Граф с Земли - Баранов Никита Эдуардович - Страница 55

— Будь ты обычным смертным, я бы сломал тебе челюсть, — процедил сквозь зубы Виктор, стараясь сохранить самообладание. — Вот за все издёвки и чёрные шутки в мой адрес.

— Так в том-то и кайф, как говорят на твоей родине, ты меня и пальцем тронуть не можешь. Ну, удачи в поисках Книги. И тёплый пуховик не забудь. Это не шутка.

С этими словами Лагош мгновенно испарился, и всё вокруг снова стремительно потемнело. Дальнейшего сна Виктор не помнил: спалось так крепко, что время пролетело одним мгновением. А когда ответственный Чарли протяжно заголосил прямо над ухом, исполняя волю своего хозяина, Виктор подскочил так резко, что ударился головой о спинку кровати.

— Ну ты и птица, — держась за шишку, пробубнил граф. — В следующий раз увеличивай громкость своего будильника по нарастающей, идёт?

Чарли чирикнул и ожидающе уселся на край тумбочки.

— Так-с, а мне, кажется, предстоит интересная ночка. И Дашу найти, и из дворца сбежать, и постараться не вызвать гнев всей знати во главе с брошенной невестой и разъярённым папашей. Блеск, блеск! Да вот только как всё это провернуть? Пернатый, ты не хочешь мне помочь?

Феникс лишь поменял положение головы. Он не понимал, чем он мог помочь.

— Ну, да, конечно, — махнул рукой Виктор. — Как мне в голову могло прийти, что птица, пусть и волшебная, придумает за меня план? Пф-ф.

Погрузившись в мысли о предстоящих событиях, граф встал с кровати, подошёл к зеркалу и наспех привёл себя в порядок. После этого решил, что для побега лучше бы переодеться в более удобную одежду, а потому с облегчением стянул с себя праздничный наряд и облачился в более скромный костюм, в котором принимал участие в лесной охоте. Закончив с этим и подвесив на пояс Пакемберг, Виктор подмигнул птице и сказал:

— Ну, друг, показывай дорогу в покои герцогской дочки.

Где-то внизу до сих пор играла музыка, пел хор и танцевали до упаду гости. Как говорил Герберт, самые стойкие гуляки не покинут банкет до самого рассвета, да и тогда они уйдут лишь чтобы как следует выспаться перед очередным днём пиршества. У Виктора от одной мысли о бальных танцах, бесконечных столах с яствами и постоянных дамских реверансах к горлу подскочил неприятный тошнотворный комок. Слегка болела голова, но для силы рун эта неприятность была лишь мимолётной преградой. Сконцентрировавшись на голове и щёлкнув пальцами, Виктор разом избавился от головной боли, и вдобавок приобрёл мощный заряд отрезвляющей ясности, ранее для которой приходилось выпить не одну чашку крепкого кофе.

— Знать бы об этой функции раньше, — раздосадовано покачал головой Виктор. — Я мог избежать целой кучи неприятностей. Найти бы какую-нибудь инструкцию ко всей этой рунной системе с описанием опций и надстроек…

Чарли без труда отыскал дорогу меж ветвистых коридоров до нужного места. Виктор поднялся на длинный этаж, целиком состоящий лишь из длинной картинной галереи с работами самых известных художников всего Авельонского герцогства и богато украшенной бронзовым орнаментом двустворчатой двери в дальнем конце помещения. Каждая из работ на одной стене иллюстрировала какой-то определённый момент из жизни государства. Все они шли по порядку, начиная с самого основания герцогства. На противоположной стене висели портреты всех мало-мальски значимых для истории личностей. Были здесь и властители древности, и величайшие священнослужители, и прославившиеся военачальники. А в самом конце портретного ряда смотрел с холста облачённый в рыцарский доспех нынешний правитель — Герберт Чаризз.

— Мне, наверное, сюда, — решил Виктор, оглядывая единственную находящуюся здесь дверь. Чарли тем временем вновь уселся на плечо и довольно оповестил хозяина о том, что приказ выполнен. — Умная птичка. Молодчина.

Сердце графа застучало в бешенном темпе. Казалось, ещё чуть-чуть и оно вырвется из груди, проломив рёбра, плоть и крепкую одежду, и успокоиться при помощи силы рун никак не получалось. Пожав плечами и плотно зажмурив глаза, Виктор три раза постучался.

— Кто бы это мог быть? — раздался с той стороны игривый голос невесты. — Открыто, заходите!

С трудом преодолев огромное желание сбежать прямо сейчас, Виктор набрался смелости и повернул дверную ручку. Но дверь открыл не сразу. Он постоял в таком застывшем положении ещё несколько секунд, словно впав в прострацию, и лишь жаждущая встречи с суженым Оливия вывела его из этого странного состояния:

— Ну же, я жду!

Виктор набрал полную грудь воздуха и вошёл в комнату невесты. В глаза ударил яркий свет — повсюду сияли десятки свечей, кроме всего прочего отражённые в нескольких дюжинах разномастных зеркал. Посреди обширных покоев, пол которых буквально утопал в густых меховых шкурах, стояла невероятных размеров кровать из чёрного дерева, укрытая пышным постельным бельём. Разумеется, на краю всего этого великолепия призывно сидела, закинув ногу на ногу, леди Оливия Чаризз. Её откровенную наготу прикрывали лишь прозрачная шаль и небольшой дамский веерок. Заглядевшись на эротическое зрелище, Виктор не сразу заметил, что подле кровати стоит целая толпа фрейлин, явно не собирающихся уходить. Среди них находилась и Даша.

— Иди ко мне, муж, — подмигнула герцогская дочка. — Я так долго ждала этого. С того самого момента, как ты сразил на арене последнего врага, я страстно желала тебя. Несомненно, ты мой герой. Ты тот, кто зачнёт моих детей. Ты…

— Погоди, погоди, д-дорогая, — замялся Виктор. — Вот так сразу?

— Конечно, глупый, зачем же тянуть?

— Ну, я ведь целый день был, так сказать, в боевой готовности. Праздник утомил меня до предела. К тому же, я вспотел, и вряд ли ты хочешь, чтобы я, весь такой грязный, лез обниматься, верно?..

Оливия заливисто рассмеялась:

— Ох, ну, ты даёшь. Вспотел, и что с того? Иди сюда, да поживее!

— А… а как же твои помощницы? Они будут смотреть?

— Конечно. Это одна из обязанностей фрейлин — проследить, чтобы всё прошло без единой погрешности и строго по правилам, которые диктуют многовековые традиции. Прошу тебя, не испытывай моё терпение и марш в кровать!

Виктор, ожидая хоть какой-нибудь помощи от неподвижной Даши, пересадил феникса на тумбу и стал медленно раздеваться. Оливия в этом его не торопила, хотя и постоянно сверлила своим нетерпеливым взором. Каждый миг длился целую вечность, и множество пар наблюдающих глаз явно не способствовали расслаблению и безмятежности.

— И парик тоже. Не хочу, чтобы ты меня исколол этим веником, — велела Оливия.

Виктор повиновался и стянул с себя столь надоевший заменитель волос.

— И бороду.

Вот тут граф опешил. Если парик действительно являлся лишь предметом украшения, и все прекрасно понимали, что он искусственный, то с бородой вышла некоторая заминка, ведь предполагалось, что она будет выглядеть совсем как настоящая. Тем не менее, Виктор сорвал с себя всё, что наклеил на свою голову и с удовольствием размял покрывшиеся раздражением от негигиеничного клея щёки и нижнюю челюсть.

— Вот так-то лучше. Настоящий красавец… какой же шикарный мужчина мне достался! Зрелый!

— Ты даже представить себе не можешь, насколько зрелый, — вспомнил иномирец о своём настоящем возрасте.

Оставшись в одних трусах, Виктор опасливо приблизился к кровати. Как только он оказался рядом с Оливией, та вцепилась в него крепчайшим хватом и повалила на пуховую перину. Прижав графа всем своим весом, она страстно впилась в его губы своими, не стесняясь засовывать свой язык Виктору до самого кадыка. Приговаривая при этом что-то вроде «мой рыцарь, возьми меня!» и «я плохая девочка, накажи меня!», Оливия приблизилась рукой к трусам суженого и уже намеревалась их сорвать, как рядом очень вовремя подоспела Даша с подносом в руках.

— Моя госпожа, вы забыли про нектар любви.

Оливия, с жуткой неохотой оторвавшись от законного мужа, одобрительно кивнула и взяла протянутый ей бокал с персикового цвета жидкостью. Второй бокал, почему-то с жёлтым содержимым, перекочевал в руки Виктора.