Счастливцы с острова отчаяния - Базен Эрве - Страница 35

— Леди Хауэрелл возьмет на себя хлопоты в Лондоне, — спокойно возразил пастор. — А повод для заметки далеко не мелкий. Будущий год — стопятидесятилетняя годовщина присоединения Тристана к Британской империи. Намечен выпуск специальной почтовой марки. Теперь вы понимаете, что не только тюлени заинтересованы в том, чтобы отпраздновать годовщину основания тристанской общины?

— Это уже серьезно! — почти без иронии заметил Хью.

Он сел за стол и протянул руку к тарелке с сандвичами. В его голове уже родился заголовок: «Маленький остров, заставим ли мы тебя сожалеть, что ты сказал „нет“ большому?» Он раздумывал о своей статье, которая, среди пятидесяти прочих, вызовет взрыв удивления, дав одним повод кричать: «Но в конце концов, знают ли они, чего хотят?» — а другим радость покаянно бить себя в грудь, признавая, что не они во всем виноваты. Конечно, Хью не мог предвидеть, что благодаря ряду отказов, в том числе и брата старейшины, Абеля, главный редактор выдаст ему, Хью, патент на ясновидение. Но Хью уже не сомневался в последствиях своей статьи. Почтовая марка меняла все. Можно пренебрегать людьми, нельзя обижать символ.

И действительно, до зимы эти тристанцы получили необходимое оборудование: отбойные молотки, крепежный лес, ящики с динамитом, экскаватор, плавучий подъемный кран на надувных поплавках, крановщика, а для того, чтобы чертить планы и координировать работу в новом году, портового инженера Ее Величества.

ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Лишь через четырнадцать месяцев, после смены на острове персонала, состоялся главный взрыв.

Уже накануне стало известно, что скважины пробуравлены, провода проложены, взрывная коробка готова. Это не будет окончанием работ, давно увязнувших в рутинных приготовлениях — прокладке канала, углублении прибрежного озера, уничтожении скалистых обломков, постройке набережной и корабельного причала, — и отмечавшихся глухими взрывами, за которыми следовали бесконечные, каторжные расчистки. Но этот взрыв будет самым эффектным.

Сразу после завтрака тристанцы, несмотря на резкий апрельский ветер, семьями потянулись к «плотине», как для приличия назвали поток лавы, который все-таки станет ею в будущем. Здесь уже собрались все новые, легко опознаваемые по их шляпам представители власти, которых на безопасном расстоянии удерживала дюжина парней, приставленных к ним Робертом — электротехником-ризничим, назначенным подрывником. Кроме Уолтера, Неда, Бэтиста и Симона вместе с Джоссом, который недавно вернулся с Гофа на «Тристании», тут были новый администратор Пирс Николл, новый врач доктор Финли, новый пастор отец Дьютэр, новый радист Алек Камминг, высадившиеся с того же парохода, который увез в Англию прежний персонал, но увы! вместе со второй волной беглецов. С возвышенности, несмотря на расстояние, на противоположном берегу лагуны четко были видны люди, бегающие по вулканической гряде, которая местами была выровнена и превращена в волнолом. На волнах покачивался плавучий подъемный кран, который взяла на буксир моторная баржа. Вокруг него курсировали три баркаса, готовых прийти на помощь в случае разрыва троса. На повороте дороги, пробитой в лаве как продолжение набережной, появился инженер.

— Пять минут! — крикнул он, сворачивая к своему командному пункту, простому, сложенному из камней укрытию, которое приставили к скалистому волнолому и увенчали запрещающим здесь проход флажком.

— Пять минут я еще могу подождать, — сказал Бэтист вполголоса.

И громче, уже повернувшись к администратору:

— Вам повезло, что вы приехали сейчас. Самое худшее позади.

— Остается еще многое сделать, — серьезно ответил Пирс Николл.

— Епископ сможет прийти, не боясь попасть в ловушку! — насмешливым тоном заметил Нед.

Пастор улыбнулся. Он уже знал недавнюю историю с исследовательским судном, выгрузившим несколько мешков муки, действительно необходимых, менее нужный «лендровер», быка, предназначенного улучшить местный скот, и епископа со Святой Елены, который полагал, что высадился часа на два, как раз на время конфирмации. Но бриз сменился холодным ветром, потом штормом, в десять минут море взбесилось, а смертельно испуганного быка, который, выскочив из баркаса, поплыл в открытое море, пришлось укрощать, словно необъезженную лошадь. Епископ же, запертый на острове двенадцатидневной бурей, очаровал всех тристанских начальников, благословлявших господа за то, что у них здесь составилась партия в бридж.

Однако радист недоверчиво поглядывал на парусную армаду, опрокинутую днищами вверх на Садовом пляже.

— Не понимаю, — спросил он, — почему бы вам сперва не взорвать перешеек и не сделать проход? Вы смогли бы в шторм укрывать лодки в лагуне.

Уолтер, не моргнув глазом, взглянул на Симона. Так было всегда, когда приезжали эти «новички»: разве можно, не увидев это своими глазами, представить частоту и мощь все сметающих волн? Затем, на этот раз подмигнув, Уолтер посмотрел на Джосса, который ответил:

— Без перешейка невозможно защитить работы от моря.

— Бетон не успел бы застыть, — добавил администратор.

Уолтер от удивления присвистнул. Славный «новичок», который не заслуживает того, что он о нем сейчас думал. На его веку это был пятнадцатый администратор. На острове давно говорят: «они уходят, а мы остаемся». Власть «внешних стран», в прежние времена незначительная, приобретала больший вес по причине предпринимаемых усилий, что спасали остров, при этом подвергая, правда, опасности старые свободы, которые грозили свестись к тем, какие могут выдержать натиск техники. Но не место красит человека, и нужно было признать, что администраторов выбирали удачно: обычно молодых, довольно разносторонних людей, женатых на женщинах, имеющих профессию, вроде учительниц миссис Николл и миссис Дьютер. Воздух острова, что правда, то правда, слишком быстро отравлял их легкие. Когда ураган только раз в неделю позволяет вам высунуть нос на улицу, настроение меняется. Поистине удивительная вещь — эта смена дипломированных начальников, суровость которых за неделю спадала с них и которые — их быстро начинали называть по именам — не брезговали бороться с теми лишенными величия трудностями, что осаждали эту крохотную территорию! У этого преимущества, конечно, было и свое неудобство: доброму пастуху достается хороший пес, но никогда не достается доброе стадо.

— Наконец-то, — сказал Джосс, — мы сможем поработать всерьез.

— Я вас понимаю, — ответил Пирс. — Гнусно зависеть от кого-либо, когда можешь обойтись своими силами. Именно в этом, по-моему, одно из объяснений кризиса молодежи у нас, в Англии. Учеба вынуждает молодых так долго зависеть от семьи, что это выводит их из себя.

— Вот, по крайней мере, проблема, у нас неизвестная, — вмешался в разговор Нед.

— Вы с ней столкнетесь, когда будет решена проблема образования.

— Нужно суметь решить обе сразу, — ответил Джосс.

Администратор так выразительно взглянул на Джосса, что Уолтер покраснел. Уолтер хорошо понимал их, молодых, которые поднимали свой голос с тех пор, как стали заниматься на вечерних курсах. Однако эта его забота не снимала другой, более срочной, более оскорбительной. На секунду он обернулся, чтобы посмотреть на башню, на новую крышу церкви. Все это стоило 1500 фунтов, полученных в Англии по национальной подписке. Его взгляд перешел на отремонтированный Зал1 принца Филиппа, на почти готовую спортивную площадку. Обошлось это в 800 фунтов благодаря частным пожертвованиям. Оглядев почти законченный консервный завод, Уолтер смотрел теперь на порт, откуда расходились последние землекопы с кирками на плечах. Сколько стоит это строительство, сказать трудно, наверняка очень дорого, но его взяла на себя Империя. Джосс, Ральф, Ульрик легко с этим примирились, говоря: «Это естественно». Однажды Джосс, самый откровенный из них, показав пальцем на дно, где набираются сил лангусты, даже прибавил: «Эти деньги — заем, а наш банк — здесь». Ральф, тот все твердил о почтовых марках, подсчитывая доход от них, в конце концов связанный с самим существованием острова и уже покрывший часть его долга. Ладно! Уолтер почти не чувствовал облегчения и, так как сам раскошелился на серебряную монету, отлично догадывался, почему в прошлое воскресенье, несмотря на нищету, сбор пожертвований поднялся до 28 фунтов 10 шиллингов.