Добродетельная леди - Торнтон Элизабет - Страница 44

– Они велели передать, чтобы ты нигде не появлялся до темноты. Сейчас рискованно ехать днем.

– Но куда вы поедете? – испуганно спросила Брайони.

– Это не важно. Мы спрячемся в лесу, если придется! Ради Бога, скорее! – воскликнул Вернон и резко повернулся, не дожидаясь ответа.

– Подожди! Я должен сказать несколько слов твоей сестре. Приготовь мою лошадь, хорошо, Вернон?

Вернон прыгнул в седло и нетерпеливо бросил через плечо:

– Поторопись. Я бы с большей радостью встретился с констеблем, чем с моим дорогим родственником.

Колдвел схватил Брайони за локоть и быстро повел к конюшне.

– Я должен немедленно покинуть ваш дом. Не годится, если откроется, что вы дали мне приют. Вас арестуют как соучастницу.

Брайони уже все обдумала, пока слушала разговор между друзьями.

– Сейчас это не важно, – сказала она, кладя руку на руку Колдвела утешающим жестом. – Я знаю отличное место, где можно спрятаться. За прудом, что рядом с мельницей, есть заброшенный коттедж – его раньше использовали землекопы. Вы должны помнить его. Мы проезжали там сегодня утром.

– Я знаю его, – коротко ответил он, заставляя ее ускорить шаг. – А теперь послушайте меня. Вы должны убрать все следы нашего присутствия в Оукдейле. Вы понимаете? Не должно создаться впечатления, что мы убежали. Говорите всем, кто спросит, что мы с Верноном услышали о кулачном бое, то есть боксерском матче, который должен состояться в Хенли, и тут же решили поехать на него. Светские молодые люди известны своей непредсказуемостью. Никто не осудит нас за это. Вы все поняли, Брайони?

– А как же ваши вещи? Что вы хотите, чтобы я сделала с ними?

Колдвел пожал плечами.

– Вернон возвратится через день или два и избавится от них. Мне придется просить, занять или украсть другую одежду. Это не важно. Но пока спрячьте ее или уничтожьте, если хотите.

Они дошли до двора конюшни как раз тогда, когда Вернон выводил из нее двух свежих оседланных лошадей.

– Не смотрите так встревожено, – сказал Колдвел с кривой улыбкой и легко вскочил в седло. – Завтра к этому времени я уже буду в безопасности в открытом море. – Он поднял руку в прощальном приветствии.

Брайони взволнованно всмотрелась в оживленные лица молодых людей, и у нее появилось странное чувство, что они охвачены каким-то возбужденным весельем, которого ей не дано понять.

– Подождите! – воскликнула она, когда они развернули лошадей к гравиевой дорожке, ведущей в глубь имения. – Я приду к вам сегодня вечером, как только смогу. Я принесу вам еду и одежду. Ждите меня в коттедже.

У Колдвела явно были опасения, но Брайони уже бежала к дому.

– Будьте осторожны! – крикнул он ей вслед и, пришпорив коня, поскакал догонять Вернона.

Брайони едва успела забросить последние вещи Вернона в его чемодан, когда услышала движение и голоса внизу. Тщательно проверив, не осталось ли чего, она, не теряя ни секунды, отнесла громоздкую ношу в свою спальню, где положила рядом с небольшим саквояжем Колдвела. Даже несмотря на волнение, она не могла не улыбнуться, заметив различие в одежде, которую предпочитали эти два юных джентльмена. Гардероб Вернона доказывал, что его владелец стремится быть на пике моды. Пристрастия мистера Колдвела в одежде, как и следовало ожидать, были более консервативны и выдавали в нем последователя неопровержимого эталона вкуса мистера Джорджа Браммела. Для квакера даже это было слишком, и Брайони решила, что ее «кузен» принадлежит к обществу «веселых» квакеров, которые избегали простой одежды большинства общинников.

Немало потрудившись, ей удалось, наконец, затолкать все преступные улики под кровать. Она едва успела расправить смятое покрывало, когда раздался осторожный стук в дверь.

– Ваша светлость, – донесся тихий, с деревенским акцентом, голос ее горничной, – главный констебль графства ждет внизу и просит уделить ему несколько минут.

У Брайони бешено заколотилось сердце.

– Скажи ему, что я немедленно спущусь, – ответила она через дверь.

Надо собраться с мыслями, сказала она себе, стараясь успокоиться. Сейчас она защищает не только Колдвела, но и Рейвенсворта тоже. В его преданности короне не должно возникнуть никаких сомнений. Он погибнет, если власти обнаружат, что он укрывал под своей крышей врага государства. Он ничем не сможет доказать невиновность. Брайони содрогнулась. В какую переделку они все из-за нее попали! Что ж, она их и выручит. Назвался груздем, полезай в кузов. И на этой ободряющей ноте юная квакерша расправила худенькие плечи и решительно отправилась разговаривать с представителем его величества, главным констеблем графства Кент.

Через полчаса, глядя, как блюститель закона галопом удаляется прочь, Брайони была на верху блаженства. Она и подумать не могла, что все пройдет так легко. Какой искусной лгуньей стала она, начав совсем недавно! Констебль принял внезапный отъезд молодых людей как должное, как и предсказывал Колдвел, и, похоже, сам испытывал неловкость от того, что приходится расспрашивать такую благородную даму, как Брайони. Он с самого начала дал понять, что его присутствие в Оукдейл-Корте всего лишь формальность, и держался с предельной вежливостью и почтением. Его визит продлился ровно столько, сколько требуется, чтобы выпить бокал бренди, который ему предложила Брайони. Любезный джентльмен с такой готовностью принимал на веру все слова, произносимые дамой, что у нее зародилась слабая надежда, что неминуемый страшный разговор с Рейвенсвортом может пройти легче, чем она заслуживала.

Однако так случилось, что его светлость не соблаговолил появиться до самого вечера, а к этому времени Брайони скрылась в относительной безопасности своей спальни. Она ничуть не жалела, что ее тщательно подготовленная речь откладывается до утра, когда Колдвел будет уже вне пределов досягаемости Рейвенсворта. Более того, она была благодарна за несколько дополнительных часов, которые отсутствие Рейвенсворта (как бы она ни сожалела о его причине) давало ей, чтобы приготовиться к предстоящему суровому испытанию. Как только Колдвел уедет, поклялась она себе, она будет честна, как день, но сегодня ей понадобится вся ее сообразительность, если она хочет обвести вокруг пальца проницательного Рейвенсворта.

Глава 21

Стояла восхитительная ночь. Лунный свет заливал холмы и долины, окружая каждое дерево и камень сияющим ореолом, а звезды мерцали, как бриллианты, на черном бархате небосвода. Ночь была полна звуков. Брайони склонила голову, прислушиваясь. Теплое дыхание поднимающегося бриза, как невидимый любовник, ласкало ее щеку, и давно забытые детские мысли о феях и эльфах во всей красе всплыли в ее памяти.

Это была ночь для колдовства, когда феи водят свои магические хороводы и нимфы выходят из водных глубин ручьев и озер, чтобы околдовать неосторожных смертных. Это была ночь для любви.

Кобыла под ней тихонько заржала, и Брайони ласково погладила ее.

– Тише, Бесси. Никакой демонический жеребец не напустит на тебя свои чары. – Она сидела неподвижно, настороженно вслушиваясь, впитывая все окружающее, ставшее вдруг незнакомым и пугающим в лунном свете. Уши Бесси беспокойно двигались, и Брайони наклонилась в седле, чтобы прошептать: – Не волшебников нам надо бояться, Бесси. Они всего лишь плод нашего воображения, хотя Нэнни и скрещивает суеверно пальцы, когда слышит, что я так говорю. Но вот Рейвенсворт! Он существо из плоти и крови и гораздо более страшен, чем любой колдун, бродящий в лунную полночь.

Она тронула поводья, и кобыла двинулась спокойной рысью по гравийной дорожке. Двадцать минут спустя Брайони уже привязывала нервное животное около заброшенного коттеджа.

– Джон? Вернон? Где вы? – тихонько позвала она. Дверь приоткрылась, и луч света упал на землю у ее ног. С невыразимым облегчением Брайони открыла дверь и вошла. Колдвел, держащий в руках фонарь, был единственным человеком в комнате.

– А где Вернон? – сразу же спросила она.