Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
И огонь пожирает огонь - Базен Эрве - Страница 15
Мария, которой в общем-то он не дает рта раскрыть, тихонько качает головой. Приходится признать, что оппонент сенатор умелый: надо немало мужества для такого признания. Она поднимает опущенную голову.
— Если уж говорить начистоту, добавьте еще неразбериху, непробиваемую лень, которую люди выдают за протест, отсутствие дисциплины, недостаток образования, своеволие. Возможно даже, излишний энтузиазм…
— Энтузиазм! — возмущенно протестует Мануэль. — Нет, это называется жаждой деятельности…
— При том условии, что она не перерастает в лихорадку. «Горячее сердце, но холодная голова» — так мог бы сказать Ленин.
— Ленин? Вы так думаете?
— По правде говоря, эти слова сказал святой Винсент де Поль.
Мануэль, в прескверном настроении, опускается перед глазком на колени. Такие размолвки вроде рыболовных крючков: они лишь крепче держат то, что подцепляют. Но потом всегда муторно на душе. До Марии у Мануэля все складывалось просто; можно сказать, он вовсе не имел личной жизни — она тесно сплеталась у него с работой, которой он отдавался до конца; работа значила для него все, в ней не было ничего непредвиденного, неясного, не было ни сомнений, ни колебаний. Конечно, он не давал обета воздержания. Но, обрывая короткие любовные интрижки, он считал, что его оправдывает стремление подчинить все свои действия и интересы главному… А любовь… Вначале он почувствовал в ней избавление от переполненного людьми — товарищами по борьбе — одиночества, и время от времени это ощущение возвращается к нему. Он злится на себя, точно поп-расстрига, злится, что попал в мелодраматическую ситуацию, которая еще совсем недавно показалась бы ему просто невозможной.
А потом это проходит. И он злится на себя. Ведь история с Марией нечто совсем другое. И чувство, которое испытываешь к одному-единственному существу, ничего ни у кого не отбирает. Стоя на коленях перед глазком, Мануэль никак не может успокоиться: ему просто необходимо послушать собственное, усложненное объяснение самой простой на свете вещи.
— Смешно сказать, Мария, — неожиданно выпаливает он, — но те, чье призвание — бороться за счастье других, зачастую не думают о своем личном счастье, если не сказать — просто отворачиваются от него.
— Знаю, — говорит Мария.
— А ведь куда лучше защищаешь то, что с кем-то разделяешь… Более того, если не выполняешь своего долга в отношении других, то не выполняешь его и в отношении себя…
— Но вам необходимо так думать. Собственно, мне тоже, — признается Мария.
Кто это сказал: «Расстояние между холмами всегда одно и то же, но стоит только эху связать их…»? Однако главный вопрос так и не был задан. И вот он прозвучал:
— Но все-таки почему именно вы, Мария? Ведь в партии достаточно девушек.
— О-о, старая история! — отвечает Мария. — Монтекки иногда избирают Капулетти.
Мануэль был ошеломлен: одной фразой Мария все поставила на место. Ему бы обернуться и поблагодарить ее хотя бы взглядом. Но вместо этого он вжимается в крышу и слушает, как на улице хлопают дверцы машины.
— Мария! — шепчет он. — Мария, мне это совсем не нравится.
— Что? — сразу насторожившись, спрашивает она.
— Прямо против дома остановилась машина. Внешне она ничем не отличается от других, но на ней — радиоантенна, и я достаточно хорошо знаю одного из троих, сидящих в ней…
Слышатся голоса. Как всегда, торопливо хлопая крыльями, удирают воробьи.
— Да это Прелато, собственной персоной, — продолжает Мануэль. — Прелато по прозвищу Серый Гном, комиссар этого участка; большую глупость мы сделали, что вовремя не убрали его. Он оглядывает дом. Посмотрите сами.
Он отодвигается, и Мария занимает его место. На тротуаре стоят трое мужчин. Самое тревожное, конечно, то, что часовые, один за другим, отдают им честь. Присутствие комиссара выдает лишь копна волос с проседью на уровне плеч его приспешников — двух здоровенных, почтительно внимающих ему молодцов, которые тоже наполовину скрыты машиной. Проходит долгая минута; над неподвижно стоящим комиссаром вьется дымок сигареты.
— Все ясно, — говорит Мария. — Они не хотят просто вламываться в дом дипломата и потом иметь неприятности. Поэтому они ждут Фиделию, чтобы она им открыла.
Воздух густеет от тишины, нарушаемой лишь назойливым жужжанием мухи, бьющейся в паутине. Мария сидит неподвижно; распущенные волосы падают на пеньюар — если эти скоты оправдают свою репутацию, они-то уж наверняка сорвут с нее пояс. Впервые в жизни Мануэль чувствует свои зубы так, как чувствуешь пальцы, и удивляется возникшему у него неодолимому желанию кусаться, которое никак не вяжется с нежными интонациями, звучащими в голосе. Но разве он говорит? Он вовсе в этом не уверен. Он будто не слышит собственных слов: «Простите меня, Мария, за то, о чем я только что думал, за тот кошмар, в который я вас вовлек. Я вам так благодарен, Мария, — за вашу помощь, за спокойствие, за ту жизнь, какую мы должны были бы прожить вместе. И я благодарю вас за то, что на мгновение вы разделили со мной мою».
Просто молитва, пламенная мольба, захлестнутая волнением. Случай неподвластен логике; сначала он все устраивает как нельзя лучше, потом сам же все злобно разрушает. Волны рыжих волос всколыхнулись — Мария откидывается назад, приоткрыв зеленые глаза и чуть запрокинув лицо, которому сегодня вечером, возможно, грозит небытие. Что это — попытка собрать все мужество или покорность судьбе? Недопонимание или забота о достоинстве? Веки опускаются, губы секунду шевелятся беззвучно. Потом, улыбнувшись, она спокойно говорит:
— Вот и Фиделия.
X
Фиделия идет, глядя в землю, она слишком поглощена мыслями о сидящем в тюрьме муже, о болеющих корью дочках, чтобы обращать на что-либо внимание. На ней — вечное желтое платье в коричневую полоску и косынка, завязанная на затылке; покачивая бедрами, она шагает в своих стоптанных холщовых туфлях на разодранной веревочной подошве. Она уже достала из матерчатой сумки, которая свисает у нее с руки, связку ключей на медном кольце, которую она никогда никому не доверяет: один ключ с четырьмя зубцами — от замка со сквозной скважиной — отпирает калитку; второй ключ — к нему надо приноровиться — от задвижки на входной двери; третий — от всех шкафов. Фиделия останавливается, всовывает ключ с четырьмя зубцами до конца в замочную скважину, и язычок издает два маслянистых щелчка. Калитка отворяется… Но что такое? Кто-то подбегает к ней сзади: хватают за одну руку, за другую, вырывают ключи. В то время как за ее спиной пискливый голос объявляет:
— Полиция! Вы ведь госпожа Кахиль, верно? Мы войдем вместе с вами.
— Но, господа… — пытается протестовать Фиделия.
Пытается, ибо она — жена заключенного, и ее удивляет лишь место, какое они выбрали для допроса. Ее приподнимают и тащат. До самого крыльца она не касается земли; внутри дома, когда за отсутствием свидетелей проявление мягкотелости становится излишним, один из молодцов выкручивает ей запястье, Фиделия стонет:
— Ой, мне же больно.
Человечек, говорящий дискантом, возникает перед ней и, стремясь показать, что, несмотря на свой маленький рост, он тут начальник, награждает ее четырьмя звонкими размашистыми пощечинами.
— А теперь поговорим. Только сначала разденься.
Оторопь Фиделии приводит его в восторг. Он разражается хохотом, а его дюжие заплечных дел мастера поставили свои ножищи на пальцы Фиделии и, как бы случайно, с ухмылочкой давят на них.
— Да-да, — подтверждает комиссар, — женщин я допрашиваю только голышом. Психологию надо знать! Когда у женщины все потайные места наружу, она откроется и в остальном. Скидывай платье.
По правде говоря, Фиделия не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, поэтому хорошо знающие свое дело молодчики сами хватают подол ее платья и рывком тянут его вверх, не заботясь о том, что где рвется. Вслед за платьем в мгновение ока с нее срывают косынку, потом комбинацию, от которой отлетают бретельки, и дрожащая Фиделия остается в лифчике и трусиках.
- Предыдущая
- 15/35
- Следующая