Ключ-стражи (СИ) - Шакирова Анастасия - Страница 70

Спи! Уснуло все кругом, лес, луна, крыльцо и дом...

Знак встречи с героем – сон о герое?

И та, вторая встреча с драконом в лесу, ради которой Ворон и выдернул меня из ловушки. Желая узнать, почему я, чем так удостоилась, чем награждена... Только вот пришелец, волшебный крылатый зверь, появился тогда со вполне определенной целью. Направить меня в определенном направлении. К тому, кому нужна была моя помощь.

И дело было вовсе не во мне. Просто Ворон не знал этого.

Тают ледяные цепи, что сковали вольный край... Тают. Цепи. Якоря.

– Рэн!

Видимо, в голосе прозвучало что-то особенное – рыжий резко поднял опущенную голову. И, наверное, во взгляде у меня сверкала безумная надежда – потому что я увидела отсвет того же самого в светлых, цвета подтаявшего снега, глазах Рэна.

– Ты, – я аккуратно взяла его за запястье свободной рукой. Положила на грудь Вильяма, рядом с призмой, рядом с собственной ладонью, вспотевшей от бесплодных усилий. – Ты можешь открыть. Убрать якорь.

– Я? Почему?..

– Не спрашивай. Но, честное слово, ты можешь. Я клянусь... клянусь чем угодно. Просто – поверь.

Вот оно что такое – «герой». Мне вдруг стало удивительно легко. Как будто я наконец-то выбралась из темного леса, в котором давно плутала, вышла на прямую дорогу и иду по ней, а вдалеке уже виднеется цель.

– Поверь, – повторила я. – Помоги ему.

Как передать другому эту странную, прозрачную, летящую легкость? Как сделать так, чтобы он понял?

Но, кажется, Рэн понял. Он некоторое время смотрел мне в глаза... потом снова кивнул – так просто и спокойно, как будто я попросила его подержать сумку или передать солонку. И пальцы северянина сжались на груди Вилли.

Не знаю, чего я ожидала: вспышки радужного сияния? Схождения Реи? Ворона, который собственной персоной вылезет из Вилли и надает нам тумаков? Но я успела увидеть, как пальцы Рэна на миг дернулись – почти незаметное движение, словно бы нервное или случайное. Очень похожее на поворот ключа в непослушном, заржавевшем замке. Еще раз. И еще. И еще.

Вилли вдруг конвульсивно дернулся – Нори едва успел ухватить его за плечи снова – и судорожно раскашлялся. В помещении на два-три удара сердца стало темно – словно все огоньки вдруг разом погасли – а потом снова посветлело; конечно, если это можно так назвать, на самом деле просто вернулся привычный уже полумрак. Но в тот короткий миг перед тем, как летучие огоньки разгорелись снова, мне показалось... что-то. Как будто это не рыжий Рэн склонился над долговязым телом Вильяма – а бронзовый, массивный ключ с головкой в виде крылатого грифона наконец-то провернулся в замочной скважине. И сквозь скважину хлынул тот самый свет.

Хотя, конечно же, почудилось. Я и своей-то руки разглядеть не могла в этой темени: чего тут еще видеть?

– Вилли! – Норберт немилосердно тряс лежащего за плечи. – Ты в порядке? Ну скажи, скажи, что ты в порядке?

– Я н-не уверен, – выдавила его жертва, открыв наконец глаза. – Ес-сли ты прекратишь меня т-трясти, т-то постараюсь ответить п-поточнее...

Такие формулировки, едва придя в себя – точно Вилли! От облегчения я мешком осела на пол. А потом поймала взгляд рыжего. Такой, как будто перед ним вдруг ворота Таэ Миральд распахнулись.

В каком-то смысле, наверное, оно так и было.

Кажется, у нас теперь есть шанс?

В кабинете профессора Раундворта я первым делом заняла то самое обшарпанное и слегка качающееся кресло – стоять, конечно, могла, но меня все еще изрядно потряхивало. Впрочем, как и всех остальных. Примчавшаяся на помощь раньше всех Поли едва сдерживала слезы облегчения. Вилли отказался от стула и остался стоять, прислонившись к стене, то и дело разжимая и сжимая кулак и глядя на него, словно рука была чужой. Его деликатно не трогали – после того как профессор, от волнения уронив свои очки и едва не наступив на них, подтвердил, что Хаоса в нашем друге не осталось. Нори умостился на полу между мной и Вильямом, периодически бросая жалобные взгляды то на меня, то на него – видимо, удостоверяясь, что мы есть, мы никуда не исчезнем и в чудовищ не превратимся.

Вероятно, Вилли стал что-то подозревать вскоре после события в лесу, когда предатель попытался высосать из него силы — оставив тем самым в нем часть своей магии. Нори бы не заметил, даже если бы куда-то делась неделя, но Вилли… Вероятно, нам повезло, что силы Ворона были ограничены (все-таки ограничены!) и что в качестве якоря он выбрал всего лишь одного студента Мастерской, будущего талантливого мага.

Я устало подумала, что теперь понимаю смысл дневников Вильяма. Еще бы, когда куда-то деваются частички твоей жизни – пусть и секунды, минуты! – и ты о них ничего не помнишь... поневоле начнешь записывать. Вилли наверняка все-таки станет великим волшебником – теперь я почему-то в этом уверена, и тогда его дневники будут читать многочисленные ученики и последователи... Интересно, а я могла бы записать свою историю, да хоть вот этот весь беспорядок, творящийся вокруг? Надо будет попробовать. Если выживу.

А пока – мы ждали, а Ипполита расхаживала по кабинету, явно из последних сил удерживая себя в руках. Кабинета ей хватало на десять мелких шагов, потом развернуться, потом еще десять шагов...

Хлопнула дверь. На вошедших уставилось четыре пары нетерпеливых глаз.

– Никак, – развел руками профессор Раундворт. – Купол не открывается.

Рэн только кивнул. Он еще не привык к своему новому таланту и статусу, и вид у него был слегка обалделый.

– А на других, других дверях проверили? – нетерпеливо подскочил Нори. Кажется, он уже почти совсем пришел в себя.

– Проверили на всем, что было по пути. Три классных комнаты, кладовка, лаборатория номер пять и номер семнадцать, – профессор, несмотря на неудачу с куполом, выглядел довольным. – Все прошло успешно.

Отлично. То есть, наверное, не отлично: содержимое кладовки нам пока не нужно, разве что решим вооружиться швабрами и вениками против армии Ворона. А вот откупорить наконец трижды пачканый гоблинами купол было бы неплохо. Седьмой и шестой класс стараются как могут, но рано или поздно воздуха нам хватать перестанет, и...

Стоп, Нэк, не думай об этом сейчас. Давай решать проблемы по мере их наступления, пусть они и наступают слаженно, аки конница.

– Вы сделали это незаметно? – с беспокойством спросила Поли.

– Ну, я в одиночестве вышел из ворот, прошелся до купола, пару раз трагично ударил по нему кулаком, осел на землю и постарался вспомнить несколько ругательств пострашнее, – пожал плечами Рэн. – Не уверен, что это подходит под понятие «незаметно», но вроде как сойдет за муки запертого в ловушке.

Мы до сих пор не знали, информирован ли Ворон о новом таланте рыжего – и на всякий случай решили лишний раз не выставляться. По идее, Ротт не должен сообразить, как был извлечен его якорь – Вилли-то валялся без сознания. Но одни боги его знают, что он там себе понапридумывал.

– Итак, – подвела итог я, – у нас есть возможность открыть любые двери. Почти любые. Как нам это поможет в разбиении купола, при условии, что купол в список открываемых дверей не входит?

– Зато можно открыть подвал с копченостями, – облизнулся Нори.

– Ага. И швыряться в купол колбасой.

– Зачем? – обиделся Норберт. – Ее съесть можно. Мне вот на полный желудок лучше думается... – он с надеждой поглядел на Вилли, потом на меня, понял по нашим мрачным рожам, что тошнит при мысли о еде нас одинаково, и печально замолчал.

– Изнутри открыть купол мы не можем, – подал голос Вильям. Голос был хриплый и тихий, но на удивление решительный. – Снаружи... помощь, вероятно, придет, но мы не можем быть настолько уверены. Вероятно, есть другие способы? Кроме попытки проломить перышком бетонную стену.

– Нарушить концентрацию Ворона, – ядовито сообщила я. – Падающий на голову шкаф и мое неземное обаяние ее не нарушили. Зелль, – невольно потянувшись к нагрудному карману с призмой, я усилием воли опустила руку, – Зелль говорил, что разбить его сосредоточение практически невозможно. Разве что очень сильной атакой... которая, во-первых, застанет его врасплох, и, во-вторых, заставит его бросить все силы на защиту. Но толку нам от этих знаний? Он там. Мы здесь.