Предел желаний - Торп Кей - Страница 10

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

С наступлением вечера неоновые фонари приветливо засверкали, а из баров и таверн начали просачиваться звуки музыки. На улицах попадалось все больше людей. Туристы по большей части, заключила Зои, улавливая обрывки немецкого, французского и даже, как она предположила, шведского языков.

Пасха в Греции отмечается по православному календарю, подготовка к празднику начинается, как правило, за неделю до торжеств. В такие дни в Афины прибывает много народу.

Таверна, в которую привел их Алексис, редко посещалась туристами. Столы и стулья прятались тут в маленьком садике, украшенном множеством цветочных горшков. Отсюда открывался прекрасный вид на Парфенон, древние колонны которого на фоне синего полночного неба, казалось, выглядели еще более величественно. Алексис, безусловно, знает лучшие места, подумала довольная Зои. Она наслаждалась и вечером, и компанией, и вкусными греческими блюдами, многие из которых пробовала в первый раз.

— У вас сегодня хороший аппетит, — заметил Алексис, когда она опустошила очередную тарелку. — Хотите еще выпить кофе с пахлавой?

Зои отрицательно потрясла головой.

— Спасибо, я уже сыта.

— А я люблю пахлаву! — воскликнула София. — Я бы с удовольствием съела ее сейчас, ну, пожалуйста, Алексис, — закончила она с обворожительной улыбкой.

Был уже двенадцатый час, когда они вернулись на виллу. Это время в Греции еще не считалось поздним, но София сказала, что устала и пойдет спать. Зои сначала колебалась, когда Алексис предложил ей выпить чего-нибудь перед тем, как лечь. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы этот вечер кончался, а с другой — ее мучили сомнения, правильно ли она поступит, если даст согласие. Алексис все же остается ее работодателем, и его интерес к ней может быть всего лишь забавным развлечением мужчины, занимающего высокое положение. Но в конце концов она согласилась. Они сидели на удобной, почти воздушной софе, в меньшей из двух гостиных, и Зои мужественно перенесла прикосновение его пальцев, когда он передал ей бокал с бренди. Потягивая золотистую жидкость небольшими глотками, она мысленно оценивала качество напитка.

— Вам нравится? — спросил Алексис.

— Очень, — ответила Зои, — хотя я больше люблю «Метаксу».

— Да, «Метакса» — это самое лучшее, что у нас есть! — сказал он. — Я очень патриотичен в своих вкусах. — Его внимательный взгляд скользил по ней с явным одобрением. — Сегодня вы выглядите очень элегантно.

— Это довольно старый наряд, — возразила она машинально.

— Почему англичанки с таким трудом воспринимают комплименты?

— Не знаю; видимо, они просто не привыкли их получать.

— Значит, англичане не слишком ценят своих соотечественниц?

Она улыбнулась.

— Дело в том, что не все можно выразить словами. Сильный, молчаливый человек — вот идеальный тип.

— Именно такой тип вы предпочитаете?

— Это зависит от конкретного человека, — ответила она. — Некоторые подходят под это правило, другие…

— Другие?.. — незамедлительно подхватил он. — Скажите мне, под какой тип подхожу я?

— Провокатора, — парировала она и ощутила, как ее затягивает в омут темных глаз.

На губах Алексиса появилась томная улыбка.

— Провокация не только с моей стороны, — сказал он мягко. — Я почувствовал это с первой нашей встречи. Я хочу подарить тебе любовь — и сделаю это сейчас. Ты тоже хочешь этого, я вижу по твоим глазам.

Сердце Зои учащенно забилось, будто птица в клетке, почуяв опасность. Дрожащей рукой она поставила бокал на столик, решив, что ослышалась, и не веря тому, что он сказал.

— Я думаю, пора пожелать вам спокойной ночи, — поспешно произнесла она.

— Это потому, что я вслух сказал о том, что мы оба чувствуем? — Его улыбка была обезоруживающей. — Меня к тебе тянет также, как и тебя ко мне. И я не вижу причин для притворства.

— Это что, условие моей дальнейшей работы? Чтобы я следовала влечению и вела себя соответствующим образом?.. — Голос Зои звучал глухо.

— Ты преувеличиваешь.

Она резко встала на ноги.

— Я понимаю. Мой ответ будет: нет!

— Какой ответ? — удивился он. — Я у тебя еще ничего не спросил.

— Но вы откровенно дали понять, чего хотите. Вы не привыкли терять время, не так ли, кирие? Всего три дня! Я не могу в это поверить! — Справедливые гнев и негодование обжигали ее.

— Мне самому трудно в это поверить, — признался Алексис. — Я пытался бороться со своими чувствами, но… безрезультатно. Уже в тот первый раз, когда ты открыто спорила со мной, я видел только твои волосы ярко-медного цвета и твои глаза, полные зеленого огня, и желал тебя так, как не желал ни одной женщины прежде.

— Тем сильнее вы вынуждены будете разочароваться: я уеду завтра утром.

— Даже не вспомнив о Софии? А ты ведь убедила меня, что ей нужно больше свободы. Если ты сейчас уедешь, она вернется к тому же положению, в котором находилась.

Зои прикусила губу.

— Вы действительно это сделаете?

— Конечно. Мне уже трудно будет найти другую компаньонку, которой я смог бы доверять как самому себе. Помнится, прошлой ночью ты высказывала несколько иные взгляды на отношения мужчины и женщины; так что же изменило их?

Она слишком разболталась тогда, с горечью подумала Зои. Неудивительно, что теперь ему легко поймать ее на слове. Алексис Теодору не привык менять свое мнение и отступать. Если бы не София, она бы ни минуты не колебалась, уехала. Но как объяснить этой милой девочке причину столь внезапного отъезда, не рассказав всю правду? Меньше всего Зои хотела бы разрушить ее веру в благородство брата.

— Я же говорила в общем! — в отчаянии произнесла она. — Боюсь, вы неправильно меня поняли. Я не такая, какой могла показаться. То, что я вчера сказала, не нужно воспринимать буквально. Я имела в виду не себя лично.

— Ты сказала, что каждый имеет право получать удовольствие от секса. В этом нет ничего предосудительного. И я удовлетворю тебя прямо сейчас. Настало время показать тебе, как умеют любить греки. — Его темные глаза метали молнии.

Зои отступала назад по мере того, как Алексис приближался к ней, и оказалась около софы. Она подняла руку в беспомощной попытке остановить его. В следующее мгновение Алексис схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Будь осторожна! Этим знаком ты можешь оскорбить грека, — тихо предупредил он.

Зои замерла под натиском его губ, пытаясь подавить проснувшееся в ней желание. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала его силу, его настойчивость. В Алексисе проснулся самец — в полном смысле этого слова. Ее сопротивление начало ослабевать, мало-помалу губы раскрывались ему навстречу, а тело откликалось на его близость. Алексис провел рукой по волосам Зои и прижал ее к себе покрепче. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее подчиниться, забыть о сопротивлении, испытать чувственное наслаждение, которое, она знала, этот человек мог ей доставить.

Не отрываясь от губ Зои, Алексис увлек ее на софу и лег рядом. Прикосновение его рук к ее груди было подобно огню. Зои чувствовала, что летит в пропасть.

— Не надо, Алексис, — прошептала она. — Прошу тебя! Пожалуйста!

— Почему? — хрипло спросил он. — Ты хочешь, чтобы я продолжил, я чувствую это. — Он приподнял голову и заглянул ей в лицо. Его глаза горели как раскаленные угли. — Ты хочешь меня так же, как я тебя!

— Не так. — Слова выговаривались с трудом. — Я не какая-нибудь потаскуха, готовая лечь в постель с любым мужчиной.

— Я не любой мужчина, — поправил он.

— Да, — согласилась она. — Ты мой работодатель, а это еще хуже. Каким бы я была надежным компаньоном для Софии, если бы сделала то, чего ты хочешь.

— Это разные вещи. Я доверяю тебе Софию потому, что верю: ты действительно заботишься о ней. Но это не означает, что я не могу желать тебя. — Его голос стал грубым. — Или ты попытаешься отрицать, что отвечала на мои ласки?