Ключ к тайне - Триз Джефри - Страница 35

– Старый лук бьет не хуже мушкета, – ответил отец, который во многом придерживался старых взглядов и не хотел признавать пользы пороха.

– Но лук бьет бесшумно, – возразил Том. – А если бы мы стреляли из мушкета, то соседи, хотя бы Белл, услыхали выстрелы и прибежали на помощь.

– У меня есть пистолет, – сказала Кит, протягивая оружие, которое ей дал Том Бойд.

– Пистолет есть и у нас, да и один из этих людей уже стрелял. Но пистолетный выстрел – как хлопок, его не слышно в долине.

– Помолчите минуту, – сказал отец. – Они перестали бить в дверь. Видно, задумали что-то другое.

Мы прислушались. Осаждающие отошли подальше. До нас доносился лишь отдаленный говор: они совещались. Но слов нельзя было разобрать.

– А со стороны заднего двора они не вломятся? – спросила Кит.

– Нет. Там одно узенькое оконце для проветривания сыроварни. В него им не пролезть, – ответила мать.

Хорошо, что дом стоял вплотную к горе, поэтому в задней стене не было ни окон, ни дверей, и ее не надо было защищать.

– Я схожу наверх и посмотрю, что они делают, – сказал я и побежал в спальню, к маленькому окошку под карнизом, сквозь которое можно было видеть, что происходит перед домом.

Всадники спешились и пустили лошадей пастись возле ручья. А сами они, в том числе и наш старый недруг, джентльмен в желтом, щеголявший теперь в сиреневом костюме, столпились вокруг бревна, которое отец собирался колоть на дрова. Я сразу понял, что они задумали.

– Они собираются использовать бревно в качестве тарана! – крикнул я своим.

– Пусть попробуют! – ответил отец.

Тяжело ступая, он поднялся по лестнице, держа наготове свой старый лук.

– Подержи стрелы, – приказал он. – Мне нужно, чтобы они были под рукой.

Наступило напряженное ожидание. А на дворе стоял обычный летний день. Ручей журчал свою песню, напев которой с самого детства был частью моей жизни. По двору, выискивая, чего бы поесть, важно расхаживали куры, высокомерно-равнодушные к борьбе людей. Только Снэп носился вокруг, сердито рыча на непрошеных гостей.

Бревно было слишком коротким, чтобы за него могли ухватиться все шесть человек, поэтому они подняли его вчетвером, по двое с каждой стороны. Сэр Филипп и сэр Дэвид не принимали в этом участия, но они обнажили шпаги, чтобы возглавить атаку, как только будет пробита брешь.

– Добрый кусок дерева, – бормотал отец, не сводя с них глаз, – но не для того я его рубил. Давай-ка сюда стрелу.

Он натянул лук и спустил стрелу.

Раздался крик боли, и я увидел, что руку одного из мужчин пригвоздило к бревну. Его товарищи помогли ему вытащить стрелу, и он отбежал в сторону, зажимая рану рукой, танцуя от боли и ругаясь на чем свет стоит. Бревно полетело на землю, а люди попрятались за деревьями. Похоже, они сразу охладели к мысли о том, чтобы протаранить дверь.

– На очереди нога или плечо, – хладнокровно объявил отец. Он говорил спокойно, как будто выбирал мясо к обеду. – Но, если придется стрелять в третий раз, то я буду целить прямо в глотку или в сердце сэру Филиппу. Будь что будет! Человек обязан защищать свой дом и свою семью.

Однако сэр Филипп, видимо, не собирался подвергать опасности свою особу. Я заметил его в тени платанов: он жестикулировал, отдавая какие-то приказания. Вдруг двое людей выскочили вперед, схватили бревно и откатили его в безопасное место. Отец держал тетиву натянутой. Он готов был спустить стрелу, как только они приблизятся к дому.

– Их затею нетрудно разгадать, – сказал я: – они хотят обойти дом сбоку, скрываясь за каменной изгородью.

– Пусть. Им не пробить толстые стены.

– Да, но они смогут подкрасться к двери, не выходя на открытое место.

– Ты прав, Питер.

Отец нахмурил брови, наклонился и выглянул в маленькое окно. Стены были настолько толсты, что мы не могли видеть землю перед самым домом. Полоса шагов в десять оставалась скрытой от нас. Если они сумеют перебраться через опасную зону, то у них будет достаточно места, чтобы раскачать таран. А кроме того, они могли подползти к дому с флангов.

– Мы будем лить им на голову кипяток! – весело сказал отец и крикнул вниз матери, чтобы она поставила на огонь большой котел.

– Долго мы не продержимся, отец, – заметил брат, подходя к нам. – Надо как-то просить помощи.

– Но как?

– Что, если внезапно распахнуть дверь? Я выбегу, а вы снова запретесь. Думаю, мне удастся проскочить, воспользовавшись их замешательством. Я спущусь к Беллу и подниму на ноги всю долину. Тогда мы прогоним этих людей в одну минуту.

– Большой риск, парень!

Том обиделся.

– Не пора ли мне не бояться риска? – проворчал он.

– У меня другая мысль, – сказал я. – Не попробовать ли мне протиснуться через оконце в сыроварне? Позади дома растет высокий папоротник. Я доползу до водопада и спущусь вдоль нового забора, откуда к дому Беллов можно пробраться незаметно.

– Даже тебе не пролезть в то окошко, – возразил отец.

– Но я лазал… однажды.

Краска залила мои щеки при этом воспоминании. Однажды, когда я был наказан и не смел уйти, я вылез из дома через окошко и вернулся спустя два часа. Отец работал во дворе и не заметил, как я прополз сквозь папоротник по склону горы. Вот почему я знал, что пролезть можно. Но это случилось года два-три назад, я был меньше тогда.

– Если Пит не пролезет, то, может быть, я сумею, – сказала Кит.

В другое время я бы еще поспорил, кто из нас скорее застрянет в оконце, но сейчас положение было слишком серьезным. Мы сбежали вниз, в полутемную комнату в задней части дома, где всегда было холодно, как в пещере. Я отодвинул кувшин с молоком и опустился на колени на камень. Окно было высокое, но узкое, а толстая стена еще больше усложняла задачу. Тем не менее, извиваясь и обдирая плечи, я с помощью Кит, подталкивавшей меня сзади, вылетел из окна, как втулка из бочки. Кит последовала за мной. Я схватил ее под мышки и тянул к себе, пока она не свалилась в папоротник, сбив и меня с ног.

– Лучше не возвращайтесь, – сказал отец, высунув голову из окошка.

– Не возвращаться?

– Да, пока мы не покончим с этим делом. Ты только скажи соседям, а они уж о нас позаботятся. Если удастся скрыться, держитесь подальше. Лошади ждут вас в конюшне мистера Белла. Пока сэр Филипп занят здесь, спешите в Кесуик и повидайте мистера Армтуэйта.

– Ладно, отец, прощай!

Мы легли на землю и поползли через папоротник, извиваясь, как ужи.

Глава двадцатая

Неужели все предатели?

Мы переправились через ручей выше водопада. Теперь спрятаться было легче, так как по склону горы отсюда и до соседней фермы тянулась каменная стена, которую называли новым забором, хотя строил ее еще мой дед. Здесь можно было встать во весь рост и посмотреть, что делается у нашего дома.

Осаждающие осторожно продвигались к намеченной позиции, окружая дом с флангов таким образом, чтобы отец не мог стрелять из лука. Даже заготовленный матерью котел кипятка не поможет нашим защищать дверь дольше десяти-пятнадцати минут, подумал я. После этого отец собирался отступить наверх, забаррикадироваться мебелью и держаться, пока не подойдет подкрепление. Но я надеялся, что помощь придет раньше. Я боялся только одного: как бы сэр Филипп не поджег дом.

К счастью, новый забор был высоким, и нам больше не пришлось ползти. Мы побежали со всех ног, и надо сказать, что, когда я, задыхаясь, влетел во двор фермы Белла, Кит отстала от меня не больше чем на десять ярдов.

С трудом переводя дыхание, мы рассказали о случившемся и, не теряя времени, стали седлать лошадей, на которых прибыли из Лондона. Мистер Белл созвал сыновей и вытащил из кухни копье.

– Мы идем туда, – спокойно сказал он. – Если по дороге встретите соседей, скажите, чтобы они шли за нами.

– Хорошо, – ответил я.

Во всем мире не сыщешь соседей лучше, чем наши камберлендцы. Если вы заблудитесь в снегу или вывихнете ногу, лазая по скалам, они без лишних слов придут вам на помощь. А за последний год люди Лонсдейла особенно сблизились между собой, ибо они знали, что у них есть общий враг. Кража общинных земель сплотила их в ненависти к сэру Филиппу, а события последних двух дней (хотя они лишь понаслышке знали, что происходит) сделали их настоящими друзьями. Сэр Филипп, опираясь на закон, мог получить ордер на обыск нашего дома, но мы, свободные иомены, считали, что закон-это еще не все. Соседи знали, что отец – их друг, а сэр Филипп – враг. Они не собирались сидеть сложа руки, когда Браунриг попал в беду. Даже если за это их ждала виселица на рыночной площади в Карлайле.