У Великой реки. Битва - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 5

Темная фигура, как сбитый с подставки манекен, упала навзничь в коридоре, неподвижно застыв в быстро увеличивающейся луже крови, текущей из разбитого затылка. А я уже перепрыгнул через него, через второго, погибшего от моих пуль и своей гранаты, и бежал вперед, сжимая ладонью рубчатый бочонок гранаты без рукоятки, наплевав на тех, кто, может быть, еще прятался в комнатах справа и слева. И, оказавшись у той двери, за которой резко оборвался поток Силы, державший щит, закатил туда гранату, а сам прижался к толстым бревнам стены прямо за косяком двери. Услышал ругательство, затем почуял новую вспышку Силы и глухой взрыв, как будто граната рванула под слоем пуховых перин.

Накрыл каким-то полем «феньку» Созерцающий, но магию мгновенно не перенацелишь. Поэтому когда я влетел в дверь, увидел лишь наголо бритого, тощего человечка в черном балахоне, поворачивающего ко мне оскаленное от страшного напряжения лицо. Он стоял на коленях над вскрытым и разваленным детским обнаженным телом, сжимая в руке кривой и раздвоенный на конце жертвенный нож, с которого капала кровь. Еще я увидел какого-то бородача в черном тюрбане, выбирающегося из-за опрокинутого стола с карабином в руках. И тогда я начал стрелять в них обоих поочередно, с ликованием понимая, что опередил противника, и гад в черном клобуке ничего противопоставить моему «маузеру» не успел, а теперь лишь дергается под ударами пуль, попадающими ему в грудь. А вот бородач упал сразу, мешком, схватившись за простреленное горло мгновенно окровенившимися руками.

В колдуна пришлось дострелять магазин. Та Сила, которую он собрал с растянутой на полу, в центре шестиконечной звезды Кали, мертвой девочки, не давала ему умереть. Прошивающие насквозь его тощее тело пули не давали завершить заклинания, но призванная Сила продолжала удерживать его у грани смерти. И лишь последний выстрел, в переносицу, прервал его колдовство. Накопленная Сила вывернула тело колдуна в штопор, я даже услышал, как треснули кости, и едва успел выскочить в коридор, прежде чем по деревянным стенам плеснуло кровавым дождем.

Вот так бывает, когда Сила уже набрана в себя, но в заклинание не вылилась. В клочья разрывает. Это тебе, уроду, сам знаешь за кого.

С моей стороны коридора уже никого не было, но поручик вовсю перестреливался как минимум с двумя или тремя противниками, на мгновение высовывавшимися в коридор из дверей, чтобы выпустить пулю в его сторону. Гремели выстрелы, свистели пули по всему коридору, сыпалась труха из бревенчатых стен в лучах лунного света, выбивавшегося из открытых дверей, плыла пороховая гарь.

Воевать так можно было до бесконечности, но нам повезло. Услышав, как я крикнул поручику: «Колдуны готовы», его противники решили оборону больше не держать, а лихо повыскакивали из окон второго этажа. И нам осталось послушать стрельбу Полухина с товарищем, которых мы предусмотрительно посадили там в засаду.

А затем я подбежал к окну, зажег фонарик и начал крутить им перед собой. И через несколько секунд из-за угла «Улар-реки»[23] показалась быстро набиравшая скорость «копейка», в кузове которой виднелись приземистые силуэты гномов.

– Вниз! Наши! – крикнул я поручику, а сам рванул по лестнице, подобрав у одного из противников новенькую СКС-М с подсумками. Добыли ведь где-то, гаденыши, да не впрок пошло – подохли. Вот теперь-то карабин может мне пригодиться, все как я и предсказывал. Даже не один, два прихвачу – благо под ногами валяются.

Поручик побежал следом, по пути тоже подхватив какую-то винтовку с пола, исключительно на инстинкте сбора трофеев. Мы с грохотом сапог ссыпались по деревянной лестнице на первый этаж, я присел на колено возле того мужика, что получил пулю в живот. Проверил пульс на шее и разочарованно покачал головой. Отмучился. Подхватил с пола еще и его карабин, а затем мы пробежали общим залом до окна – как раз вовремя, чтобы встретить машину с той стороны и Полухина с Игнатом с тыла.

Едва машина остановилась под окном, как четверо гномов, подхватив могучими руками две пятидесятилитровые бочки с бензином из кузова, лихо закинули их нам в окно. Из моих запасов бензин, не дай боги, потом не восполнят потерю! И нам осталось лишь отбить у них плотные пробки, а затем наперегонки выскочить в окно, прихватив трофеи и забросив внутрь зажигательную гранату гномьего изготовления. И едва мы отъехали метров на сорок, как внутри трактира «Отставной К. барабанщик» рвануло, из всех окон первого этажа вырвались длинные языки клубящегося пламени, крыша словно подскочила над трактиром, и вскоре все здание окуталось пламенем без всякой надежды на то, что его удастся погасить.

Орри, сидевший на моем месте, за рулем, прибавил газу. В нас начали постреливать из других мест, где засел противник, но неточно. Мы так и рассчитывали, что пламя пожара не даст толком прицелиться – не разглядеть будет темно-серую машину в темноте на фоне серой же стены. Так и вышло. И через полминуты мы вновь нырнули за спасительный угол «Улар-реки».

Там нас уже ждали все, кто оставался в здании. Машу держали под руки, усатая домоправительница прикладывала ей к носу белый платок, пытаясь унять кровь, вытекавшую из ноздрей тоненькими, черными в темноте струйками.

– Перенапряглась? – подскочил я к ней, затем не удержался, прижал к себе, расцеловал, ощутив на губах вкус ее крови.

– Ты чего? – слабо улыбнулась она.

Даже губы побледнели, как у вампира стали.

– Как это – чего? Ты своими светляками у колдуна щит сбила?

– Получилось? А я и не надеялась. Почувствовала, что там дело плохо, и прямо в окно запустила их, даже тот щит, что второй колдун держал, пробила.

А то я не понял. Странно, что она после такого перенапряжения вообще еще в сознании. Приходилось видеть, как после такого колдовства на износ людей в больничку на рогожке относили. И хорошо, если оправлялись потом.

– Не помешала?

Ну вот, сюрприз за сюрпризом. Из темноты, из-за спин собравшихся, в пятно лунного света вступила Лари.

– Не успела сказать – Лари вернулась, – опять слабо, но вполне искренне улыбнулась Маша.

– Да уж вижу. Могла и не говорить.

Я повернулся к неуловимо ухмыляющейся, по своему обыкновению демонессе. Выглядела она так, как будто ничего и не случилось. Одежда в идеальном порядке, поза изящна, сапоги без пылинки на них. Как удается? Ясно же, что не в карете сюда приехала.

– Ты как сюда попала? – поразился я.

– По стене.

Она показала рукой в перчатке на городскую стену в трех десятках метров от нас.

– По стене?

Это было возможно, если бы на верхушку городской стены не целился с гораздо более высокой стены форта пулемет, который, как сор веником, смел бы любого с ее вершины. Именно поэтому противники и не рисковали идти с той стороны. Командование гарнизона атаку с этой стороны предвидело и защитило направление по максимуму.

– С «Покрывалом мрака».

Она вытащила из кармана своей куртки за тонкую цепочку круглый черный камешек, оправленный в серебро. Покрутила на пальце перед собой, отчего от камешка расползлось маленькое облачко тьмы, быстро рассеявшееся.

Вот те раз, а я и не знал, что у Лари такой полезный амулетик имеется. Это то самое «Покрывало мрака», которым защищался от наших пуль бхут-трактирщик.[24] Впрочем, много я вообще о ней знаю? Почти ничего. Знаю, что она в розыске за всевозможные хулиганские художества и что вообще склонна к необдуманным поступкам – драка с наемниками в кабаке тому подтверждение. И знаю, что красива она чертовски, что о ней, демонессе, сказать – язык легко поворачивается. И все, больше ничего не ведаю. Болтает она много, а вот говорит при этом мало. Тоже талант.

– Во… а это что такое?

Как-то за обшей суетой я совсем не заметил того, что она не одна. Под стеной дома сидела фигура с мешком на голове и в уже хорошо знакомом черном клобуке, правда без амулета на груди. На том месте на стальных цепочках висел хорошо мне знакомый с виду «Внутренний щит», но только не казенного тверского образца, а неизвестного мне изготовления. Руки у сидящего были скованы за спиной чем-то здорово отдававшим магией. И оттуда шла цепочка, ведущая непосредственно в затянутую неизменной перчаткой ладонь демонессы.