Школа Добра - Ли Марина - Страница 7

– Там у нас гость, Могила! – крикнула я на ходу и проскакала к умывальнику. – Из твоих вчерашних.

Аврора сокрушенно всплеснула руками и губы поджала:

– А я, как назло, без духов!

– Да он не из буйных, – поспешила я успокоить подругу.

– Да при чем тут это! – она расстроено побрела к нашей комнате и до меня донеслось:

– Останемся без горячего кофе. Маловероятно, что он без обработки помчится мне кофе искать, хотя попытка не пытка.

Минут через семь, закончив водные процедуры, я вернулась в комнату и едва не рухнула прямо у порога: Вениамин с важным видом сидел в моем кресле-качалке, а Аврора с томной улыбкой на сахарных устах заглядывала парню в ясные очи и кормила его с ложечки густым вишневым вареньем.

– Венечка, точно не хочешь еще чайку? – участливо поинтересовалась Могила. – Я сбегаю, если что.

Я громко икнула и подозрительно посмотрела на Венечку.

– Любовь – такое дело, – пояснил он моим удивленно приподнятым бровям. – Сегодня ты, а завтра тебя...

Подмигнул рыжим глазом и впился зубами в последнее Александровское яблоко, продемонстрировав мне тяжелый перстень на мизинце. Вот если бы у отца не было точно такого же колечка, я бы еще заподозрила незваного гостя в злоупотреблении духами с феромонами, а так... Вздохнула и, глядя на Аврору, головой покачала:

– Как там было? Если учащийся не прав, то эксперимент не удался?

Вениамин довольно хохотнул.

– Кресло мне хоть оставишь?

– Да, пользуйся на здоровье... – задумался, откинувшись назад. – Только я к вам на ужин приду, ладно?. Хорошо у вас, уютно.

– Приходи, – изображая искреннее радушие, закивала я. – Только с нас уют и приятная компания, а с тебя что-то к ужину. Например, мясо и овощи. Или сыр. Или вот я, например, еще пирожки очень люблю, разные...

– Пирожки... – проворчал Вениамин, отдирая от себя обвившуюся вокруг тела Аврору. – Где ж я тебе сегодня пирожков достану?.. Ладно, приводи в порядок эту соблазнительницу, отражение еще минут десять, думаю, продержится. На парах увидимся!

– Если придешь с пустыми руками, – пригрозила я исключительно для того, чтобы последнее слово осталось за мной, – расскажу Авроре про то, что здесь только что произошло.

Он вздрогнул, демонстрируя наигранный испуг, а потом рассмеялся:

– Веселые вы девчата. Все. Убежал переодеваться! Увидимся, Юл!

Кстати, о переодевании. Не обращая внимания на зависшую в пространстве Могилу, я достала из шкафа новенькую форму – спасибо школе, хоть за нее не пришлось платить – оригинальная черная длинная юбка, очаровательная черная рубашка с круглым вырезом и рукавами фонариком, будоражащие воображение черные ботинки и нарядный серенький жилетик на шнуровке. Премиленькое зрелище будет, когда я все это натяну на свои тощие косточки...

Аврора в себя пришла как чертик из табакерки, словно кто-то кнопку нажал.

– А что это я сижу!? – вдруг воскликнула она. – А почему я волосы не высушила? И не накрасилась? И почему я до сих пор не одета? И... и... и что, вообще, происходит?

– Главное правило проживания в общежитии помнишь? – спросила я, вплетая в косу веселенькую черненькую ленточку.

– Ты же сейчас не про распитие алкогольных напитков? А то у меня такое чувство, что я что-то распивала... кажется, почему-то с вишневым вареньем, – она страдальчески нахмурила брови.

И мне даже захотелось ей обо всем рассказать, но пирожки победили. Поэтому я просто посоветовала ей не взрывать мне мозг и собираться на пары. Некрасиво будет, если мы опоздаем в первый же учебный день.

А этот день хотелось запомнить надолго. Все-таки это же официальное начало моей новой жизни. Хотелось солнца, света, радости и улыбок. Полевых цветов и цветов радуги. Музыки громкой еще хотелось. Смеха. И модельер формы факультета предметников приложил максимум усилий для того, чтобы поднять нам всем настроение.

Стая разудалых, непоседливых взъерошенных ворон – вот кого напоминала наша веселая компашка, когда мы собрались во внутреннем дворике учебного здания. Мужчинам форма даже шла. Черные брюки, рубашка и приталенный китель, украшенный золотыми пуговицами и золотой же пряжкой под горлом. А вот девушки смотрелись на фоне солнечного утра более чем уныло.

"Введение в магическую предметологию" сегодня стояло первой парой. У меня все внутри подрагивало от нетерпения, так хотелось скорее приступить к учебе. Я даже неосознанно приплясывала у щита с расписанием, пока остальные члены моего курса суетились по огромному холлу первого этажа, выясняя что такое "а.101б вход через второй этаж". Это же магическая предметология!!!! Это же все так чудовищно интересно!!! Почему меня сейчас должно волновать, что никто из нашей группы не понимает, что такое "а.101б вход через второй этаж"? Когда до начала занятия уже оставалось не более пяти минут, меня, как и остальных, начала охватывать легкая паника, но тут в поле нашего зрения появился Вениамин. Он был красный, потный, запыхавшийся и злой.

– Сволочи эти... – выдохнул он, хватаясь за бок.

– Кто? – участливо спросила я, а он только рукой махнул и громко сообщил:

– Народ, я нашел!..

И мы все черными рысаками кинулись за Вениамином по длинному коридору. С правой стороны на одинаковом расстоянии друг от друга располагались деревянные двери с табличками: "101а", "102", "103" и далее по порядку. В промежутке между табличками "101а" и "102" моя группа слегка подвисла, но Вениамин звонко крикнул:

– За мной! – и помчался дальше по коридору. Мы поднялись на второй этаж, пробежали по коридору, явно идущему над тем, который мы только что преодолели, возвращаясь назад, спустились по лестнице на два этажа, покорили еще один коридор и, наконец, увидели вожделенную дверь с табличкой "101б".

Стоит ли говорить, что энтузиазм мой к этому моменту слегка поумерился. Не способствовал его укреплению и вид профессора, ожидающего нас за кафедрой. Первые пять минут урока, пока преподаватель, коверкая наши фамилии сверялся со списком присутствующих, мы с Могилой строили предположения насчет того, почему из-за кафедры видна только учительская голова.

– Может, он на стуле сидит? – шепотом предположила сидящая слева Аврора.

– Если сидит, то представляешь, какого он роста будет, когда встанет? – не согласился Вениамин, устроившийся по правую руку от меня.

– Так! – скрипучим голосом объявил профессор. – Приступим-с... Дежурный, будьте любезны, озаботьтесь чистотой доски.

После слова "дежурный" мой правый сосед подорвался с места и с заговорщицкой улыбкой поспешил к преподавателю. Аврора проворчала:

– Подхалим...

– Не скажи... – возразила я, когда Вениамин зашел в профессорский тыл. На данный момент он был единственным человеком в аудитории, узнавшим тайну говорящей головы. Глаза парня округлились, и он послал мне непонятный безмолвный сигнал.

– Что там? – одними губами спросила я.

– Что там? – вслух нетерпеливо прошептала Аврора.

А Вениамин не спеша вымыл доску, неторопливо вернулся на свое место, медленно развернул тетрадь и только после этого произнес:

– Не поверите. Он там... – и паузу взял театральную, паразит, но после моего тычка в бок улыбнулся и закончил:

– ...висит, – и пальцем в сторону кафедры ткнул, чтобы у нас сомнений не возникло, кто именно и где висит.

– В смысле?

– На локтях, – и изобразил, как именно профессор висит на локтях, скрестив руки перед грудью. – И ножки, – снова пальцем в сторону доски ткнул, – болтаются.

– Слушайте, ему ж тяжело, наверное,.. – сочувственно пробормотала Аврора.

– Разговорчики! – крикнула говорящая голова, и мы уткнулись носами в конспекты. – Молодой человек, вам неинтересно? Встаньте!

– Вы пока еще не успели чем-то заинтересовать, – заявил Вениамин, поднимаясь.

Я от такого нахальства только рот раскрыла. И не только я, но и весь наш курс, кажется, тоже. А профессор только зубами щелкнул и целую минуту молча смотрел в глаза моему соседу, а потом спросил: