Невеста для наследника - Звездная Елена - Страница 19

— Ну что ж, тогда слушай. — Король сел поудобнее и глядя на огонь в камине начал свой рассказ. — Впервые я увидел Сиану в лагере орков. Ее мать была магом наполовину, она вышла замуж за человека, хоть и выросла среди орков. Сила Синеокой проснулась, когда ее сына ранили мальчишки на улице, к сожалению и мальчик и половина улицы и дома — в общем, синий огонь сжигает все, пока не остановится.

Селения вздрогнула, вспомнив всполохи своего огня.

— К сожалению, дети магов не прошедшие обучение могут быть опасны, — грустно сказал король, — но продолжим. Синеокая вернулась в племя Шеркаш молодой, но совершенно седой женщиной, и только спустя время поняла, что ждет ребенка. Девочку она назвала Сианой, и в племени не было матери нежнее и заботливее. Когда Сиане исполнилось двенадцать, Синеокая исчезла. Ее искали много дней и ночей, но так и не нашли. А затем появился Черный маг, он служил королю Южной Итры, именно войска этого короля и начали Великую битву.

— Но отец, — робко перебила его Селения, — в книгах сказано, что первыми начали орки.

— Это ложь, орки лишь ответили на провокацию Черного мага, теперь спустя годы я это понимаю.

Селения подошла к камину и села в кресло напротив отца.

— Расскажи дальше, — тихо попросила она.

— Что я могу рассказать тебе о войне, доченька, война это страшно и жутко, в ней нет места героизму и доблести. К сожалению, я не сразу это понял. В то время я часто бывал в племени Шеркаш, и хорошо был знаком с вождем племени Дасхом. Он был сыном другой девочки мага, которая случайно попала в племя, и у него был дар Тьмы. Дасх умел им пользоваться, он был сильным и властным правителем, именно под его рукой объединились все племена орков в неравной битве и несмотря ни на что начали побеждать. Великому Дасху было, что противопоставить Черному магу, он был сильнее, увереннее и рассудительнее. Возможно, орки получили бы победу, но у великого Дасха была еще и одна слабость.

— Сиана?

— Да, твоя мать. Я тогда приехал в лагерь, чтобы обсудить мирный договор, потому что орки теснили нас на всех территориях, и увидел самую красивую женщину на земле. — Король счастливо улыбнулся, словно перенесся в те далекие годы, — я никогда не видел никого прекраснее. Ты похожа на мать, только у нее были синие как озера глаза и не было такого упрямого выражения на лице, твердостью и упрямством ты пошла в меня. — Селения улыбнулась отцу, и Ньорберг продолжил, — Она тоже полюбила меня, но к тому времени она уже была невестой Дасха, невестой которую он берег больше жизни. И я пошел на подлость, когда он исчез в портале с отрядом воинов, мы с Сианой бежали. Вернувшись Дасх потерял голову от ярости, многие орки и люди погибли в ту ночь. Он преследовал нас всюду, напрасно теряя энергию, и когда на границе Иллории он нас догнал, ему бросил вызов Черный маг. Вот тогда я совершил подлость во второй раз в жизни, ударив в спину человека который называл меня другом. Едва истекающий кровью вождь орков упал, Черный маг попытался забрать Сиану, но, уже практически умирая, Дасх нанес последний удар. Когда мы с твоей матерью покидали поляну, на которой и проходило сражение, там умирали уже два мага.

В королевском кабинете повисло молчание, прерываемое лишь потрескиванием дров в камине.

— А что было потом, — робко спросила Селения.

— Потом я оставил твою маму во дворце и помчался на битву. Орки прокляли меня, они называли меня Змеем, причем Подлым змеем, но убить меня так и не смогли. Их войска лишились магической поддержки, а у объединившихся королей маги, пусть и слабые, но были. Исход войны был предрешен. А потом я вернулся домой, и в моем доме поселилось счастье.

Селения долго не решалась спросить, но все, же не удержалась:

— А почему я единственный ребенок?

Король встал, налил себе вина и вместе с чашей вновь сел в кресло.

— Твоя мать не хотела иметь детей, свой дар она называла проклятием, не хотела, чтобы дар перешел к ее детям и шестнадцать лет мы жили очень счастливо, но без малышей. — Он сделал несколько глотков вина, и продолжил рассказ, — а потом произошло чудо, и родилась ты, крохотное существо которое изменило нашу жизнь. Во время твоего рождения дар Сианы активировался, но это пламя не жгло, оно лечило и очищало, и это было вторым радостным открытием для нас, единственным кто огорчился, был Фландрий… но не будем о нем. Твоя мама выгнала всех нянек и кормилицу и занималась тобой сама, это было самое счастливое время для нас, Сиана даже хотела чтобы у нас появились еще дети… но не судьба.

Ньорберг резко выпил вино до дна и бросил чашу в огонь, с мрачным удовлетворением наблюдая как плавиться металл.

— А потом из степи пришли слухи о Пророчестве, и Сиана впервые испугалась. Она не говорила мне ничего, но каждый день словно прощалась со мной. Это было страшно, жить каждый день как последний. В ночь, когда ее украли, мы возвращались из Западного замка, с нами было более сотни воинов, а выжили единицы… К счастью ты оставалась в столице… Я проклиная все на свете остался жив даже после ранения в грудь. Твою мать мы нашли через месяц безрезультатных поисков, благодаря Фландрию. Она лежала на каменной плите посреди леса, она умирала, хотя ран на ее теле не было. Она так и умерла в нашей постели, не приходя в сознание.

— А Фландрий?

— Он пытался помочь, если это был он, но, к сожалению не смог. Она погибла, и все эти дни, глядя, как она умирает, я проклинал себя и свою беспомощность. И когда три недели ты лежала без сознания, я думал что потеряю и тебя…

Его голос сорвался. Селения вскочив с кресла, подбежала к отцу и как в детстве забралась к нему на руки.

— Не переживай за меня, — она прижалась к Ньорбергу, — я же твоя дочь и силы и упорства мне не занимать.

— Я знаю, — король нежно обнял девушку, — но все равно очень беспокоюсь за тебя.

Они долго сидели вдвоем, словно стараясь сохранить этот миг без тревог.

— Мне нужно идти, — тихо сказала Селения.

— Да, — так же тихо ответил Ньорберг, — здесь тебе находится слишком опасно.

Селения поцеловала отца, и, позвав из коридора Раена, отправилась с ним в портал. Она уже не увидела, как отец снова налил себе вина.

ТаШерр проснулся, едва землю покрыла тьма. На этот раз он не торопился и собрал воинов лишь после плотного ужина. Стоя перед хмурыми воинами, вождь орков начертил пентаграмму, затем материализовал черный кристалл пространственного прохода и активировал его. Создавая временный проход, он предпочитал использовать свою темную магию, и лишь формируя постоянные порталы, использовал те немногие голубые кристаллы которые у него оставались.

Едва портал открылся, вождь орков вскочил на агрраши:

— Аржахд.

И повинуясь его приказу орки двинулись за ним.

— Ррарх! — только и смог промолвить ТаШерр, выехав из портала на качающееся на волнах судно. Он видел, чувствовал свой проводник, но теперь понимал, что ее на корабле нет. Его очень умно провели. Расшвыривая матросов, взбешенный орк нашел того, кто носил кинжал, и резко достав оружие у орущего человека, гневно спросил, — Как это попало к тебе?

Капитан корабля, бесстрашный Бередиг едва мог связно говорить. Он прошел войну с орками, не раз давал отпор пиратам, но появление на его корабле черной воронки из которой молча выехали до зубов вооруженные орки и этот, с глазами полными тьмы, это для старого капитана было слишком. ТаШерр с нарастающей яростью смотрел, как этот человечишка пытается говорить, но вместо этого все сильнее источает страх.

— Кинжал привез королевский маг Фландрий, сказал отцу, что это подарок.

ТаШерр обернулся на девичий голос и увидел молодую женщину в мужской одежде, которая похоже вышла из каюты.

— Где это было? — ТаШерр отбросил старика и теперь приблизился к женщине.

— В Иллории, в городском порту, мы как раз отплывали.

Орк чувствовал, как ярость начинает охватывать его.

— Сколько вы проплыли за это время, и как долго ехать туда на лошадях?