Убить голыми руками - Тотис Андраш - Страница 2

– Скоро год, как ты здесь работаешь, – неожиданно объявил Шеф и снова погрузился в молчание. Куяма, как и положено, согласно закивал головой: настоящий японец не оставит без внимания столь важное, глубокое, поразительно верное наблюдение. «Подумать только, как время-то летит!» – говорит каждая черточка его лица.

– Пора испробовать свои силы в самостоятельном деле. – Последовала очередная пауза, и на сей раз Куяме не надо было напрягаться, чтобы изобразить заинтересованность. В тишине скрипнул стул: Куяма наклонился вперед, мысленно внушая Шефу не томить молчанием, продолжать.

– Убит Джонни Адзато… актер…

– Джонни Адзато? – с дурацким удивлением переспросил Куяма. – Силы небесные! Да как же это?

Шеф, сузив глаза, взглянул на него, и Куяма испуганно смолк. Надо же было допустить такую оплошность! Если теперь он лишится самостоятельного дела, то лучше было ему откусить себе язык!

– Снимали для кино сцену драки, – Шеф презрительно махнул рукой, – и Адзато был нанесен смертельный удар. – Он замолчал, однако молодой человек на этот раз проявил выдержку. – Похоже на несчастный случай, – изрек господин Кадзэ, поразмыслив. – Поезжай и разберись, что там к чему. Если действительно произо шел несчастный случай, составишь протокол, доложишь о происшедшем и закроешь дело.

Вновь наступила пауза, и Куяма на второй минуте решил, что в данном случае это означает конец разговора.

– Благодарю вас, Кадзэ-сан. – Он встал, поклонился, попятился к двери. И все же не удержался от вопроса: – А если это не несчастный случай?

– Тогда, значит, это убийство – разве не так? Ну и ты, естественно, начнешь расследование.

Куяма встретил насмешливый взгляд старика. Он считает, что нашел гениальный ход: поручить серьезное дело начинающему. Если провалится, то навеки, больше уж ему шанса не получить. Зато если справится…

– Да-да, Кадзэ-сан, благодарю вас, – сказал он и еще раз поклонился, прежде чем выйти из комнаты. Теперь он в свои двадцать пять лет, если, конечно, повезет, сможет разыскать убийцу одного из популярнейших людей Японии.

В окружном полицейском участке сообщение об убийстве было получено в одиннадцать тридцать. Дэмура по обыкновению сидел, уставясь в пространство, когда дежурный полицейский поднял телефонную трубку. Дэмура не дрогнул ни единой черточкой лица, он словно бы и не слышал звонка, а может, просто не считал нужным реагировать до тех пор, пока не выяснится, что телефонный звонок имеет отношение лично к нему. Рядовые полицейские, изо дня в день наблюдая эти сеансы медитации, никогда не решались их прервать. Старикан каждый Новый год получал поздравительные открытки от самого шефа полиции, а не так давно самолично доставил в участок трех вооруженных ножами хулиганов, справившись с ними в одиночку. Не иначе как есть в старом детективе нечто такое, что трудно предположить на первый взгляд. Но каковы эти скрытые достоинства, не знал никто в участке.

Дэмура был щуплого сложения, низкорослый, лет шестидесяти пяти. Несколько лет назад кто-то из полицейских был очевидцем случая, когда Дэмуре не хватило терпения дождаться лифта и он взбежал по лестнице на десятый этаж даже не запыхавшись. Другой очевидец как-то раз встретил Дэмуру в бане и уверял, что мышцы у старика литые. А третий рассказывал, как однажды за кофе он нечаянно столкнул локтем чашечку, и Дэмура, сидевший от него на расстоянии метра, успел подхватить ее у самого пола.

Вот что представлял собой сыщик Дэмура. Но стоило на него взглянуть, и сразу забывались все связанные с его именем легенды. Сухонький, маленький седой старичок, лицо умное, глаза блестящие, живые. Костюм на номер больше, ворот у шеи оттопыривается. Типичный японский служащий: по часам приходит в учреждение, по часам уходит, чтобы направиться прямиком домой, вздремнуть в теплой ванне, накинуть юкату – удобное домашнее кимоно – и забыть обо всем на свете. В полдень съедает в соседнем кафе рамэн или заказывает принести оттуда рис, овощи, рыбу. Человек, воспитанный в духе неукоснительного соблюдения иерархических отношений, который не смеет даже подумать дурно о начальстве, который вежливо обращается с подчиненными и настоятельно требует к себе должного почтения. Никто в участке не знал, с каких пор Дэмура служит в полиции; в 1954 году, когда в округе проходила реорганизация, он уже был тут – молча и с тем же отрешенным видом сидел за письменным столом. Поговаривали, будто бы иногда он рассказывал анекдоты и отпускал язвительные замечания. Нынешние коллеги не решились бы даже спросить Дэмуру, правда ли это. Старик наверняка отделается уклончивым ответом, а глаза его наполнятся грустью. Всем своим видом он подчеркнуто напоминал окружающим об их вопиющей невоспитанности, о неуважении к традициям и непочтении к старшим.

– Что-о?! Да-да… Немедленно выезжаем. – В голосе полицейского, ответившего на телефонный звонок, проскользнуло совершенно неуместное для профессионала волнение. Дэмура бросил на него укоризненный взгляд, и в комнате вдруг смолкли все разговоры. Полицейский положил трубку, осознав смысл этой непривычной тишины, тоже выдержал паузу, нагнетая напряжение на манер опытного оратора.

– Актер Джонни Адзато убит… А может, стал жертвой несчастного случая.

– Так уж сразу и убит! – лениво потянулся Дэмура.

– Во всяком случае, он умер во время съемок.

Дэмура пренебрежительно махнул рукой. Все равно не его очередь. Он недавно вернулся с места происшествия, составив протокол о самоубийстве, и теперь очередь за Эноедой. Тот уже выскочил из-за стола – чуть проворнее обычного, а за ним, словно по пожарной тревоге, устремились шофер и один из рядовых полицейских.

– Кто он такой, этот Адзато?

– Неужели вы не знаете? – Эноеда от удивления даже остановился. – Знаменитый актер-каратист, миллионер. Да он на весь мир известен!

– Актер-каратист? Какое ребячество…

– Адзато во всех эпизодах снимается сам, без каскадеров. За ним утвердилась слава непобедимого… Дэмура снова лишь отмахнулся.

Тут полицейский, принявший телефонный вызов, счел нужным вмешаться в разговор.

– А ведь на этот раз он оказался побежденным. Во время съемок драки его сразили одним ударом. – Видя, что оба детектива в штатском молча уставились на него, он испуганно добавил: – Если, конечно, это не был несчастный случай.

Эноеда засмеялся и поспешно вышел из комнаты. Дэ-мура, чуть помедлив, двинулся за ним следом.

– Обожди! По-моему, мне тоже лучше будет пойти. Глаза Эноеды сердито блеснули.

– Вот как? А по-моему, вам лучше остаться. Во всяком случае, для меня лучше.

– Поверь, что я для твоей же пользы!..

– Это вам так кажется. Вам до пенсии всего четыре года, а мне – пятнадцать, и я не хочу гнить заживо в этом паршивом участке.

Сухонький старичок печально посмотрел на него.

– Я ведь только хотел помочь.

Эноеда устыдился собственной резкости.

– Поезжайте, конечно, если вам так хочется. Но право же, не знаю, какая от вас может быть помощь.

Первое, что увидел Куяма на месте происшествия, был полицейский автомобиль, второе – два сыщика в скромной штатской одежде. Сохраняя на лице невозмутимость, он мысленно перебрал все древнейшие проклятия. Затем подал знак техникам, а те, нимало не смущаясь присутствием окружной бригады, подошли к прикрытой полиэтиленом бесформенной груде, которая некогда была человеком по имени Адзато. Сын одного из техников украсил свою комнату огромным плакатом, где популярный актер был запечатлен в момент своего знаменитого атакующего прыжка. Второй техник носил майку с портретом Адзато. Но смерть кумира не потрясла их. Они спокойно принялись за работу.

Куяма показал свое удостоверение, ожидая вспышки почтительного интереса в глазах обоих инспекторов. Однако ждал он напрасно. Сыщик повыше и помоложе выказал лишь разочарование, а его коллега – судя по всему, он приближался к роковому порогу и помышлял о льготной пенсии – полнейшее безразличие.