Игра или страсть? - Торнтон Элизабет - Страница 35

– Посмотрите на меня, Вероника, – велела Марион. – Вы можете сказать, что у меня адски болят ноги?

У леди Вероники вырвался смешок.

– Нет. Я вас поняла.

– Хорошо. – Марион поставила бокал на столик. – Давайте забудем о моих ногах. Идемте пообщаемся с гостями вашего отца и покажем им свой характер.

– Ой, не знаю. Я не готова.

– Мы будем вместе.

– Вы меня не оставите?

– Не оставлю, – пообещала Марион.

Во время ужина она наконец-то дала отдых своим бедным ногам. Хотя Марион почти не видела Брэнда, она чувствовала себя раскованной и счастливой. Вечер проходил лучше, чем она ожидала. Она сама проявила себя лучше, чем ожидала, и за это надо было благодарить леди Веронику. После своих смелых слов насчет характера ей ничего не оставалось, как быть хорошим примером.

Застенчивость леди Вероники постепенно прошла, и сейчас они с Этти Монтит отправились рука об руку на поиски лорда Денисона, чтобы узнать у него название того магазина, где он купил изумительные туфли для Марион.

– Судя по улыбке, ты довольна собой. – Брэнд поставил перед ней тарелку, наполненную деликатесами. – Или выпила слишком много шампанского.

– Я довольна собой, – отозвалась она, – потому что мои новые туфли стали предметом зависти всех присутствующих дам. И сейчас леди Вероника и старшая дочь Монтитов отправились на поиски Эша, чтобы узнать, где он купил мне туфли.

Она обвела взглядом длинную галерею, которая служила на этом приеме в качестве обеденной комнаты, но не смогла отыскать Эша в этом море лиц.

Брэнд усмехнулся:

– Здесь ты Эша не найдешь. Последний раз, когда я видел его, какая-то весьма напористая леди вела его в глубь оранжереи.

– Но ведь в оранжерее нет света. Зачем они пошли туда?

Он вскинул брови.

– Воспользуйся своим воображением.

До нее дошло. Эш никогда не проявлял ни малейшего интереса к политике и тем не менее принял приглашение на прием лорда Хоува. Разумеется, за этим стоит женщина! Всем известна репутация Эша, и никто его за это не осуждает.

Но ведь это респектабельное мероприятие, здесь нет ни оперных певичек, ни актрис.

Она наклонилась к Брэнду и прошептала:

– А кто эта леди?

– Я не выдаю чужих секретов. – Он лениво улыбнулся. Эта улыбка рассердила ее.

– Если это служанка…

– Не глупи. Эш никогда не воспользуется беззащитностью девушки, кем бы она ни была. Ты что, не слышала? Он был с леди.

– Значит, она замужем? Его глаза лукаво блеснули.

– Мои уста запечатаны.

Марион посмотрела на свою тарелку и выбрала еще одну тартинку.

– Миссис Милфорд вдова, не так ли?

– Что? – В его голосе послышался испуг.

– Миссис Милфорд, ну, та леди, которая наступила мне на ногу на балу у Фанни.

– Я знаю, кто такая миссис Милфорд! – Вздохнув, он взял ее за руку. – Она вдова. Но это не важно. Женщины никогда не играли важной роли в моей жизни. До сих пор.

Его большой палец обводил линии ее ладони, и Марион не знала, то ли от тепла прикосновения, то ли от его слов у нее перехватило дыхание: «До сих пор».

Его глаза удерживали ее взгляд.

– Я покончил с прошлым и начинаю с чистого листа. – Он помолчал, затем продолжил: – Ты можешь сказать то же самое?

Марион хотела сказать «да», но не могла заставить себя солгать.

– Нет, – ответила она, пока смелость не покинула ее. – Не думаю, что смогу когда-либо избавиться от прошлого.

– Дэвид?

– Да. Дэвид Керр.

– Что произошло, Марион? Неужели ты не можешь мне рассказать?

Она выдавила улыбку.

– Мы не по-настоящему помолвлены, Брэнд, поэтому ты не имеешь права задавать мне этот вопрос. И не думай, что я рассчитываю на предложение о браке. Сейчас неподходящее время и место, чтобы говорить об этом.

– А когда будет подходящее время?

Она не могла вынести его взгляда и отвела глаза.

– Не знаю, – она. – Может быть… – и покачала головой, – не знаю.

Его лицо исказилось, и он отпустил ее руку.

– Прошу прощения. – Он встал. – Думаю, мне нужно что-нибудь покрепче, чем шампанское.

Не успела она понять, что Брэнд имел в виду, как он отодвинул свой стул и покинул ее.

Глядя ему вслед, она чувствовала в душе опустошенность. Правильный поступок не должен причинять такие страдания. А правильно ли она поступает? Нужно подумать.

Марион взглянула на свою тарелку и отодвинула ее в сторону. У нее пропал аппетит.

– Марион!

– Брэнд? – Она с улыбкой подняла глаза.

Но мужчина, склонившийся над ее рукой, был не Брэнд. Это был человек, которого она ненавидела и боялась больше всех, человек, которого она последний раз видела в книжном магазине Хэтчарда на Пиккадилли, которому отдала материнские изумруды – единственную ценную вещь, остававшуюся у нее, чтоб заплатить за молчание.

Его губы шевелились, но она не слышала ни слова – из-за шума в ушах. Кровь ударила ей в голову, и перед глазами все поплыло.

– Ну и ну, – произнес ненавистный голос. – Вижу, ты не ожидала увидеть меня.

Его нестерпимая самоуверенность подействовала на нее успокаивающе, и Марион глубоко вздохнула, чтобы овладеть собой. Посмотрев на него, она не стала скрывать свою ненависть. У него хватило здравомыслия отступить на шаг от стола.

– Все, что я хочу, – любезно проговорил он, – это перекинуться словечком с тобой наедине. Почему бы нам не пойти в сад?

Приятный голос, приятная улыбка, приятная внешность – таков был Дэвид. Ей хотелось плюнуть в него.

Она поднялась. Он предложил ей руку, но Марион отшатнулась. Она прошла мимо него без единого слова и направилась к лестнице.

С каменным лицом Брэнд вырвался из толпы доброжелателей, заставив кое-кого удивленно вскинуть брови. Это был прежний Брэнд, неприступный, с суровым лицом.

– Нервы, чему тут удивляться, – заметил один пожилой джентльмен, обращаясь к своему соседу. – Напряжение в ожидании окончательного решения дает о себе знать.

– Надеюсь, что дело только в этом, – последовал ответ, – потому что я уже отдал за него свой голос.

Брэнд направился прямиком к библиотеке, где хозяин, как он знал, держит свой лучший бренди. Там уже собралась небольшая группа джентльменов, они курили сигары и без стеснения угощались отличной выпивкой из графинов, стоявших на буфете.

Брэнд небрежно ответил на их попытки втянуть его в разговор и, налив себе щедрую порцию бренди, извинился и прошел на террасу.

Там Эш и нашел его несколько минут спустя.

– Чего такой хмурый?

– Марион! – коротко ответил Брэнд. – Послушай, я лучше вернусь, пока она не подумала, что я бросил ее.

– А, милые бранятся. Я думал, что ваша помолвка ненастоящая.

Брэнд пожалел, что упомянул имя Марион. Он не намерен объясняться. Эша хлебом не корми, дай только поиздеваться над друзьями, которые свернули с пути истинного и дали женщине настолько вскружить им голову, что они готовы пройти весь длинный, длинный путь до алтаря. И возможно, Эш прав. Возможно, он потерял голову. То он взлетает вверх, то кубарем скатывается вниз. А призрак ее прошлой любви всегда стоит между ними.

С него довольно. Он ухаживал за ней с терпением святого, черт побери. Он прекрасно знал, она держит его на расстоянии не потому, что считает недостойным себя. И знал, что легко мог бы затащить ее в постель. Но Дэвид Керр? Разве можно бороться с тенью?

Он взглянул на Эша и обнаружил, что приятель наблюдает за ним с задумчивым выражением лица.

– Мне надо вернуться, – сказал Брэнд и твердо сжал губы.

Эш ухмыльнулся и положил руку ему на плечо:

– Поздно. Леди уже ушла с другим джентльменом. Не зыркай на меня. Все вполне невинно. Они гуляют по саду. Они знали друг друга в Кесвике, полагаю, хотя последние несколько лет он фермерствовал в Канаде.

– Его имя?

Сталь в голосе Брэнда стерла усмешку с лица Эша.

– Дэвид Керр.

Брэнд не успел ничего сказать, потому что подошел хозяин.

– Собрание вот-вот начнется, – сказал лорд Хоув. – Идемте, Брэнд. Мы собираемся в библиотеке. – Он нахмурился, заметив выражение лица Брэнда. – Вы ведь не забыли про собрание?