Лики прошлого - Багдыков Минас Георгиевич - Страница 19

Живы еще немолодые люди, рожденные в 30-е годы, мечту о полете воспринимающие как недалекое будущее, а что говорить о тех, кто родился в начале нашего века?

На них, видевших и переживших развитие и становление самолетостроения от планерных до реактивных, возможности покорения космического пространства до победной поступи человека по Луне, все же лежал оттенок какой-то романтики, победы преодоления невозможного.

Люди этого поколения практически так и не смогли оторваться от сознания их детской мечты, сказок полета человека на ковре-самолете.

Они еще жили грезами своего детства, в сказочном мире, видимо, поэтому первопроходчик Ю. Гагарин и выход человека в космическое пространство были встречены ими с восторгом победителей.

Долгие годы в нашем городе жил необычный человек, который сам был летчиком, сказочником, любил детей, создавая для них замечательные произведения, понятные и полюбившиеся целому поколению ребят. Он открывал для них мир прекрасного, таинственного, доброго и благородного, на его книгах воспитывались те, кто уже стал бабушками и дедушками, их дети и внуки, живущие в это недоброе извращенное время.

А было время, когда по улицам нашего города шел гордо и спокойно небольшого роста, чуть полноватый человек с седеющими волосами, всегда в летной форме и радовался, глядя на детвору, державшую полюбившуюся им написанную книгу-сказку.

Фамилия его также была какой-то сказочной, необычно звучащей, как будто из другого мира — Аматуни, уходящая своими корнями далеко в седую древность истории.

Он был из тех людей, в крови которых сохранились чистые гены, с кого в прошлые века зарождалась армянская нация. Казалось бы, какое дело современному летчику до сказочного мира детворы? Однако душевная чистота, романтизм, радость полета, желание быть не запачканным грязью бытовщины, постоянная забота о нравственной душевной чистоте хрупкого мира детства, ответственность перед чистотой их грез и мечтаний побудили этого на вид серьезного человека позаботиться о душах молодого поколения.

Для меня это был наш донской, российский Антуан де Сент-Экзюпери.

Встреча с этим необычным человеком-сказочником произошла у меня в совершенно неординарной обстановке — знойным летним днем в пионерском лагере на побережье Черного моря.

Нас, взрослых, поразила внезапно наступившая тишина, какая бывает в детском учреждении в час дневного сна. Выйдя на территорию пионерского парка, я увидел ребят, сидящих вокруг неизвестного мне человека, который спокойно, неторопливо рассказывал что-то и отвечал на их вопросы.

В жаркое время дня он был по-военному одет в летную форму и только форменную фуражку держал в руке, постоянно вытирая пот со лба платком.

Подойдя ближе, я узнал от ребят, что к ним в гости заехал детский писатель-сказочник Аматуни.

Любительской фотокамерой запечатлел я эту встречу и уже совсем перед его уходом из лагеря мы с ним познакомились, обменялись адресами, выяснили общих знакомых.

Прошли годы после его кончины, и судьба свела меня с его невесткой, редактором одного из издательств, в семью которой отдал я фотографии и негативы той случайной встречи. Альбом с фотографиями оформил художник, который оказался большим приятелем и поклонником таланта Аматуни, более того оформителем некоторых его произведений.

Здесь-то раскрылись передо мной человеческие качества писателя, как собеседника, гражданина, и, конечно, все в превосходной форме.

Крайне обидно, что прожитая яркая жизнь самобытного, талантливого человека, отдавшего будущему столько тепла и радости, нашего земляка, осталась неотмеченной в воспоминаниях современников, перестали переиздаваться его книги. И все же он живет в памяти и душах поколения ребят, зачитывавшихся его сказками.

Хирургом быть не каждому дано

В хирургии, как ни в какой другой специальности, ярко высвечиваются все человеческие пороки, и больно приходится за них расплачиваться не только больным, но и самому хирургу, а также окружающим его коллегам.

Вот почему важно буквально с раннего детства иметь хороших, умных, доброжелательных воспитателей, которые могли бы направить ребенка на постоянное совершенствование своих природных способностей, на трудолюбие, умение слушать более опытного человека, уважать учителя. Все это создает платформу для скорейшего формирования индивидуума.

Хирург, как музыкант, постоянно тренируясь, добивается освоения необходимых навыков — хирургической техники. Все зависит от индивидуальных способностей, генетических природных задатков, качества аппарата рук, умения быстро, буквально мгновенно воплотить задуманное в действиях пальцев рук. Дальше — только тактика, которая вначале идет от виденного у более старшего, а затем от собственного понимания, приобретенного опытом. Это-то последнее, самое ценное, созревающее не у всех и не за одно десятилетие.

К сожалению, этот почерк может быть не только положительным, но и отрицательным. Выработанные хирургом навыки не остаются пожизненно, имеют различные оттенки сложности в тонкостях воспроизведения, хорошо ощущаемые самим хирургом. Вспомним, как по возвращении из отпуска, особенно если все время было проведено за баранкой автомобиля, пальцы рук становятся непослушными, буквально чужими. Приводить их в порядок, в форму приходится более месяца. Это значит, что уважающий себя хирург, почувствовавший легкость выполнения той или иной манипуляции, владеющий аппаратом рук своих легко и красиво, уже не позволит пойти на тонкую, сложную операцию с неподготовленными для этой цели руками. А действия врача-хирурга, идущего на плановую операцию с неподготовленным главным инструментом, руками, нужно понимать как безнравственность.

Мы не можем представить, что такие музыканты, как Эмиль Горовец, Давид Ойстрах, Мстислав Ростропович, Эмиль Гилельс могли бы выйти перед публикой с неподготовленными для этой цели пальцами своих рук. В своем творчестве они как бы связали воедино интеллект-феномен автора, собственное видение и звучание произведения, слияние с инструментом в единый, как бы живой, мыслящий, одухотворенный организм. Только тогда, когда все обозначенное сливается воедино, исполнитель способен творить, создавать шедевр, которому поклоняется человечество.

Всю жизнь не расставался со своим инструментом фирмы «Стенвейн» Эмиль Горовец, перевозя его через океаны, только с ним, с его звучанием и его дыханием они были едины, создавая неповторимые шедевры.

Такое единение приходилось наблюдать у прославленного скрипача Давида Ойстраха. Скрипка Страдивари создавала с ним вместе не только виртуозные, но и философски осмысленные сонатные произведения.

Разве не приезжал в Советский Союз профессор Майкл Е. Де Бэки для проведения оперативного вмешательства президенту Академии наук СССР Келдышу со своим инструментарием и операционной сестрой? Разве это не был концерт единого ансамбля во имя жизни человека?!

В 40–50-е годы мир восторгался оперативной техникой хирурга-виртуоза С. С. Юдина, который имел яркий ум философа, кругозор и интеллект человека, раскрывшего свой талант в игре на скрипке, в живописи. Уважаемые хирурги страны приходили и приезжали смотреть, как на явление, его оперативную технику.

В 60-е годы мне пришлось наблюдать работу хирурга, обладавшего незаурядными хирургическими возможностями, профессора Гнилорыбова Тимофея Еремеевича, ученика прославленного хирурга-экспериментатора, создателя многих направлений в хирургии Богораза.

Еще в молодые годы Тимофей Еремеевич многими бессонными ночами, работая в Ростовском институте скорой помощи, оттачивал до тонкостей свою хирургическую технику. Выходец из простой казачьей семьи вырос в крупного ученого, стал заметной фигурой в хирургическом мире: пересаживал эндокринные железы, осваивал сосудистый шов. Унаследовал манеру работы своего учителя, рано лишившегося обеих ног: хирург и ассистенты работали за операционным столом сидя.