Граф с Земли - Баранов Никита Эдуардович - Страница 10

Когда же перед его взором появился Виктор, Грош’ну громко закричал, и, резко вскочив, попытался убежать. Грокотух, наблюдая неадекватное поведение соплеменника, приказал его схватить и силой притащить в один из обозов, чтобы потом показать ополоумевшего пепельника лекарю в Авельоне.

И вот, когда все, наконец, собрались и приготовились отчаливать, караван медленно тронулся в путь. Двенадцать крытых повозок одна за другой поехали по узкой лесной дороге. Собственно, груз, который требовалось доставить до точки назначения, находился лишь в восьми обозах, которые шли сразу за головным. Следом пристроились две транспортные телеги, в которых ютились восемь пепельников Грокотуха, не считая тех, что работали сейчас кучерами. Кто они и чем занимаются кроме хлестания лошадей кнутами, караванщик пока не говорил. Замыкал колонну большой и красивый дилижанс «Орлов», который принадлежал только им. В нём наёмники иногда отдыхали, а также перевозили все свои личные вещи и завоёванные в боях трофеи.

Наёмников насчитывалось двадцать два, включая их командира — Йормлинга. Защитники разделились по десять человек и разошлись в разные стороны подле каравана, а оставшиеся двое замыкали охранную процессию, предупреждая возможный удар в спину.

Грокотух не гнушался сам править своим обозом. Он держался за поводья так, словно делал это всю свою сознательную жизнь. Возможно, так оно и было. Виктор сидел рядом с караванщиком и, изнемогая от жары, осматривал окрестности. Путешествуя и оглядываться по сторонам, при этом не двигая ногами, даже несмотря на погоду, оказалось занятием чертовски приятным. Пейзажи выглядели более чем живописными: вскоре густой хвойный лес сменился смешанным, а спустя полдня и вовсе превратился в лиственный. Иногда удавалось заметить местную живность — то птичка пролетит, то какой-нибудь олень проскочит по тракту. В общем, скукой здесь и не пахло — занятие всякий раз само себя находило.

Кроме всего прочего, караванщик постоянно болтал о какой-нибудь бесполезной чепухе. Как понял Виктор из двухчасового рассказа, Грокотуху сейчас почти полвека отроду, и поставками редких товаров занимался ещё его отец, по стопам которого и пришлось пойти серокожему вопреки своей воле. У Грокотуха в своё время были жена и дети, он даже планировал отойти от дел, но двадцать лет назад между людьми и пепельниками разгорелся очень неприятный конфликт, плавно переросший в крупномасштабную войну. Правивший тогда у серокожих хан без зазрений совести грабил пограничные города Авельонского герцогства, и герцог, разумеется, не мог оставить эту наглость без внимания. Собрав неслабую армию, он провёл крупномасштабную наступательную кампанию и продвинулся до самой столицы пустынного Лавеосского ханства — родных мест всех пепельников — и вздёрнул хана на собственных кишках. Надо сказать, серокожие были только рады свержению тирана, и с тех пор между людьми и пепельниками воцарился прочный мир. Но, увы, в той войне от рук наступающей армии герцога погибла вся семья Грокотуха. Сперва он злился и ненавидел всех людей на свете, жаждал мести, но спустя много лет пришёл в себя и продолжил заниматься торговлей. Так по сей день и катается из пустыни в герцогство и обратно, старательно обходя стороной популярные тракты, потому что, по словам Грокотуха, в обозах частенько приходится провозить контрабанду, за которую сборщики налогов или гвардейские дознаватели по головке не погладят, да ещё могут на долгие-долгие годы без зазрений совести бросить в холодную и мрачную подземную темницу.

Виктор аккуратно расспрашивал Грокотуха о магии и её проявлениях в обыденной жизни, дабы не вызвать к себе каких-нибудь подозрений. Караванщик с удовольствием рассказывал обо всём, что знал сам. Он поведал о том, что в мире есть всего два Великих чародея. Первый — человек — живёт в замке герцога Авельонского. В основном, занимается дипломатией и редко прибегает к настоящему чародейству, но когда ему приходится пускать в ход свой посох — все враги в ужасе разбегаются, а друзья ютятся к магу как можно ближе. Второй — пепельник — отшельничает где-то в лесах далеко на западе. Его практически невозможно отыскать, даже если вдруг появилась такая нужда, но вот сам он всегда появляется в самый неожиданный момент. Иногда приходит на празднества или казни каких-нибудь популярных, чаще всего преступных личностей. Последнее мероприятие он любит больше всего. Поговаривают, что иногда этот маг-пепельник сам переодевается палачом и свершает над преступниками святое правосудие, но подтверждения этой легенде никто привести не может.

Почти в каждом крупном городе есть свои боевые маги, но их сила не чета великим чародеям. А тех, кто только начал постигать основы колдовства, и уже возомнил себя архимагами, и вовсе не счесть. Где-то на севере, на берегу заледенелого океана, стоит старинная цитадель, где Объединённый Орден Волшебников обучает молодняк. Виктор подумал, что, возможно, ему стоит обратиться в этот самый Орден и рассказать о том утреннем случае с горящими руками и рунами на пальцах.

Под конец рассказа о волшебстве, Грокотух вдруг странно покосился на Виктора и спросил:

— А ты чего, совсем ничего не знать? Откуда же ты появиться, раз тебе всё незнакомо да неведомо?

Виктор собрался с мыслями и стал размышлять, раскрывать ли караванщику свою тайну прямо сейчас, или же дождаться какого-то иного момента. Он подумал, что Грокотух на первый и даже на второй взгляд не казался злодеем или бесчувственным чудовищем. Напротив, его весёлый нрав настраивал окружающих на позитивную волну; пепельнику хотелось доверять, что Виктор, в конце концов, всё-таки и решил сделать:

— В общем, мне нужно тебе кое-что рассказать, Грокотух. Но, боюсь, то, что я сейчас скажу, может иметь для меня очень негативные последствия. Заметь, я сам захотел тебе довериться, так что надеюсь и на ответный жест от тебя того же плана.

Караванщик огляделся, не подслушивает ли кто, и сказал:

— Говорить, что тебя тревожить, друг. Я выслушать тебя и помочь, чем смочь. В пределах разумного, конечно. И никому ничего не сказать, если ты не хотеть.

Виктор сделал глубокий вдох и на миг задумался: если вдруг Лагош и впрямь какой-нибудь великий колдун, то наверняка он не стал бы посылать в этот мир старика с Земли, чтобы вот так просто дать умереть — просто из-за сказанной не тому человеку (или пепельнику) правды. В конце концов, наверняка Лагош предсказывал, что Виктор захочет с кем-нибудь поделиться своими секретами. Иномирец, всё обдумав, воспрянул духом, выпрямил спину и гордо, но коротко выпалил:

— Я пришёл сюда из другого мира.

Грокотух поперхнулся и закашлялся, резко потянул на себя поводья. Первый обоз остановился, а за ним и весь караван. Придя в себя, пепельник махнул рукой Йормлингу, мол, всё в порядке, и погнал лошадей вперёд. Движение продолжилось.

— Что-то ты сказать? — уже на порядок тише переспросил он. — Я, наверное, не расслышать…

— Да нет, ты всё верно расслышал. Я не из вашего мира. Меня сюда перенёс один… наверное, волшебник, но я не уверен.

Грокотух внимательно смотрел на Виктора недоумевающим взглядом, и тот, пожав плечами, продолжил рассказ:

— Есть кое-что, наверное, поинтереснее переноса в вашу реальность. На своей родине мне было почти семьдесят шесть, и в моих лёгких находилась неоперабельная опухоль. Жить мне оставалось от силы месяц. И тут появился этот парень. Назвался Лагошем. Предложил мне снова стать молодым, но при условии, что он перенесёт меня сюда, к вам. Я согласился. Потом очнулся в лесу, а твой товарищ Грош’ну на меня с ножом и дубиной полез. Остальное ты знаешь.

Караванщик задумался. Нервно облизнул губы длинным чёрным языком. Снова закашлялся.

— Я понимаю, что история, возможно, звучит неправдоподобно, но клянусь своей жизнью, что я не лгу. Я даже не знаю, как доказать своё иномирское происхождение. Кроме того, я каким-то образом отлично понимаю ваш язык, хотя он совсем уж не похож ни на мой родной русский, ни на английский, который я знаю более-менее хорошо.