Легенда о нефритовом соколе-3: Клан Кречета - Торстон Роберт - Страница 19

— И ты понимаешь те чувства, которые сейчас испытывают здешние дети и взрослые? — спросил он.

— Да, да, понимаю. У меня тоже есть ребенок, хотя сейчас он стал почти взрослым. Он живет на Терре. К несчастью, он собирается стать воином, правда, пока раздумывает, и я искренне надеюсь, что он в конце концов позабудет о своем желании.

— Ты специально стараешься вывести меня из равновесия, Мелани Труа?

— Есть немножко.

— Мне кажется, ты ненавидишь войну.

— Какой нормальный человек ее любит?

— Но разве нет на свете ничего такого, за что ты стала бы сражаться? Твой ребенок, например?

— Если на него напали бы, то да. Но агрессии я не признаю.

— В Ком-Гвардии все такие пацифисты?

— Я не могу говорить за всех. Это у вас в кланах один может точно сказать, что думают другие.

— Ваша Ком-Гвардия для меня вообще загадка. Вы соблюдаете нейтралитет, но располагаете сильной армией. Ваш нарочитый пацифизм почему-то подкреплен полной боевой готовностью.

— Вспомни, что я рассказывала тебе о Ком-Гвардии. Это огромная система со своими сложившимися обычаями, отношениями и со своими разногласиями.

— Ты ненавидишь кланы точно так же, как ненавидят их жители Випорта?

— Я стараюсь соблюдать нейтралитет.

— А если честно?

— Да, мне ненавистны воины кланов, однако ты — приятное исключение.

— Надеюсь, этот момент мы сможем обсудить подробнее, когда выберемся отсюда. Сегодня ночью, например, согласна?

— Я буду счастлива. Твои амбиции удовлетворены?

— Вполне.

Джаррет Махони, который до этого совещался со своими приспешниками, опять подошел к ним. Он успел сменить оружие и теперь держал в руках маленький автомат, который любовно прижимал к своей груди, почти так же, как это делают родители, укачивая маленьких детей.

— Наше терпение истощилось. Прайд. Надеюсь, ты изменил свое мнение и согласен выполнить наши требования?

— Нет.

— Тогда пришло время убить еще одного заложника.

Махони взглянул на захваченных клановцев и гвардейцев, затем, покачав головой, повернулся к агророботу.

— Среди заложников — несколько детей клановых техов, — сказал он. — Я не жестокий человек, но ты меня вынуждаешь... Наверное, придется убить одного из них.

Он сделал жест в сторону агроробота, и кто-то из мятежников, выхватив из толпы белобрысого мальчишку, вытащил его на середину площади. Из глаз ребенка текли слезы, но он, надув губы, дерзко смотрел прямо в дуло автомата Джаррета Махони.

— Тебя не волнует, что на твоих глазах будет убит ребенок? — спросил главарь мятежников, повернувшись к Эйдену.

Эйден отказался отвечать. Но тут в разговор вмешалась претор Труа.

— Ты ублюдок! — завопила она. — Ты не посмеешь...

Джаррет Махони хладнокровно развернулся, поднял автомат и выпустил очередь прямо в лицо претора Мелани Труа. Ее лицо, казалось, взорвалось кровью и костями. Мелани рухнула на землю.

Слишком поздно Эйден вскочил на ноги и выбросил вперед руки — он не успел остановить мятежника.

Джаррет Махони шагнул к трупу и пинком ноги перевернул его на спину. Вместо лица в небо смотрело кровавое месиво.

— А ведь ты способен чувствовать, Прайд.

— Я чувствую, что ты совершаешь ошибку за ошибкой, Махони.

Джаррет Махони ткнул автоматом в живот Эйдена.

— Ты будешь следующим, клановый подонок.

— Нет. Я главный заложник, твоя надежда на лучший исход переговоров, а это значит, что, пока твое положение не станет окончательно безнадежным, ты меня не убьешь.

Джаррет Махони отнял дуло автомата от Эйдена и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на труп Мелани Труа и прищелкнул языком.

— Мне показалось, что вы оба так мило ворковали... Неужели тебе совсем ее не жалко, полковник?

Эйдену с трудом удалось скрыть презрение, которое он испытывал к этому дураку.

— Махони, убив главного чиновника Ком-Гвардии на Куорелле, ты сделал глупость. Теперь против вас ополчатся не только кланы, но и Ком-Гвардия.

— Я знаю. Это рассчитанный риск, действительно рассчитанный. На самом деле я все это время собирался убить Мелани Труа, чтобы не было сомнений в серьезности наших намерений, однако я не думал, что это придется сделать так скоро. Но я тебя спрашивал не об этом. Неужели ты такой же, как все эти клановые монстры, для которых человеческая жизнь не имеет никакой цены? Неужели ты нисколько не расстраиваешься из-за смерти Мелани Труа?

— Не расстраиваюсь, — ответил Эйден. — Это не должно было случиться, но... это произошло. Что же еще?

— Меня пугает твое безразличие.

«Странно слышать такое от убийцы», — подумал Эйден, глядя вслед удаляющемуся Джаррету Махони.

13

Диана быстро преодолела расстояние от леса до вертолета. Босые ноги вымочила роса — Диана всегда снимала обувь, когда приходилось бежать. Одетая в шорты и легкий свитер — старый рыжий костюм водителя, она с удовольствием ощущала приятный ночной холод, от которого ее голые руки покрылись мурашками.

Достигнув вертолета, она поднялась к люку и легонько постучала. Крышка медленно открылась, и из отверстия появилось лицо эксперта Ком-Гвардии.

— Я видел, как ты бежала.

— Это плохо. Надеюсь, что ублюдки в городе меня не засекли.

— Почему меня не предупредили по радио?

— Мы не были уверены, что мятежники не перехватят передачу, а в мои планы не входило, попав в Випорт, сразу же оказаться в объятиях приветствующей делегации.

Она объяснила эксперту, что Эйден Прайд и Мелани Труа взяты заложниками, и тот выразил горячее желание сделать все, что возможно, чтобы помочь претору, и своей преданностью произвел на Диану хорошее впечатление.

— Тебе что-нибудь нужно? — поинтересовался он.

— Оружие потяжелее этого пистолета. Что у тебя есть?

Кивнув, эксперт полез в грузовой отсек, расположенный в хвостовой части машины, и вытащил автомат.

— Подойдет? — Он протянул автомат Диане.

Она презрительно усмехнулась.

— И это лучшее, что у тебя есть?

— Я вертолетчик Ком-Гвардии, а не боец. Кроме того, это неплохой автомат. Из всех видов мелкого оружия он обладает наибольшей дальнобойностью, и потом, если ты хорошо прицелишься, какая разница, крупнокалиберное это оружие или нет, ведь верно?

— Ут.

Порывшись в ящике, он вытащил вложенный в футляр нож и торжественно преподнес его Диане.

— А это — на крайний случай. Им еще никто не пользовался. Бери, пригодится. Ты в город войдешь одна?

— Одна.

— Ты просто восхищаешь меня, красавица!

— Не называй меня так!

В ее голосе послышались угрожающие нотки, и тот, растерявшись, удержался от дальнейших комплиментов. Он и представить себе не мог, как она сейчас ненавидела его за фамильярность, нахальство, присущие, как ей казалось, всем выходцам из Внутренней Сферы. В любой другой ситуации Диана знала бы, что ответить, но здесь, понимая, что ей может потребоваться его помощь, сдержалась.

— Извини, — тихо произнес он. — Я ведь совсем не собирался пробивать броню твоего сердца. Но ты действительно красива, и сама об этом знаешь.

— Меня не интересует твое мнение о моей внешности, — раздраженно ответила Диана. — Я собираюсь войти в Випорт через ту дыру в городской стене. Нужно, чтобы ты прикрыл меня. Можешь их как-нибудь отвлечь?

— Конечно. Я сделаю круг над городом. Ты пока спрячься в этих кустах. Я пройду над стеной и вернусь.

— Хорошо.

Она перебежала в то место, которое он указал, и залегла в кустарнике, а тем временем вертолет взревел, вращая лопастями, поднялся и затем на низкой высоте, чуть не касаясь стен, поплыл в город.

Как только он скрылся из вида, Диана вскочила и побежала. Достигнув стены, она прижалась к ней рядом с проломом и прислушалась — нет ли движения на противоположной стороне? Затем, быстро окинув взглядом пролом, нырнула в него. Перекувырнувшись на лету, девушка оказалась на другой стороне и, держа нож в левой руке, приготовилась отразить нападение. Но рядом никого не было. Диана перебежала под тень ближайшего здания и, застыв на мгновение, прислушалась к рокоту вертолета. Шум, злобные выкрики и случайные одиночные выстрелы неслись с площади вслед удалявшейся машине.