Тайная любовь - Торп Кей - Страница 12

— Тетушка Мими? Миссис Мур, ведь не твоя тетушка. — Люсинда начала нападать на нее, якобы возмущенная подобной фамильярностью. — Она знает, как ты ее называешь?

— Конечно, знает. Я всегда зову ее — тетушка Мими.

— Ну ты и нахалка! Деревенская простушка, тебе не место в этом доме! — Синие глаза с презрением оглядели ее. — Мне, кажется, она из вежливости терпит тебя!

Сэлли вдруг стало обидно и горько. Она всегда считала, что она нравится тетушке Мими и поэтому та так хорошо относится и добра к маленькой девочке.

Целую минуту она ничего не могла ответить Люсинде. И именно в этот момент в комнате появился Джош.

Люсинда с улыбкой повернулась к нему.

— А я болтала с Сэлли. Она показывала мне свои прелестные рисунки.

— Да, Сэлли рисует очень хорошо. Джош подошел и встал рядом с ними.

— Я ей говорил, что у нее талант. — Джош нагнулся, чтобы полюбоваться ее незаконченным рисунком. — Мне очень хотелось бы рисовать так же хорошо, как Сэлли.

Сэлли вспомнила, что она продолжала сидеть у окна, а они с интересом рассматривали ее рисунки. Она неожиданно подумала, что, может быть, слова Люсинды — правда. Может быть, тетушка Мими терпит ее из вежливости и то же самое относится и к Джошу? Может, из-за хорошего воспитания он притворяется, что она ему нравится? При одной мысли ледяной холод сковал ей сердце. Затем она услышала хихиканье Люсинды:

— Ты можешь гордиться своими другими талантами, Джош. — Она игриво потрепала его по щеке. — Я с удовольствием их проверю в любое удобное для тебя время!

К полному ужасу Сэлли, Джош в ответ на высказывание Люсинды наклонился к ней и быстро поцеловал в губы.

— Ты и сама не страдаешь отсутствием талантов, — сказал он ей.

Потом они обнявшись ушли. Сэлли осталась одна, грустная и униженная. В первый раз за все годы, что она ходила к тетушке Мими, она почувствовала, что ей здесь не место, что ее здесь просто терпят. Она не принадлежит к их обществу, она среди них пария! Окончательно расстроенная, она дала себе клятву никогда больше не приходить сюда.

Конечно, она не сдержала эту клятву. Сэлли часто думала, что было бы лучше, если бы она осталась верна своей детской клятве. Если бы она ее не нарушила — никогда не разразилась бы эта страшная катастрофа.

Сэлли интересовалась книгами тетушки Мими по искусству. Многие годы она рассматривала их, внимательно изучая их волшебные страницы. Она пила и не могла напиться нетленной красотой, заключенной в этих книгах. Но она изучила далеко не все книги. Некоторые из них, наиболее ценные, тетушка Мими берегла до того момента, пока Сэлли повзрослеет и начнет лучше разбираться в искусстве. И вот такой момент наступил, когда Сэлли исполнилось одиннадцать. Ее мама передала ей разрешение тетушки Мими пользоваться всеми, без исключения, книгами в библиотеке. Она не могла не обрадоваться этому разрешению: она ждала его многие годы!

Итак, после шести месяцев отсутствия в большом доме, после своей стычки с Люсиндой Сэлли снова оказалась в особняке Муров. И кого она встретила сразу же — конечно, Джоша и Люсинду!

Неожиданно в гостиную, где сидела Сэлли и разглядывала книгу о творчестве Клода Моне, влетела Люсинда. За ней по пятам следовал Джош. Люсинда подбежала, к зеркалу в золоченой раме и воскликнула:

— О, Джош! Оно изумительно. Но я не могу его надеть.

— Конечно, можешь! Я настаиваю! Джош стоял за спиной Люсинды. Потом он протянул руку и коснулся гранатового, — ожерелья на шее Люсинды.

— Оно великолепно смотрится на тебе. Я знал, что оно пойдет тебе!

Действительно, оно было великолепно. Сэлли посмотрела на ожерелье и не могла не согласиться с ними. У нее сильно забилось сердце. Но оно забилось не при виде ожерелья. Просто она наконец увидела Джоша. И тогда же Сэлли поняла, что в основном ее привлекали сюда отнюдь не книги тетушки Мими по искусству. Ее привлекало неодолимое желание вновь увидеть Джоша.

Он сначала вроде бы и не заметил ее.

— Что ты думаешь? — спросил он у нее, подталкивая: к ней Люсинду. — Ты же художница. Это настоящее произведение искусства, ведь правда?

Он просто издевался над ней. Его чудные темные глаза сияли, в нем чувствовался избыток жизненных сил. Сэлли ощутила, что нервы обнажились, до предела.

— Ты спрашиваешь меня об ожерелье? — спросила она, запинаясь и поправляя волосы. — Да, ожерелье действительно красиво!

Почему-то в ее устах эта фраза прозвучала жалко и с оттенком зависти. Ожерелье было великолепно и так же великолепна была та, на ком оно было надето, Сэлли увидела, как у Джоша недоуменно поднялась вверх одна бровь. Он отметил ее реакцию.

— Я надену его сегодня на ужин, — объяснила ей Люсинда, ослепительно улыбаясь Джошу. — У нас будет праздник в честь моего восемнадцатилетия!

— Поздравляю!

И снова это прозвучало как-то сухо и неприязненно. Сэлли уже не могла думать ни о чем, кроме того, что это замечательное ожерелье, вероятно, будет подарком Люсинде от Джоша. Такой подарок мог понравиться любой девушке. Причем, очевидно, это не просто подарок, а подарок со значением. Наверное, это выражение любви Джоша к Люсинде. В этот момент Сэлли отчаянно позавидовала Люсинде. Она ничего не могла с собой поделать!

Чтобы скрыть свои подлинные чувства, Сэлли снова уставилась в книгу. Она понимала, что грубо и невежливо ведет себя и это не самым лучшим образом характеризует ее саму. Но ее маленькое сердце — сердце одиннадцатилетней девочки — только так могло справиться переполнявшими его эмоциями.

— Извини, не будем тебе мешать любоваться книгой.

Они вышли из комнаты. Ее кольнуло это извинение Джоша, произнесенное к тому же холодным тоном. Некоторое время она продолжала бессмысленно смотреть в книгу. Картинки расплывались у нее перед глазами. Она не знала, что и думать, не понимала, почему ей так грустно. У нее было только одно желание — никогда больше не появляться в этом доме!

Потом какое-то странное ощущение заставило ее поднять глаза. Люсинда стояла в дверях, и ее синие глаза пристально смотрели на Сэлли.

Она вдруг загадочно улыбнулась, прикоснулась к ожерелью на своей шее и ушла в холл.