ищеек» и погнала их на площадь. Рядом со мной шел профессор, с высоким лбом, в приспущенных штанах. За ним едва поспевала цыганка, полчаса назад гадавшая по рукам провинциальных простаков. Разорванная одежда лишь частично прикрывала ее тело. Перед ней ковыляла старая украинка, торговавшая в скверике семечками. Еще левее шагали азербайджанцы, привезшие в город груз арбузов. Еврейская семья, узбекские женщины в платках, татары. Я дала им истинное равенство и дружбу народов. Они стали единым целым – ядром великой силы. Мы шли, чтобы забрать этот мир у тех, кто делил людей на нации и расы. У тех порождал вражду по любому поводу, по любому маломальскому различию.

Град пуль мгновенно выкосил первые ряды. На бетонные плиты падали дети, мужчины и женщины. Но с каждым шагом мы перемещали центр влияния все дальше и дальше. Двадцать метров – и первая цепь автоматчиков примкнула к нам. Два метких выстрела почти оторвали мне руку. Шальная пуля пробила череп. Но демона ведь пулей не убьешь. Раны тут же затягивались. Тело восстанавливало прежнюю форму. Еще тридцать метров, и огонь «бэтээров» угас. Солдаты выбирались из люков и направлялись к нам. Часть их падала под огнем своих бывших товарищей. Из зданий банка и двух магазинов выходили сотни «ищеек». Они выкрикивали бредовые фразы и вынюхивали свежую плоть. Рядом с ними разрывались газовые гранаты. Люди корчились в судорогах и в приступах рвоты. Тем не менее, мы продолжали продвигаться вперед. Снайперы упорно дырявили меня и убивали тех, кто шагал передо мной. Я поздно заметила приближение военного вертолета, поэтому он, перед тем как врезаться в офисное здание, успел выпустить в нас два снаряда. На какое-то время я потеряла конечности и большую часть тела, затем процесс регенерации завершился, и пространство вокруг меня, заваленное человеческими останками, заполнилось новыми «ищейками».

Я знала, что власти приступили к эвакуации населения. Всего в трех километрах в районе стадиона скопилось несколько тысяч людей. Они ожидали погрузки в автобусы. Их запах страха овевал меня, словно прохладный ветер. Это была неплохая цель. Я велела поймать двух-трех «отверженных». К сожалению, «ищейки» после посева теряли профессиональные качества. Их активность сводилась к трем видам деятельности: они могли генерировать общее поле, уничтожать «чужаков» и предаваться плотским удовольствиям. А я нуждалась в транспорте и в водителях. Первым ко мне подвели перепуганного юношу, с отъеденным ухом. Я потребовала, чтобы он отвез меня к стадиону. Парень упрямо покачал головой. Толпа растерзала его в мгновение ока. Увидев эту расправу, двое других «отверженных» мужчин послушно согласились доставить нас куда угодно. Я приказала сорока «ищейкам» забраться в два военных грузовика. Остальным поручалась «зачистка» района.

Моего водителя трясло от ужаса. Он с большим трудом завел двигатель и направил машину вдоль сквера. Я слышала стук его зубов и чувствовала запах мочи. Мне даже пришлось пообещать ему, что я лично позабочусь о его судьбе, и что он будет отпущен на все четыре стороны. Когда мы подъехали к перекрестку и начали сворачивать с проспекта на одну из боковых улиц, я вздрогнула, увидев впереди молодого человека. Он походил на служителя инквизиции – та же одежда, тот же капюшон, скрывавший лицо. Парень вытянул руку, призывая нас остановиться.

– Дави его, – велела я водителю.

Но внезапно улица перед нами захлопнулась. Несколько зданий в ее начале, казалось, повернулись на невидимых осях, и мы остановились в двух метрах от стены дома. Непрерывная цепь зданий тянулась на сотни метров влево и вправо. Троллейбусные провода уходили в бетонный монолит.

– Быстро на соседнюю улицу! – закричала я.

Увы, мы опоздали. Как только машина подъезжала к поворотам, боковые улицы захлопывались, образуя полукруглую стену из многоэтажных строений. Двери зданий сжимались в узкие щели, через которые не пролез бы и ребенок. Окна и витрины сокращались в нити, выгибая решетки наружу. Я впервые видела такое. Этот парень в капюшоне изменял структуру пространства. Насколько мне было известно, никто в этом мире не имел подобных технологий. Он окружал привокзальную площадь не только домами, но и невесть откуда взявшимися холмами. Территория сквера превратилась в отвесный склон, тянувшийся к вокзалу. Мы с трудом успели проскочить ворота транспортного терминала. Прямо за нами земля взлетела вверх и застыла в виде десятиметрового вала. На боковой поверхности этой вертикальной стены торчали скамейки, кусты и будка общественного туалета. Из открывшихся дверей вниз стекала грязно-желтая жижа.

Едва мы выехали на грунтовую дорогу, идущую вдоль насыпи железнодорожных путей, ландшафт начал меняться. Я взглянула в боковое зеркало и увидела в конце пирона фигуру, облаченную в наряд инквизитора. В мгновение ока он приблизился к нам на триста-четыреста метров. Он преследовал меня!

– Вперед! – приказала я водителю. – Во что бы то ни стало!

Дорога перед нами начала изгибаться вверх. Мы свернули направо и юзом выехали на железнодорожную насыпь, которая уже превращалась в стену. Шпалы взлетели вверх, рельсы звонко лопнули и впились в небо четырьмя двузубыми вилами. Долю секунды мы мчались по узкой кромке, слева от которой был отвесный обрыв, а справа – пологий съезд в расставленную ловушку. Инквизитор хотел окружить меня неприступными стенами. Рано или поздно мне пришлось бы перейти в человеческое тело, и тогда они произвели бы его ликвидацию, тем самым выбросив меня из их мира.

– Налево! – рявкнула я. – Не бойся! Есть вещи хуже смерти!

Водитель испуганно взглянул на меня, затем со стоном повернул руль влево. Грузовик взлетел в воздух. Под нами в метрах десяти промелькнула полоска дороги.