Беда на горизонте - Тримбл Луис - Страница 1

Луис Тримбл

Беда на горизонте

Кол Пендер наконец вырвался из пыльного облака, которое небольшой ветерок сносил влево от маленького стада, и не спеша направился к вершине поросшего травой холма, что слегка возвышался над окрестностями. Привязав уздечку к передней луке, он еще немного прогнал коня вперед, чтобы тот в конце концов выехал на сочную травку и хоть немного пощипал ее.

Предчувствие беды, которое не покидало его с тех пор, как они покинули железнодорожную станцию в Рено, все сильнее нарастало в душе Кола Пендера.

Он внимательно осмотрел дорогу, укатанную почтовыми дилижансами, к начинающемуся каньону, потом взгляд его остановился на небольшом проходе в скалистой стене, который вел в долину Гансайд. Окрестности были пустынны, чересчур безлюдны. Ни малейшего движения кругом, кроме облака пыли, вздымаемого его стадом.

Запланированные четыре дня пути до Гансайда превратились в пять, потому что Кол гнал свое стадо все осторожнее и осторожнее. Он проверял каждый каньон, прежде чем позволить двум своим подручным техасцам загнать в него маленькое стадо. Он использовал каждую возвышенность для того, чтобы еще раз внимательно изучить местность впереди и вокруг себя. Но нигде ничего не было. И теперь, когда до цели оставалось меньше одного дневного перехода, Кол все еще внимательно осматривался и все еще не находил никаких признаков, свидетельствующих о том, что кто бы то ни было собирается напасть на него, воплотив в жизнь угрозу, прозвучавшую в Рено.

Нетерпеливым движением он вытащил из кармана записку и внимательно в который уже раз перечитал ее, будто надеялся отыскать между строк какое-то скрытое значение, разглядеть в коряво нацарапанных буквах, что ждет его в пути.

Записку ему передали в заклеенном конверте, когда он задержался в городском банке Рено, чтобы выполнить все финансовые формальности, связанные с покупкой ранчо «Типпи» у Карсона Джеймса. На конверте было написано только его имя. Внутри был листок бумаги, на котором далеко не каллиграфическим почерком изображались следующие слова: «Держись подальше от Гансайда со своим дурацким стадом. Второй раз предупреждать не станем». Подписи, естественно, не было.

Кол свернул листок, засунул его в карман и еще раз внимательно осмотрелся. Когда он увидел перед собой узкий проход, его опять охватили воспоминания. Десять лет тому назад, семнадцатилетним пареньком, он провел в этих краях чуть больше четырнадцати месяцев; он жил на ранчо «Эрроу», принадлежавшем Симу Тарли, и помогал в работах его соседям. Трудился он до тех пор, пока не закончил последний класс местной школы. Это были самые счастливые месяцы в его молодой жизни, и в наступившие потом нелегкие годы воспоминания об этих краях приносили ему известное утешение и несколько облегчали жизнь.

И вот он опять разглядывает знакомый пейзаж, изучает вход в лежащий перед ним каньон и вспоминает заросший густой травой уютный распадок в конце этого каньона. На той лужайке он и Чед Лимен дрались, словно два взбесившихся бычка, нанося друг другу беспощадные удары, пока оба не свалились, исчерпав до последней капли силы и желание драться. И только ледяная вода ручейка, протекавшего невдалеке, помогла им прийти в чувство.

Облако пыли, которое тащилось над стадом, опять стало приближаться, и этот неприятный факт вернул Кола к действительности. Характерным нетерпеливым жестом он дернул поводья и направил своего жеребца в сторону дороги.

Старый Хулио скакал справа и впереди стада. Кол подъехал к нему, предварительно натянув шейный платок на нижнюю часть лица, чтобы хоть как-то защититься от пыли. С другой стороны стада доносился голос молодого Нито, внука Хулио, который во все горло распевал песню, весьма типичную для пограничных с Мексикой краев.

— Молодой еще, — бросил Колу Хулио. — Только я думает о сеньоритах, что ждут его в городе.

— Ну, если он еще в состоянии петь после пяти дней такой дороги, значит, и в самом деле еще молод, не так ли? А может, просто дурачок? — позволил себе усомниться Кол. Они с Хулио разговаривали по-испански, оба с сильным акцентом пограничных краев. Глаза Хулио сверкнули:

— Смотри-ка, видел? Там, наверху? А, сеньор Кол?

— Нигде никого и ничего, — коротко ответил Кол.

Он подумал, что путь их заканчивается и все прошло, в общем-то, легко. Но все-таки кто стал бы писать такую записку и доставлять ему в руки прямо там, в Рено, вовсе при этом не помышляя привести свою угрозу в исполнение? Ведь только полный кретин мог думать, что такая писулька сможет остановить Кола. Репутация великолепного стрелка, заработанная им за годы холостяцкой жизни и несения суровой службы по защите закона в приграничных районах, наверняка была известна и в долине Гансайд. Он знал об этом из тех писем, которые изредка получал от Сима Тарли. Нет, автор угрожающей записки все-таки подстережет его. Но за все время путешествия со стадом он встретил только нескольких одиноких всадников.

Они потихонечку миновали вершину холма и стали спускаться к началу холодного каньона. Кол указал рукой вперед:

— Там, где каньон чуть расширяется, есть прогалина с водой и густой травой. Неплохое местечко для отдыха. Здесь мы и переночуем, а в долину Гансайд войдем завтра.

— Отлично, — довольно пробормотал Хулио. — Наконец-то мы завтра будем на новой траве, на травке ранчо «Типпи»!

Кол стегнул коня и проскочил к другой стороне стада, оставив старого техасца в одиночестве. Кол держался в седле как бы небрежно — высокий, широкоплечий, с прекрасно развитой фигурой. Здесь, у входа в каньон, дорога перестала пылить, и с пылью исчезло мучительное ощущение жажды. Высокие каменные стены вздымались по обеим сторонам дороги, преграждая путь палящим солнечным лучам. Сняв с лица шейный платок, Кол глубоко вдохнул свежий воздух. Скотина была настолько измучена переходом, что просто физически не могла докучать им своим бестолковым поведением и потому покорно двигалась вперед.

Кол остановился и как-то поневоле заслушался пением Нито. И вдруг песня эта замерла, оборванная неприятно резким звуком винтовочного выстрела. Сразу после этого он услышал, как свинцовая пуля врезается камень скалы, рассыпая мелкие осколки, и с противным визгом рикошетирует в воздух.

— Нито? — крикнул вопросительно Кол.

— Проклятье! — откликнулся юноша.

Голос у него был взволнованный, парень был явно ошеломлен. Кол видел, как он, согнувшись в седле, вытаскивает из чехла карабин. Секунду спустя Кол обернулся и посмотрел в ту сторону, куда глядел юноша. Тут настал его черед изрыгнуть ругательство.

На фоне голубого неба виднелся силуэт человека, стоящего на краешке скалы. Лучи заходящего солнца сверкали на стволе винчестера, который он сжимал в руках. Ствол поднялся, и вторая пуля впилась в скалу позади Нито, осыпав его дождем каменных осколков. Испуганные ружейным огнем, две коровы резко рванули с места.

— За ними! — приказал Кол. — Я позабочусь о шутнике, который путается у нас под ногами, — добавил он и взялся за свой карабин.

Но не успел он вытащить его из чехла, как услышал справа и впереди себя, как его зовет Хулио. Его гневный голос звучал весьма красноречиво, и Кол без раздумий послал жеребца вперед.

Он прошел поворот каньона и увидал Хулио в седле с высоко поднятыми вверх руками. Перед ним, совсем рядом, стоял на стременах крупный мужчина с ружьем в руках, дуло которого выглядело более чем угрожающе. Кол резко остановил своего жеребца.

— Вложи карабин в чехол, Пендер, — приказал мужчина.

Голос у него был глубокий, звучал глухо, видимо из-за платка, скрывавшего лицо незнакомца ниже глаз. Нешуточная угроза в его тоне прозвучала тяжело и отчетливо. Кол все еще придерживал карабин за приклад. Раздумывая, он прикинул расстояние между собой и человеком, остановившим Хулио и его. Ружье в руках незнакомца шевельнулось, и ствол повернулся к головным животным приближающегося стада.