У Великой реки. Поход - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 90

Со своего прошлого приезда в этот городок я хорошо запомнил магическую лавку «Дракон благости», где на вывеске не слишком натурально было изображено нечто вроде вытянутой в таксу уродливой кошки с кожистыми перепончатыми крыльями. Располагалась она прямо посреди рынка, возле маленькой часовенки богини Арру, главной и единственной покровительницы магии, существа света, купающегося в потоке чистой Силы. Магические лавки и храмы этой богини всегда располагались рядом.

Лавка была небольшая, размещалась в бревенчатом срубе, сложенном на манер баньки, украшенном причудливой резьбой и опирающемся на фундамент из дикого камня. Дощатая дверь — на медных петлях и медной полосой обитая — скрипнула под моей ладонью, открываясь. Вошёл, пригнув голову под низкую притолоку. Внутри было темновато — после солнечной полуденной базарной площади даже проморгался не сразу, как не сразу заметил и женщину, в лавке торгующую. Приказчицу, в общем. Почувствовал сначала её взгляд, но не настороженный — скорее равнодушный.

Присмотревшись, обнаружил перед собой аборигенку из Армира, темноволосую, хрупкого сложения, с чуть узковатыми глазами и чуть необычными чертами нежного лица. На высокой тонкой шее многониточные деревянные и костяные бусы с немалой магией, в них заложенной. Простое вышитое по вороту и рукавам платье из льняного холста, но не крестьянское, а нечто вроде одеяний друидов. Деревянные же браслеты с выжженными на них рунами на запястьях. Никакого металла вообще. Друидка? Лет тридцать с виду.

Не зря всё же про армирцев говорят, что они с эльфами путались. У всех что-то эдакое в лице и телосложении проскакивает. А у этой так особенно — чистая эльфийка была бы, если не уши и не зубы. У эльфов зубы мельче, нежели у нас, и к тому же их больше: тридцать шесть против наших тридцати двух.

— Чем могу? — улыбнувшись, спросила она.

— Я за противоядием к вам, — тоже улыбнулся я в ответ. — Покупал у вас раньше.

Они кивнула, сказала:

— Ничего проще нет. Пригодилось?

— Пригодилось, к сожалению.

— Против кого?

Примерно шесть месяцев назад меня хапнула бурая сколопендра, легко прохватив насквозь своими изогнутыми острыми жвалами голенище ботинка. И впустила мне в ногу весь яд, которого у неё, видят боги, очень немало. Мне едва хватило времени после того, как я разнёс тварь в клочки тремя выстрелами из «тарана», достать шприц из нагрудного кармана разгрузки, чтобы с маху через штанину всадить его себе в бедро. За эти несколько секунд у меня успело потемнеть в глазах, а почти всё тело потеряло чувствительность. Затем я провалялся не меньше двух часов на прелых листьях, не в силах пошевелиться, молясь всем богам о том, чтобы не подоспели товарки убитой твари или на меня, беспомощного, не набрёл хищник.

— Против сколопендры, — ответил я на вопрос армирки.

— Бурой?

— Бурой, разумеется. Другие в тамошних местах не водятся.

Женщина слегка поморщилась, затем сказала:

— Вот уж дрянь так дрянь. Хорошо, что успели. Вы сами себе кололи?

— Сам.

— Тем более повезло.

Она протянула вперёд изящную руку, пахнущую какими-то травами, зацепила пальцем шнурок у меня на шее и вытащила из-под свитера серебряную бляху с пробитой мечом головой виверны.

— Охотник? — спросила она, но сразу продолжила, не дожидаясь ответа: — Нельзя одному охотиться, даже ребёнку это должно быть понятно. Если бы такое случилось южнее и укусила вас угольная сколопендра[88], то вы даже уколоться не успели бы. Лежали бы и ждали смерти, а вас бы уже начали есть. А был бы напарник, то он успел бы вас уколоть не меньше тысячи раз: смерть не мгновенная ведь.

— Я уже один не охочусь, — успокоил я женщину с темными волосами, слегка приврав.

Тут она права, конечно. Для меня самого и раньше никогда секретом не было, что охотник-одиночка подвергается рискам несоизмеримо большим, чем тот, кто с напарником или в группе. Но всё как-то не удавалось найти себе подходящего товарища. Эх, если бы удалось на будущее Машу себе в постоянные напарники… В стрельбе поднатаскал бы её, зато магия… У кого ещё сильная волшебница в напарниках? А вот насчёт Лари… не знаю, не знаю. Демонесса наша такой персонаж, что и не знаешь, чего от неё больше было бы — пользы или проблем?

— Вот и не надо, — сказала женщина.

Обернувшись, она открыла один из шкафчиков у себя за спиной, достала крошечный пузырёк из толстого зелёного стекла, размером не больше ружейного патрона.

— Вот, на два укола. — Пузырек со стуком встал на прилавок. — От любого немагического яда, неважно, каким способом попавшего к вам в тело. Достаточно?

— Думаю, что нет, — задумчиво сказал я. — У меня ещё на один укол осталось, но я не один. Сколько они у вас стоят?

— По шестьдесят за флакончик. Возьмете три — по пятьдесят пять.

— Нет, три не возьму. Дорого, — отрицательно помотал я головой. — Два смогу купить.

Деньги-то у меня были, но кто знает, сколько нам ещё предстоит путешествовать и какие ожидают затраты?

— Сто двадцать тогда. Что-то ещё?

Она достала из шкафчика ещё один флакончик, дубликат первого, и со стуком поставила его рядом на деревянный прилавок.

— У меня с собой наличных не хватит. Если примете чек Торгового банка, то тогда ещё кое-что посмотрю.

— Приму, конечно. У нас есть отделение Торгового в городе.

— Их в любом банке принимают, — удивился я её заявлению.

— С удержанием пяти процентов. Я бы их к цене прибавила. А так без удержания. Что вы ещё хотели бы?

— Амулет связи. Простенький, с дрожалкой.

— Посмотрим… — с оттенком задумчивости сказала женщина и повернулась к своим шкафчикам.

Связь в Великоречье на дальние расстояния работала телефонами и телеграфом на магической основе. Канал между станциями был астральный, независимый от рельефа местности и помех. Один амулет на вышке пересылал сигнал на другой, а вот уже потом сигнал превращался в обычный электрический и выползал из телеграфного аппарата в виде серой ленты с неровными буквами.

Были в городах мощные вещательные радиостанции, устроенные таким же образом. А вот связь полевую забрала на себя магия уже целиком — посредством амулетов. Самыми сложными и дорогими были амулеты телепатические, но мне это было не по карману. Были со световой и звуковой сигнализацией, даже дешевле «дрожалок», но такие могли здорово демаскировать, случись тебе сидеть в засаде, например. А были такие, которые просто начинали часто колотиться тебе в грудь, если ты носишь их на шее, и именно такие были лучше всего. Как ни странно, передача голоса у изготовителей амулетов никак не получалась. Или телепатия, или вот так — чуть не семафор. А чтобы голос был, нужно всё это с нормальным телефоном соединять, да ещё через преобразователь сигнала. О мобильности тогда и речи не будет идти — преобразователи тяжёлые.

Пока работал один — нужды не было, а теперь понадобился. О том, что у нас связи нет, я ещё в Березняках пожалеть успел, когда на кабатчика-бхута охотились.

Женщина открыла ещё один ящик и достала оттуда кружок из розового дерева, в который были вделаны лепестками три перламутровые пластинки разных оттенков.

— Вот, смотрите, — положила она амулет на прилавок. — То, что вам нужно, самое недорогое из того, что у нас есть. И любой волшебник за пять минут сумеет зарядить.

Я взял лёгкий, словно из пробки, кружочек, покрутил в пальцах, чувствуя исходящее от него лёгкое излучение Силы.

— Какой лёгкий. Что это? — удивился.

— Бальса. Дерево такое, растёт на Южных островах. Если на шею вешать, то не слишком оттягивает, амулет крупный. А некоторые по нескольку амулетов носят, вот и стараются их полегче делать.

— А чьё производство? — уточнил я.

— Дома ас-Пайор. Там теперь кто-то другой заправляет, после смерти самого ас-Пайора, но имя сохранили.

— Ещё бы не сохранить, — усмехнулся я. — Бэрах да ас-Пайор, двое великих. Одно имя половины всей лавки стоит. А что по качеству?