Сын убийцы миров - Шатилов Валентин - Страница 23

– Сильно ударил, – пожаловался он.

– Смотри что прилипло, – ткнула я пальцем.

На краю зубила торчал обломок золотой тарелки.

– Щас, – кивнул Серега и попытался ногтем сковырнуть его.

Не тут-то было. Золотой осколок не просто прилип – он пристал намертво. Сереге пришлось взяться за него всерьез и долго раскачивать, прежде чем удалось отломить у основания. Но основание-то так и осталось сидеть на сером стальном зубиле золотым рубчиком! А при более внимательном рассмотрении оказалось, что таких рубчиков-отломков на поверхности зубила несколько.

– Дела! – покрутил головой Серега.

Но, не мудрствуя лукаво, вновь приложил зубило к деформированной тарелке. И вновь ударил. И опять не смог вытащить зубило после удара.

– Да что это за х… – он спохватился и переиначил фразу, – что за ерунда такая!

– А ведь похоже, что в твоем княжестве не только золото слипается, – попеняла я Олегу. – Вообще все слипается на х… на икс с хвостиком!

Тот сделал вид, что не заметил наших эмоциональных обмолвок и покачал головой задумчиво:

– Не все. Камни не слипаются. И одежда, и мы сами, и деревья. Только металлы. Золото, серебро, сталь.

– Наблюдательный, – поморщилась я. – А делать-то что теперь?

– Для начала прекратить мучить зубило. А то обломки тарелок и чашек скоро облепят его со всех сторон. И станет оно круглое и толстое как качан капусты.

– Ох ты! – возмутился Серега. – И молоток прилип! Я его только на секундочку положил сверху на эту кучу, а он возьми да прилипни!… – принялся оправдываться он.

– Дмитрич, дайте мне зубило, пожалуйста, – попросил Олег.

– Вот, – Дмитрич с готовностью протянул требуемое. – Но я не стану больше ничего класть сверху золота, нет! Чтоб оно все послипалось?…

– Не в том дело, – заверил Олег. – Я хочу один эксперимент провести.

И с этими словами нырнул в стенку.

А после вынырнул. С улыбкой до ушей.

– Все нормально, можно выкатывать золотой монолит на Землю! – кивнул он Дмитричу.

– Ну и слава богу! – в ответ просиял тот.

– Да что случилось-то? – потребовала я разъяснений. – Что за эксперимент?

– А вот! – Олег продемонстрировал мне зубило.

– Ну?

– Не замечаешь? Чистое! Без золотых наростов!

– А как же так? – заинтересовался Серега.

– Да вот так. Стоило мне вынести зубило в земной мир, как все золотые нашлепки тотчас и отвалились.

– Сами? – не поверил Серега. – Я ведь их отдирал-отдирал!…

– Именно что сами. Разве на Земле металлы слипаются между собой? Вот они и отлепились, попав в земные условия! Думаю, и посуда с прочими драгоценностями перестанет быть единым монолитом, как только перейдет межпространственный барьер!

– Ну ты Олежик и голова! – восхитился Серега Дмитрич. – Эк додумался! В момент!

И принялся заталкивать золотого монстра в стену. Когда почти половина кучи скрылась в каменной кладке, Олег остановил этот процесс:

– Подождите, Дмитрич! Я все-таки проверю… – и скрылся.

– Нормально, – зазвенел его ликующий голос. Он появился, победно держа в одной руке полуразломанную Серегой тарелку, а в другой огромное колье – плоское как детский слюнявчик. – Все рассоединилось и лежит теперь там вполне обыкновенной кучей. Елена, примерь!

– Ну его, – замахала я, отгораживаясь от драгоценного колье. – Еще прилипну к нему!

– Не прилипнешь. Я же не прилипаю!

– Все равно не хочу. Не в этом мире, как говорится. Если смогу как-то просочиться обратно на Землю, тогда и поношу.

Серега вытолкал золотую гору окончательно, и Олег отправился перетаскивать и сортировать ценности.

А когда вернулся, я указала ему на нашу теоретическую ошибку:

– Получается, не правы мы были, когда обвинили в слипании золотых вещей катастрофу, про которую писала твоя мама. Не виновата катастрофа оказалась. Это твое княжество шалит! Как я и предупреждала. И зря, получается, ты его защищал.

– Ну, нет, – качнул Олег головой. – С одной стороны, ты конечно права – княжество шалит. Но ведь не сразу оно успело так расшалиться? Ведь поначалу эти предметы были каждый по отдельности – когда их делали, когда мама их складывала для меня здесь, перед межпространственной дверью. Они ведь тогда не были склеены между собой! Они были отдельными предметами. Мама, видимо, и не подозревала, что они могут выкинуть подобный фортель! А потом произошла некая катастрофа…

– Я понимаю, что ты хочешь выгородить свою маму, но обрати внимание: злополучная катастрофа произошла еще до того, как она написала тебе записку. И еще до того как она оставила тебе золотой презент!

– Да, – согласился Олег. – До того. Но хотел бы я знать, что за катастрофа случилась здесь? Золото – золотом, ведь рухнуло все! Катаклизм был какой-то глобальный, если даже всех людей пришлось эвакуировать. И еще этот вулкан, и еще песок…

Упомянув о вездесущем песке, он совсем погрустнел. Наклонился к земле, обильно засыпанной белоснежным слоем. Погрузил пальцы, пошевелил, взметая молочные бурунчики. Разогнулся.

– Да, – повторил печально.

– Этот песок всюду, – согласилась я. – Даже в Шагировском вашем дворце. Заметил, пол на третьем этаже – и тот весь в песке!

– Заметил, – сказал он. И в глазах его что-то блеснуло. Подозрительно напоминающее слезы. Наш непробиваемый пацан, кажется, всплакнул?

Олег торопливо отвернулся. Украдкой вытер глаза тыльной стороной ладони. Неужели он так переживает из-за своего, столь очевидного разорения?

– А раньше этого песка здесь не было? – решилась уточнить я.

– Конечно, не было, – сердито откликнулся Олег. – Здесь росла трава, деревья – все росло и цвело! А песок этот – он был. Но совсем в другом месте. А теперь растекся везде. Мама же написала об этом. Потому, наверно, все вокруг и засохло. Может и люди ушли из-за этого песка. Но почему?… Что такого могло случиться, что он расползся повсюду?…

– Вот встретим твою маму – узнаем! – рассудительно заявил Серега Дмитрич.

И попал прямо в еще одну болевую точку. Олег дернул головой, как норовистый конь. Но сдержался. Сказал почти спокойно:

– Надеюсь, что встретим.

Помолчал и сообщил:

– Я пойду… Вы тут располагайтесь. Елена, поможешь Дмитричу найти какую-нибудь удобную комнату?

– Да уж конечно в своей спальне не оставлю! – фыркнула я.

Но, в итоге, Серега разместился в комнате, смежной с моей. Там и кровать была почти такая же удобная, и вообще… Страшновато мне стало с наступлением темноты. Пустой огромный домина, пустой черный парк за окнами, ветер подвывает, скрипит что-то, потрескивает. Да еще песок этот шуршит постоянно – как живой. И еще какие-то звуки. Будто ходит кто-то внизу, на кухне, постукивает, побрякивает, напевает что-то.

Умом понимаю, что все это проделки подвывающих сквозняков, но поделать с собой ничего не могу. Хочется, чтоб рядом был хоть один по-настоящему живой человек.

– Эй, Серега! – крикнула я. – Ты уже улегся?

– Ага, – откликнулся он через дверь. – И ты ложись, дочка! Чего маяться?

– Да ложусь я, ложусь, – недовольно пробурчала я. – Нашелся тут командир! Сама знаю что делать.

Укрылась одеялом до самого носа, замерла. Полежала несколько минут – откинула пуховое одеяло: жарко.

Поднялась, прошлепала по песочку к окну. Долго пыталась нащупать как оно открывается. И никак не могла. От бессильной злости принялась дергать раму, тарабанить по ней.

– Дочка, ты чего? – послышался сонный встревоженный голос Сереги.

– Какая я тебе дочка! – зло прошипела я, продолжая биться о непокорную раму.

Как мотылек. Нет, тот тихонечко-легонечко шлепает себе крылышками по стеклу. А я своим громким тарахтением больше напоминала большую тупоголовую навозную муху.

– Окошко, что ли, хочешь открыть? – спросил Серега, появляясь на пороге.

– Тебя не учили стучаться, когда входишь в комнату к девушке? – напустилась я на него, запахивая халатик на груди.