Добродетельная леди - Торнтон Элизабет - Страница 26

Рейвенсворт был, мягко говоря, ошарашен. Когда Брайони ушла, ее слова стали медленно доходить до его сознания, и он сразу же протрезвел. Он вылил себе на голову кувшин холодной воды и лихорадочно застегивал пуговицы на рубашке, когда Брайони влетела в комнату. Он крепко прижал испуганную девушку к себе. Взглянув в открытую дверь, он увидел графа. Графтон шагнул в комнату, и Брайони сильнее прижалась к защищающим рукам Рейвенсворта.

Глаза маркиза сузились, когда он заметил капли крови на подбородке Графтона и запачканный кровью галстук. Граф прижимал платок к порванной губе и не заметил опасного блеска в глазах Рейвенсворта.

– Вы не сказали мне, мисс Лэнгленд, – с ноткой обиды в голосе сказал граф, – что вы с Рейвенсвортом. Мы могли бы прийти к соглашению. Мы все еще можем договориться, с согласия Рейвенсворта, разумеется.

Брайони была в недоумении от слов графа, но маркиз прекрасно понял их злонамеренный смысл. Он отодвинул от себя Брайони, не обращая внимания на ее протесты, и шагнул к Графтону. Брайони услышала звук удара, но не видела, что произошло. Рейвенсворт, тяжело дыша, склонился над распростертым на полу неподвижным лордом Графтоном.

– Если ты еще хоть раз прикоснешься к этой леди, – произнес Рейвенсворт самым ласковым тоном, какой Брайони когда-либо слышала от него, – я убью тебя. Если желаешь сатисфакции, назови свое оружие и секундантов.

Граф, подавляя злость, посмотрел на своего обидчика. Он сел, держась рукой за челюсть.

– Откуда мне было знать, – капризно спросил он, – что дама под твоим покровительством?

– Рейвенсворт, – сказала Брайони, в голове ее мелькнуло понимание. – Лорд Графтон видел меня в обществе Харриет Уилсон. Если мы все ему объясним...

– Ш-ш, Брайони! – раздраженно ответил Рейвенсворт.

Граф, пошатываясь, поднялся на колени, потом встал на ноги.

– Ты должен извиниться перед дамой, Графтон, – произнес Рейвенсворт со скрытой угрозой в голосе.

Брайони заговорила снова.

– Рейвенсворт, – строго потребовала она, – объясните нашу ситуацию лорду Графтону.

– Объяснить что, любовь моя? – спросил Рейвенсворт, удивленно глядя на нее.

Брайони нахмурилась от такого проявления нежности, но решила игнорировать его.

– Скажите ему, сэр, что моя камеристка путешествует с нами, нас сопровождают и в нашем поведении нет ничего неприличного.

– Ты слышал, что сказала дама, – послушно подтвердил Рейвенсворт.

Графтон с трудом скрывал презрение.

– Я прошу прощения, мисс Лэнгленд, за мое импульсивное поведение. Я совершенно неправильно понял ситуацию. – Он осторожно стал отступать к двери. – Прошу извинить мое вторжение, Рейвенсворт. Вполне естественная ошибка в суждении, думаю, ты согласен?

Рейвенсворт ничего не ответил. Брайони рассердили намеки в разговоре. Она шагнула вперед.

– Лорд Графтон, прошу вас выслушать меня. Мы путешествуем не одни. Мои спутники...

– Я сказал хватит, Брайони! – взревел Рейвенсворт. Брайони испуганно умолкла.

Когда Графтон ушел, Рейвенсворт запер за ним дверь.

– Итак, мадам, – начал он нарочито мягким тоном. – Уверен, у вас заготовлен отличный предлог, чтобы объяснить эту последнюю эскападу?

Только сейчас Брайони осознала, что его светлость одет только в бриджи и рубашку и что эта рубашка распахнута до талии, открывая густые темные волосы на его груди. Она почувствовала непреодолимое желание протянуть руку и коснуться их. Брайони беспощадно подавила этот импульс. Она была одна с мужчиной в его спальне. Она испугалась бы до полусмерти, если бы оказалась в такой ситуации с Графтоном. Заглянув в потемневшие глаза Рейвенсворта, она в волнении опустила взгляд на свои руки, надеясь, что он не смог прочитать ее мысли. Он кашлянул и, прикрыв глаза, застегивал свой черный сюртук.

– Он поцеловал вас, и вы укусили его, – без всякого выражения заметил Рейвенсворт.

– Он приставал ко мне! – резко ответила Брайони. – Это было отвратительно!

Рейвенсворт удивленно поднял брови.

– Что? Никакого трепета? – вежливо поинтересовался он, продолжая одеваться.

Брайони покачала головой.

– Тошнотворно! – сказала она, передернувшись от отвращения при воспоминании, как его горячие губы прилипли к ее губам.

– Интересно, что же это значит? – насмешливо поинтересовался Рейвенсворт, завязывая галстук узлом, названным в его честь.

– Что? – спросила Брайони, глядя на него с искренним любопытством.

Уголки рта Рейвенсворта опустились вниз.

– Брайони, иногда вы не слишком сообразительная девочка. Ну, а теперь расскажите, как это случилось.

Брайони рассказала. Она ждала вспышки ярости, но он только усмехнулся.

– Пусть это будет вам уроком, – наконец сказал он, как будто не имел ничего против того, что ей пришлось пережить такой кошмар. – Женщина должна быть под защитой мужчины, который знает, как позаботиться о ней. Если бы все знали, что вы принадлежите мне, ничего этого не произошло бы.

Брайони разочаровалась в нем. Возможно, он все еще лелеет надежду убедить ее принять его отвратительное предложение. Эти притязания она прекратит раз и навсегда.

Она выпрямилась.

– Тогда я выйду замуж, – с язвительной ноткой в голосе сказала она. – Я найду какого-нибудь юношу-квакера – человека одного со мной круга, который будет уважать мои принципы и заботиться о моем счастье. Такой муж прекрасно подойдет мне. Я буду наслаждаться свободой, в которой отказано большинству женщин.

– Это не поможет, – спокойно произнес Рейвенсворт, его брови сошлись вместе. – Нет на земле мужчины – не важно, квакер он, индус или святой с небес, – который позволит своей женщине перечить его власти.

Брайони рассердила его манера подчеркивать свое мужское превосходство.

– Вы не знаете квакеров, – снисходительно ответила она.

– А вы не знаете мужчин, – резко возразил Рейвенсворт. – Кроме того, я уже говорил, что вам предназначено. Лучше привыкайте. – Он озорно улыбнулся ей.

Брайони сжала губы. Рейвенсворт, казалось, ничего не заметил и взял ее под руку.

– Не присоединиться ли нам к остальным? – Он открыл перед ней дверь, и Брайони проплыла мимо него.

За дверью они встретили испуганного Эйвери и Харриет, идущих из разных концов коридора. Они не могли не заметить, что их друзья уединялись в спальне Рейвенсворта. Эйвери смотрел в сторону, но Харриет изумленно открыла рот. Она, заикаясь, пробормотала что-то вроде приветствия.

Брайони попыталась исправить ошибочное впечатление кузины.

– Харриет, – нервно начала она, – за мной гнался отвратительный джентльмен. Он принял меня за... за близкую подругу Харриет Уилсон. – Ее голос дрожал от волнения, когда она рассказывала всю историю. – Я прибежала в комнату Рейвенсворта, чтобы спастись. Он поцеловал меня и пытался затащить в свою спальню, но я укусила его.

– Не меня, как вы понимаете, – сказал Рейвенсворт с одобрительным блеском в глазах, – а другого джентльмена. Она вломилась в мою спальню без приглашения.

– Конечно, – сказала Брайони, раздраженная несерьезностью Рейвенсворта. – Я прибежала к вам за защитой.

– Это все объясняет, – продолжал в том же духе Рейвенсворт. – А теперь не заняться ли нам тем, что послужило причиной всей этой авантюры? Что-то случилось с Элис, как я понял?

У Брайони росло убеждение, что Рейвенсворт наслаждается ее затруднительным положением. Несколько его веских слов объяснили бы ее странное поведение. Но каждая фраза, которую он произносил, похоже, была призвана создать впечатление, что она выдумала мифического джентльмена, который так пылко преследовал ее. Вскоре она оставила попытки оправдать свое присутствие в комнате Рейвенсворта, поскольку считала, что сама допустила ошибку, оставшись с ним, после того как угрожавшая ей опасность миновала.

Харриет холодно сообщила ей, что они с Эйвери искали ее добрых пять минут, и не один раз проходили мимо закрытой двери Рейвенсворта в своих бесплодных поисках. Брайони обратилась за помощью к Рейвенсворту, но этот одиозный джентльмен только улыбался и ничего не говорил, оставляя ей все бремя объяснений. Она выбросила из головы весь эпизод, как не стоящий того, и остаток дня пряталась за томом «Гордости и предубеждения». Но вскоре с горечью и разочарованием заметила, что по какой-то необъяснимой причине его светлость был в великолепном расположении духа.