Багровые волны - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 19

— Погоня? — лицо штурмана расплылось в широкой улыбке.

— У нас 14 узлов — заметил старпом — не догоним.

— Ну, так хоть согреемся — хохотнул Толя Серебряков.

Штурман искренне полагал, что лучше пробежаться вслед за вражеской эскадрой, чем болтаться в опасной близости от вражеской базы. Чего доброго, если не на мину, так на противолодочный патруль напорешься.

— Радисту, срочно радиограмму в штаб — прокричал в люк Виктор Котлов — обнаружено вражеское соединение. Идет курсом норд-ост со скоростью 15 узлов. В составе два линкора, крейсера, эскорт миноносцев. Удерживаю визуальный контакт.

— Светает — старпом махнул рукой в сторону открытого моря.

— Передай замполиту, пусть шифрует сообщение и подписывает — пробурчал командир.

Да, позиция не самая лучшая, лучи поднимающегося солнца осветят подлодку, тогда как вражеская эскадра еще несколько часов будет в тени.

— Идем дальше — жестко с нажимом произнес Котлов.

Погоня продолжалась еще час. Английские корабли держали 14–15 узлов, это как раз предельная скорость «Красногвардейца». Небо над головой светлело, на востоке из-за моря выглянул багровый диск солнца. Не смотря на опасения старлея Соколова, англичане подлодку не обнаружили, или просто не предпринимали ни каких действий, чтоб отогнать нахалов.

Наконец вражеское соединение повернуло на норд-ост-ост. Теперь уже можно было разглядеть, с кем пришлось иметь дело. В голове ордера три эсминца. За ними идет крейсер типа «Таун». Следом два линкора: «Родней» и старичок класса "Куин Элизабет". На флангах держатся еще 5 эсминцев. Эскадра сильная, не дай нашим встретиться с ней в открытом море. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в случае чего могут рассчитывать только на скорость, а нашим «Октябрине» и «Марату» и надеяться не на что.

— Как думаешь, куда их несет? — пробормотал Котлов, и сам же себе ответил — на север к Фарерам или Ирландии.

— Надеешься перехватить? Курс неудачный. Придется догонять.

— Не догоним. Сейчас они форсируют проход в заграждении. Видишь, скорость сбросили. В море наберут 16–18 узлов, и ручкой помашут.

— Что делать? — вопрос принадлежал замполиту.

Никто и не заметил, как Махнов поднялся на мостик.

— Держать прежний курс — улыбнулся Котлов — посмотрим.

Над морем сгущалась дымка тумана. Еще полчаса и видимость упадет до 10-и кабельтовых, а то и меньше. Все понимали, что в любом случае придется отказаться от погони. Еще полчаса, час и командир будет вынужден вернуться на прежнюю позицию и ждать когда туман рассеется.

Вражеское соединение удалилось от берега на 3–4 мили. Очередной поворот, корабли ложились на прежний курс. Значит минное заграждение пройдено. Вдруг у борта «Роднея» взметнулся водяной столб. Пять-шесть секунд и до застывших от неожиданности на мостике подлодки моряков докатился глухой рокот подводного взрыва.

Столб воды осел. Линкор шел дальше как будто ни в чем, ни бывало. Но зато эсминцы почти одновременно метнулись на левый фланг ордера. Еще полминуты и над морем зазвучала грозная музыка грохота взрывов глубинных бомб. С мостика «Красногвардейца» видно было, как два эсминца отстали от эскадры и кружатся в смертоносном хороводе противолодочного танца. Брум. Брум. Брум. За кормой корабля вырастает цепочка взрывов. Разворот. Новая атака. Еще одна серия глубинных бомб.

Чем закончилась дикая охота на «Красногвардейце» так и не узнали. Сгустившийся туман намертво закрыл горизонт. Вражеские корабли медленно, один за другим утонули в белесом мареве. Только за кормой подлодки еще долго звучали взрывы. Затем стихли и они.

Котлов распорядился лечь на обратный курс и снизить скорость до 7-и узлов. По разумению старпома и этого было много, но спорить с командиром на людях не стал. Капитан-лейтенант спустился на командный пост и направился к радистам. В радиорубке его уже ждала шифровка из штаба бригады.

Зашифровав отчет об увиденном бое, Виктор Котлов отдал бланк радиограммы радисту и вернулся в свою каюту. Расшифровка нового приказа не заняла много времени. Закончив писать и перечитав заново текст, командир негромко присвистнул. Содержание радиограммы того стоило. Приказ касался всех подводных лодок Балтийского и Северного флотов.

Сиим предписывалось незамедлительно идти в Северное море и ложиться курсом на Ла-Манш. При обнаружении вражеских боевых кораблей и вооруженных транспортов атаковать не считаясь с риском быть обнаруженным. При достижении траверза залива Уош подлодки должны будут заполнить бреши в перегородивших подходы к Проливу лодочных завесах. В случае исчерпания боекомплекта торпеды можно получить в портах: Гавр, Дюнкерк, Остенде, Гаага, Харлинген.

Требовалось, категорически требовалось топить все вражеские корабли, направляющиеся к Ла-Маншу. В конце приказа шло краткое разъяснение. Сегодня ночью 24-е октября высажены массированные морские и воздушные десанты на южное побережье Англии. Необходимо любой ценой защитить транспорты с подкреплением и прикрыть плацдармы от бомбардировки с моря.

— Твою мать! — Виктор Котлов с размаху долбанул кулаком по столику. Стало немного легче.

— Что случилось? — в дверь просунулось озабоченное лицо лейтенанта Донцова.

— Аппараты после вчерашней атаки перезарядил?

— Сразу после боя — не понял командир БЧ-2-3.

— Вот, еще раз перезарядите, и чтоб все работало как часы!

Туман продержался несколько часов. Этого времени хватило для того, что бы дойти до северной оконечности Шотландии. Шли в надводном положении. Уточнив положение корабля по наземным ориентирам, Котлов передал вахту лейтенанту Донцову и устроил обход корабля. Сам лично прошел все семь отсеков, придирчиво осмотрел оборудование, выискал пару мелких замечаний, перекинулся ничего не значащими ободряющими фразами с матросами.

Отловив в четвертом отсеке Махнова, командир поручил замполиту провести ревизию корабельных припасов, кислородных баллонов, поглотителей углекислоты и спасательных средств. Корабль готовился к бою. Возможно, последнему бою в этой жизни. Котлов с удивлением поймал себя на мысли, что отнесся к этому слишком спокойно, буднично. Как будто, так и должно быть. Он отдавал себе отчет, что если «Красногвардеец» дойдет до района разворачивания лодочных завес, шансы погибнуть возрастают в разы, но и саботировать приказ он не мог и не хотел. Военный моряк слишком хорошо представлял, что такое войсковой транспорт под прицелом орудий. А на транспортах люди, наши и союзники.

Переход до южной части Северного моря занял больше двух суток. Не смотря на хорошую погоду, большую часть маршрута подлодка проделала в надводном положении. Основной и самый страшный враг субмарины авиация куда-то подевалась. На Д-3 всего три раза играли срочное погружение в виду вражеских самолетов. Да и то, замечавшие воздушного противника наблюдатели не могли толком сказать, англичанин это был или наш.

Куда больше беспокойства доставили легкие противолодочные силы. Если ночью шли спокойно, только в районе мыса Киннэрдс-Хед, несший вахту старпом с удивлением обнаружил, что подлодка неизвестно сколько времени идет параллельным курсом со сторожевиком. Старлей не растерялся, сориентировался в обстановке и не поднимая тревоги, распорядился переложить руль налево. Вскоре неопознанный корабль растворился в ночной тьме.

Жизнь это жизнь. О происшествии было доложено только при смене вахты. Виктор Котлов сначала выговорил помощнику за то, что тот не разбудил командира и не вызвал артиллеристов к орудиям, но при здравом размышлении согласился с правотой Филиппа Соколова. Противник вполне мог оказаться зубастым и дать сдачи как следует.

Возможность пострелять по движущейся цели выдалась на следующий день. Подлодка шла в открытом море, держась на достаточном удалении от английских минных полей вдоль восточного побережья Острова. В 10–23 несший вахту на мостике матрос обнаружил на кормовой раковине небольшой корабль. Дистанция в 4 мили. Идет быстро.