Убей когда сможешь - Тотис Андраш - Страница 40

VI

Они не стали дольше ждать, пока Бришо проснется. Корентэн увез Альбера с собой. Медленно, осторожно он вел свой шикарный «ситроен», твердо держа руль. Дорогой они не разговаривали. Альбер делал вид, будто дремлет, и в правое зеркальце заднего вида наблюдал, не следует ли кто-нибудь за ними. Корентэн раздумывал над тем, выполнить ли просьбу Лелака. Если бы не расследование по жалобе на Альбера, сделать это было нетрудно. Пустив в ход оружие, Альбер защищал своего коллегу. Но при нынешней, ситуации как поступить?!

«Поговорить с той женщиной, — думал он. — Заставить ее взять жалобу обратно. Пригрозить, что, если будет настаивать, ее привлекут к ответственности за препятствия, чинимые работе властей. Если у нее нет знакомого адвоката… Да есть у нее адвокат, — продолжал размышлять он. — Жалобу составлял специалист. Но и в случае надо обязательно поговорить с женщиной. Вытащить Альбера из беды, как уже не раз делал. Нам нужен успех, а успех принесет Лелак».

Однако оставалось дело, которое непременно следовало уладить.

— Ты должен сдать оружие, — сказал он. Они находились у моста Искусств и еле продвигались вперед, почти тащились. Некоторое время казалось, Альбер не услышал, что сказал Корентэн, потом он растерянно посмотрел на комиссара. — Я должен тебя отстранить, пока идет расследование, но не стану этого делать. Однако оружие ты должен сдать.

Лелак заговорил странным, чужим голосом:

— Я не сдам, — он набрал воздуха. — Извините, шеф. Я не могу остаться без оружия.

— Если тебе грозит опасность, доложи. Получишь охрану.

Предложение было соблазнительным. Лелак уже подумывал о такой возможности. Но он знал, с чем сопряжена подобная просьба. Надо ее мотивировать. Подать письменное заявление о том, с какой стороны грозит опасность, от кого и почему. Он не знал, что написать. Доказательств у него нет, лишь все усиливающееся и крепнущее сплетение мыслей и рассуждений, которыми он пока не хочет ни с кем делиться. Конечно, это разрешимо. Написать что-нибудь банальное, какие-то общие места, сослаться на новые повороты в следствии, на рост применений насилия, злополучную историю с Шарлем. Но правда заключалась в том, что он не желает оставаться безоружным, даже если его будет сопровождать целая сотня. Он и сам этому удивился. Вчера еще ему казалось, что он никогда больше не прикоснется к пистолету. Он питал отвращение к себе, к оружию, к тем годам, когда всякий раз, уходя из дому, он с легким сердцем надевал кобуру с пистолетом. Теперь он знает, что это значит.

Сегодня утром он вышел было без пистолета, но вернулся с лестницы. Не посмел выйти на улицу безоружным.

— На Бришо тоже напали, — сказал он.

— Пока я прикреплю к тебе Буасси и пошлю охрану к твоей квартире. Достаточно?

— Да, но… — Он знал, что делает глупость. Вынул из кобуры браунинг и бросил Корентэну на колени. Комиссар снял ногу с педали. Ничего не говоря, сунул пистолет в карман своего пиджака.

VIII

Альбер и не предполагал, что так популярен. Его приветствовали, трепали по плечу, приглашали пропустить стаканчик. Он не мог понять, почему не радовался, но не хотел никого обидеть. Поспешил в свой отдел. Но Буасси на месте не застал. Альбер начал было волноваться, не случилось ли и с ним какой беды, потом заметил объемистый, старомодный портфель и успокоился. Он уже погрузился в работу, когда прибыл Буасси.

— Ты угадал, старик, — он с уважением смотрел на Альбера.

— Что?

— Пропала девушка. На прошлой неделе ее показывали по телевизору. В соревнованиях по прыжкам в воду.

— Ну… — Альбер оттолкнул назад стул и привстал. — Когда?

— Сегодня. Удивительно, что так быстро заметили. До позднего вечера была тренировка, после нее она иногда ночует у подруги.

— Ну, и что?

— Утром у нее было назначено свидание с одним парнем. Когда она не явилась, он испугался, не случилось ли с ней чего, пошел на тренировку, поговорил с подругой девушки, а узнав, что той даже не было на тренировке, отправился к ней домой.

Альбер покачал головой. Если б он, будучи подростком, всегда совершал такой обход, когда девушка не приходили на свидание!

— Вероятно, у нее было рандеву с другим парнем.

Буасси развел руками.

— Возможно. Так сказали родителям в полиции. Чтобы они пришли вечером либо на другой день, если она до тех пор не объявится. Но есть указание о том, чтобы тотчас докладывать, если какая-то девушка пропадет.

— В самом деле? — Альбер об этом не помнил. Буасси глянул на него так, словно собирался поколотить.

— Его из-за тебя дали. Я попросил знакомого, который работает в диспетчерском центре, чтобы они как можно скорее извещали нас, когда получат сообщение о том, что снова исчезла какая-нибудь девушка. Узнав, что просишь ты, он пошел к своему шефу, и тот дал указание. Вообще-то их информируют с опозданием в два три дня.

Альбер снова покачал головой.

— Ты стал звездой, — сказал Буасси. — Можешь устроить все, что пожелаешь. Не веришь? Что тебе надо?

— Не мог бы ты раздобыть мне пистолет?

Зазвонил телефон. Альбер поднял трубку. Его передернуло, когда он услышал голос мадам Дефрок.

— Мосье Лелак? Зайдите, пожалуйста, к господину комиссару.

Он проглотил ругательство. Может, он получит от Корентэна ордер на обыск и людей? Если это известие достоверно… Нельзя объявить пропавшей восемнадцатилетнюю девушку, потому что она не явилась в одиннадцать, утра на свидание. И дело не считалось бы исчезновением, им бы не занимались, о нем даже не сообщили бы, если бы, не специальное указание.

«Я стал звездой, — размышлял он. — Любимцем, у которого могут быть неожиданные просьбы». Он очень хорошо знал, как трудно добиться, чтобы отдали такой приказ, который получат все полицейские участки страны. Собственно говоря, он просил Буасси лишь о том, чтобы диспетчеры, если к ним поступит подобная информация, тотчас сообщали о ней в их отдел по телефону. Он качнул головой, идущий навстречу коллега дружески ему кивнул. Так вот, значит, что нужно? Пристрелить кого-нибудь?

Приемная Корентэна казалась поразительно пустой без Бришо. Лелак и не представлял, что за такой короткий срок привыкнет к присутствию Бришо в этой комнате, к тому, что он сидит напротив мадам Дефрок и с любопытством оглядывается, когда открывают дверь.

В кабинете комиссара в широком обтянутом бархатном кресле, предназначенном для посетителей, сидел доктор Сен-Жакоб, повесивший пиджак на спинку одного из стульев. Он рассеянно глянул на Альбера, словно соображая, кто он и что ему здесь нужно. Корентэн сидел напротив него, перед обоими стояли рюмки с коньяком. Комиссар сделал Альберу знак рукой, чтобы тот проходил. Сесть, однако, не предложил.

— Ты еще не знаешь, — начал Корентэн, — комиссия по расследованию подала на тебя жалобу.

Альбер кивнул. Новость его не удивила.

— Тебе ясно, что это означает?

— Нет.

Теперь кивнул комиссар.

— Тогда я объясню. Это может стоить тебе места.

Он замолчал, пристально глядя Альберу в глаза, будто ожидая ответа. Альбер не знал, что сказать. Внутри у него все сжалось, внутренний голос подсказывал, что это не может быть правдой. Затем в нем заговорил другой голос: пойду в частные телохранители, буду больше получать, напишу книгу о выживании и стану богатым.

— Думаю, ты хочешь сохранить свое место? — несколько язвительно спросил Корентэн.

— Да-а, — немного неуверенно ответил Альбер. — Да, — добавил он решительнее.

— Мне жаль вашего друга, — заговорил Сен-Жакоб, покачивая головой. — Молодой человек, перед которым открывалось такое прекрасное будущее!…

— Быть может, он выживет, — сказал Корентэн, бросив на Альбера предупреждающий взгляд.

— Я понимаю, что насилие рождает насилие, — философствовал за рюмкой коньяка Сен-Жакоб. — Полицейские, находясь в опасности, легче хватаются за оружие, легче воспринимают, когда во время допроса умирает подозреваемый, а общественное мнение бывает не слишком потрясено, когда умирает полицейский. Но когда-то надо положить этому конец, вам не кажется?