Багровые волны - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 14

Совещание завершилось, подводники и флотские специалисты рванули вон из кабинета на улицу, по пути доставая портсигары и зажигалки. Одним из первых на крыльцо выскочил Виктор Котлов. Настроение у него было похоронным. На совещании капитан-лейтенант специально напустил на себя делано равнодушный вид, но на душе как будто камень лежал.

— Будем Скапа-Флоу перекрывать? — полюбопытствовал старпом догоняя неторопливо марширующего в сторону пирсов командира.

— Или в Ла-Манше тонуть — невозмутимым тоном, не вынимая правую руку из кармана, ответствовал Котлов. Затянувшись и выпустив прямо в лицо Соколова облако ароматного дыма, Виктор Николаевич продолжил — ты, это самое, язык придерживай. Мало ли какая дрянь услышит, а нам пока знать о цели операции не положено.

— Разумно — согласился старпом, на всякий случай, озираясь по сторонам.

Узкая грязная улочка рыбацкого поселка с непроизносимым названием. Людей невидно. Местные сидят по домам и кучкуются в питейных заведениях. Изредка попадаются спешащие по своим делам краснофлотцы и немецкие солдаты из комендантских и интендантских подразделений. Передовая база советского флота.

Со стороны отдельно стоящего здания штаба хорошо видны замершие у причалов и бортов плавбаз похожие на спины акул подводные лодки. Полтора десятка кораблей, большинство успели провести предпоходный ремонт, только С-5 и Щ-317 будут готовы к выходу в море не раньше чем через две недели. У обоих балтийцев обнаружились серьезные неполадки с электромоторами. Приходится ждать транспорт с запасными частями. Как выяснилось, своими силами моторы не восстановить.

Котлов и Соколов неторопливо спустились на берег. Под ногами скрипела свежее отсыпанная щебенка. Дорогу отремонтировали считанные дни назад. До этого здесь была обычная вдрызг разбитая колесами грунтовка. С первого же дня после перебазировки во фьорд, флотские командиры бомбардировали сухопутное начальство рапортами с мольбами навести порядок на территории новой базы и разобраться с интендантским бардаком. Не помогало. И только две недели назад, когда на спуске опрокинулся грузовик, везший торпеду, командование всполошилось, отодрало зады от стульев и организовало ремонт дороги.

К слову сказать, делать ничего не нужно было, все решили немцы. Комендант выехал на место, прикинул объем работ. Через два дня фельджандармерия пригнала толпу английских и норвежских военнопленных, обеспечили дополнительный транспорт, открыли карьер, и работа закипела.

Наблюдая от нечего делать за копошением дорожных рабочих и курировавшими ход работ строителями, Виктор Котлов невольно проникся к союзникам чувством уважения. Они все делали добросовестно, надежно, быстро и при этом без наших вековечных рассейских авралов и неразберихи. Каждый знал свое дело. Бригадам заключенных указали фронта работ, заранее подсчитали нормы времени и распределили рабочую силу.

Получилось так, что из карьера завозилось ровно столько камня, сколько в сутки укладывалось в дорожное полотно. Машины выделили с расчетом того, что часть техники обязательно сломается и встанет на ремонт. Они даже среднее время ремонта заранее рассчитали! Педанты, одним словом. Неизбежный на большой стройке бардак каким-то волшебным образом испарился и устаканился в первый же рабочий день.

Немцы быстро отсыпали новую дорогу от шлагбаума на въезде в поселок и до причалов, отремонтировали два полуразвалившихся, размываемых волнами пирса, соорудили полдюжины каменных складов под береговым обрывом, но точно и четко выше захлестываемой в шторм волнами береговой полосы. На все про все — ровно две недели и примерно две тысячи человек рабочих, подгоняемых полудюжиной специалистов и взводом лагерной охраны.

— Сработано рабами Рейха — хмыкнул Соколов, вышагивая по кромке дороги.

— А заметил: к заключенным у них отношение скотское, хуже, чем к собакам — вторил старпому Котлов.

— Нет, не заметил.

— Глядеть надо было. Я то наблюдал, людей держали в неотапливаемых сараях, кормили из рук вон плохо, люди все отощавшие, на обед и ужин чуть ли не галопом бежали.

— Так немцы запрещали бегать!

— Вот, а все равно чуть ли не бегом поспешали, а какие глаза при этом были — протянул Котлов — за кусок хлеба готовы глотки рвать и пахать до упаду.

— Я то внимания не обращал, работают и все тут. Не думал, что немцы на еде экономят. У меня один знакомый в свое время срок мотал, за саботаж, так рассказывал, что голодом заключенных не морят, работать заставляют, но и не издеваются почем зря.

— Так это у нас, а у немцев пока эту дорогу строили, с полсотни человек передохло — при этих словах капитан-лейтенант злобно пихнул ногой примостившийся у обочины валун — это навскидку. Трупы они машинами увозили, обратным рейсом вместо досок и цемента.

— Я и не думал — извиняющимся тоном ответил старпом.

— Работают они хорошо, есть чему поучиться, но люди для наших союзников, это расходный материал, грязь — пробурчал Котлов и резко оборвал разговор — все, пришли.

"Красногвардеец" стоял, пришвартовавшись левым бортом к плавбазе «Умба». С берега подлодку почти не было видно, только небольшой кусочек покатой, обрывающейся в воду кормы. Все остальное закрывал корпус старушки плавбазы. Как помнил командир, у носовой раковины «Умбы» должна стоять Д-1 "Декабрист".

Не смотря на то, что в Тронхейм-фьорде сконцентрировались две балтийские и одна североморская бригады, организационную структуру и службы обеспечения не смешивали. Каждая бригада обслуживалась своими плавбазами и со своих береговых складов. Общими были только госпиталь и база ГСМ. С одной стороны это служило источником вечных склок между командирами дивизионов и интендантами, но зато позволило упростить переброску тылов и не сорвать текущий ремонт кораблей. Дело важное, так как после каждого похода приходилось заново приводить подлодки в боеспособное состояние. Механизмы в отличие от людей имеют обыкновение ломаться.

Поднявшись на борт «Умбы» подводники прошли на корму судна и спустились в механическую мастерскую. Как Котлов и предполагал, именно здесь обнаружились штурман Серебряков и лейтенант Чернавский, молодой и энергичный командир БЧ-5, он же стармех, он же дед. Смугловатый, коротко стриженный и гладко выбритый, сверкающий большими карими глазами царь и бог моторной группы подлодки. Полновластный хозяин шестого и седьмого отсеков с установленными там дизелями и электромоторами.

— Здравствуйте, командир — первым поздоровался стармех, со смущенной улыбкой разводя в стороны блестящие от масла с разводами грязи ладони. Дескать, рад бы пожать руку да….

— Как работа? — кивнул в ответ капитан-лейтенант Котлов и, вытянув вперед руку, стиснул запястье Андрияна Чернавского. Серебрякову командир просто кивнул, сегодня уже виделись.

— Идет, командир, — механик кивнул в сторону собиравших какой-то механизм краснофлотцев.

— Что с гирокомпасом и почему мы в прошлом походе чуть было, не влетели в Исландию?

— Электрики уже установили и подключают — отреагировал штурман.

— Молодцом. А это что перебираете?

— Муфта правого винта немного греется — зная Чернавского можно было сказать, что механизм слегка перегревается при форсаже моторов. Но для командира БЧ-5 и это был непорядок — к вечеру успеем.

— Хорошо. Через час в центральном посту собираются все командиры корабля. Прошу не опаздывать — с этими словами Котлов развернулся и быстрым шагом направился к трапу. Он хотел успеть пройтись по своей подлодке, самому осмотреть все отсеки, заглянуть в трюмные ямы, проверить состояние корабельных систем. Надо еще проинспектировать работу боцмана и возившихся с носовым орудием артиллеристов.

Пока Котлов в сопровождении командиров БЧ-1-4 и БЧ-2-3 обходил корабль, у него все не выходил из головы сегодняшний разговор у командира бригады. Виктор Котлов был бы рад ошибиться, но факты штука упрямая, к сожалению. Ближайшее будущее открывалось ему нерадостным и недолгим. Это в виду серьезного риска несвоевременной кончины вместе со всем экипажем корабля. Своими сомнениями командир поделился только со старпомом, тот после недолгих размышлений полностью согласился с выводами Котлова.