Школа Добра - Ли Марина - Страница 63

– Уходи! Уходи отсюда сейчас же!

Я даже с места не сдвинулась. Да и как я могла, когда с женщиной явно происходило что-то плохое. Из-за меня. Опять из-за меня! Незнакомка прокляла мою дверь, а в ловушку попалась невинная жертва. К демонам, я одни неприятности всем приношу!

Где же Пауля носит, когда тут такое?! Что делать? Оставить Венеру Ниловну одну и бежать за помощью?

Решение возникло само по себе. И кажется, даже без участия моего мозга. Правая рука сплела знакомую петлю, левая достала из кармана одну из золотых пуговиц, с которыми я после знаменательной праздничной ночи не расставалась ни на миг.

– Ты нужен мне! Сейчас! – выкрикнула я громко и отпустила свой снаряд на поиски сыщика.

– Надеюсь, клеймо со лба сойдет быстро, – прошептала вслед улетевшей пуговице и попыталась подойти к стонущей женщине.

– Не подходи! – закричала она и выставила вперед руку. – Опасно!

– Тогда чего вы там стоите, если опасно!? Идите сюда… Я отправила за помощью…

– Мне уже ничего не поможет, – по бледной щеке скатилась одинокая слеза. – Прости, я не хотела.

Чего она не хотела? За что прощения просит, если это, наоборот, я должна просить?

А потом пустынные смерчи соединились в одно, сужающееся и полыхающее призрачным пламенем кольцо, в центре которого стояла несчастная женщина. Секунды не прошло, как Венера Ниловна вспыхнула совершенно не призрачным факелом и в то же мгновение в коридоре появился запыхавшийся Эро. И взгляд у него был бешеный.

– Назад!! – закричала бывшая кастелянша, когда мы с Паулем с двух сторон бросились к ней на помощь. – Они видят!

Не знаю, как так получилось. Не было ни боли, ни движения воздуха… Вообще никакого движения не было, но между тем и я, и Эро в съехавших на кончик носа зеленых очках оказались в центре полыхающего кольца, в одном шаге от горящей женщины.

Пауль не думал ни секунды. Он бросился на Венеру Ниловну и голыми руками стал сбивать с нее пламя, а я… Я вспоминала, как Динь-Дон учил меня на крыше ставить защитный щит. Дрожащими пальцами выхватила из раскаленного воздуха магические нити, которые отказывались связываться и все норовили удрать, но, когда огненное кольцо уже почти коснулось нас, я все-таки сумела закончить плетение. Рванула на себя последний узел и пламя задохнулось, разбившись об идеальную полусферу.

Я не знаю, ревело ли пламя на самом деле так громко, как мне казалось, или это кровь шумела в моих ушах, но наступившая вдруг тишина меня пугала. А еще пугал вопрос: почему за все то время, что мы тут кричали, стонали, возмущались и ругались – а Эро ругался жутко, надо признаться, громко и очень изобретательно – так вот, почему за все это время в коридоре не появилось ни одной любопытной предметницкой физиономии.

Венера Ниловна лежала на полу, не подавая признаков жизни, а Пауль сидел рядом с ней и смотрел на меня сквозь свои странные зеленые линзы взглядом удивленным и слегка испуганным.

Сначала он сказал:

– Очень интересно!

Потом он произнес:

– Ты только что спасла нам жизнь.

Затем он нелогично спросил:

– И кто из твоих предков был темным?

А после всего этого застонал громко, прижимая к груди обожженные до мяса руки, и пробормотал, теряя сознания:

– Ясень точно мне голову оторвет…

– При чем тут Ясень? – хотела спросить я, но не спросила, потому что тишина вдруг лопнула, наполнившись громкими студенческими голосами. Я огляделась по сторонам и увидела, как распахиваются двери комнат, заполняя коридор удивленными и испуганными парнями и девушками. Когда же в поле моего зрения появилась долговязая фигура Альфреда Ботинки, державшего за руку мою подругу, мой разум капитулировал, отказавшись что-либо понимать, выбросил белый флаг, и я провалилась в блаженный обморок.

***

Стеклянный купол за время моего отсутствия никуда не делся и не изменился. Не покрылся трещинами, не запылился, и капли дождя по нему тоже не стекали. Зато изменилось все то, что было за его пределами. Точнее, тот. А еще точнее, те.

Я чувствовала себя мухой, которую накрыли стаканом. Ну, по крайней мере, мне казалось, что мухи под стаканом испытывают сходные с моими ощущения: испуг, удивление и одновременно странное чувство защищенности. От опасностей внешнего мира. От хищников, в частности. А точнее от двух разъяренных мужчин, которые кругами ходили вокруг моей стеклянной крепости.

Кто-то из них смотрел в мою сторону? Нет, они словно не замечали моего присутствия, так как глаз друг от друга оторвать не могли. Александр двигался с мрачной решимостью, Пауль предусмотрительно отступал, я стояла в центре круга под своим странным куполом и не понимала, что происходит. Алекс что-то произнес, но до меня не донеслось ни звука. Судя по движению искривленных в ехидной усмешке губ, Эро ему отвечал.

Я открыла рот, чтобы обратить на себя их внимание, и в ту же секунду Виног повернул голову в мою сторону, заглянул в глаза и улыбнулся так, что у меня коленки задрожали. Алекс бросил на сыщика еще один мрачный взгляд, обещающий скорую и кровавую расправу, затем остановился, прижался ладонями и лбом к стеклу и прошептал:

– Ну, пожалуйста!

И я его услышала. И из-за этого почему-то ужасно испугалась, схватилась рукой за горло и проснулась.

Было тепло и тихо. И совсем не хотелось открывать глаза. Окружающую тишину нарушало только далекое фальшивое пение. Я внутренне вся сжалась, вспоминая события накануне. И еще больше сжалась, осознав, что не знаю, где я. Зажмурилась изо всех сил и окончательно сжалась в один маленький комочек, мечтающий только об одном: исчезнуть. А потом все же набралась храбрости и открыла глаза.

И даже растерялась от неожиданности. Потому что на девяносто девять процентов я ожидала обнаружить себя в спальне Александра Винога в компании Александра Винога, а обнаружила в лазарете в обществе Пауля Эро. Он лежал на соседней кровати и с мрачным видом рассматривал потолок.

– Храпишь ты, как пьяный дракон, между прочим, – сообщил в пространство сыщик, не отвлекаясь от созерцания арочных сводов палаты, а потом сморщил нос и всхрапнул.

– Врешь ты все, – я даже не обиделась, потому что юные прелестные создания не умеют издавать звуков такой изумительной чудовищности.

– Врать я буду, когда твой... э... Виног сюда придет, а пока нам следует сверить показания, потому что если кто-нибудь узнает правду – кирдык нам с тобой. И тебе в первую очередь, – оторвал, наконец, взгляд от потолка и повернул голову ко мне. – Так кто, говоришь, из твоих предков темный?

– Да с чего ты взял вообще?

– А с того, что светлых элементалистов не бывает! – Эро спустил ноги с кровати, шатаясь преодолел расстояние между нашими постелями и беспардонно опустился на мой матрас. – А в том, что ты именно элементалистка, я смог убедиться воочию вчера вечером.

– Ерунду говоришь! – неуверенно пробормотала я, пытаясь сообразить, как он мог это определить. Мама сказала, что, во-первых, пока ничего не заметно, а во-вторых, увидеть это можно будет только по сиянию ауры, а Пауль же, вроде как, не из эмпатов... Какие из ботаников эмпаты?!

– Не ерунду... – Эро склонился надо мной и произнес прямо в ухо быстрым жарким шепотом. – Будут спрашивать – говори, что огонь сферическим щитом остановила...

– Но я...

– Молчи и слушай. Не обожглась, потому что я тебе свой китель на голову накинул.

– Но...

– Жить хочешь? – спросил он голосом ровным и серьезным до дрожи. Я только кивнула испуганно.

– На свободе?

Еще один кивок.

– Делай, как я говорю, и все будет хорошо. Обещаю.

Он вернулся в свою кровать и не сдержал болезненного стона.

– Ты сильно обжегся, когда Венеру тушил? – спросила сочувственно. – Болит?

– Болит.

– А насчет остального... объяснишь?

Он кивнул, поднес к губам перебинтованные пальцы и сделал движение, словно закрывает свой рот невидимым ключом, а потом без сил откинулся на подушку и снова в потолок уставился с несчастным видом. Я подумала-подумала и решила последовать его примеру. Тем более, что подумать надо было о многом.