Времена не выбирают - Мах Макс - Страница 105

Трудно сказать, куда бы увели ее мысли и к каким бы решениям и выводам могла она прийти этим вечером, но неожиданно Лика почувствовала некий душевный и физический дискомфорт, первоначально отнесенный ею на счет своего эмоционального состояния. Но в следующее мгновение она поняла, что это не с ней происходит что-то неладное, а с миром вокруг нее, вернее с Камнем, внутри которого она сейчас находилась.

Поверхность Камня засветилась ярче и начала неуловимо меняться. По ней поплыли какие-то туманы, появились разводы более темного и, наоборот, более светлого оттенка, и в считаные мгновения она стала похожей на голубой янтарь, если бы в природе такое чудо имело место быть, или на опал. И еще возник звук. Впрочем, относительно звука Лика уверена не была, то ли это у нее действительно в ушах зазвенело легонечко, то ли ее кости завибрировали, вступив в резонанс с «ожившим» ни с того ни с сего Камнем. Однако в любом случае было ясно, что происходит нечто необычное.

Лика остановилась и стояла теперь недалеко от стены, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь понять, что же это такое и чего – хорошего или плохого – от этого можно ожидать? Прошло несколько секунд. Светимость внутренних поверхностей Камня продолжала усиливаться, но сложившийся уже рисунок не менялся. И тут Лика вдруг увидела, что буквально в нескольких шагах от нее, в стене или, быть может, правильнее было бы сказать на стене, сформировалось нечто, напоминающее неправильной формы проем. Лика подошла ближе и увидела, что похоже это было все-таки не на проем, потому что стена как была, так и осталась твердой и непроницаемой, а на окно, потому что поверхность в этом месте неожиданно стала прозрачной; и за этим окном стала видна теперь другая пещера с расположенными по кругу, как лучи странной девятиконечнои звезды, саркофагами или чем-то, на них очень похожими. По всей видимости, это и была пещера, обнаруженная Мешем, то есть вторая полость в Камне, в которой находилось погребение древних хозяев империи, и, значит, объекты, которые увидела сквозь «окно» Лика, были действительно саркофагами.

Некоторое время Лика стояла перед прозрачным пятном в стене, рассматривая усыпальницу тех, кто владел Галактикой многие тысячи лет назад, размышляя над тем, входить ей или не входить, но, в конце концов, любопытство победило, и она начала артикулировать коды доступа, сообщенные ей в свое время Мешем. Собственно, она ведь давно хотела туда сходить, только не знала, где находится Дверь. А теперь эта Дверь сама открылась Лике, чем бы ни было вызвано это странное явление. Двадцать секунд, и проход открылся на самом деле. Но, пройдя сквозь него, Лика остановилась и первым делом положила на пол пару кубиков рациона, которые оказались у нее в кармане, чтобы запомнить место, если, не дай бог, эффект прозрачности исчезнет, и она снова не будет знать, где находится проход, а уже после этого двинулась вглубь, к саркофагам. Ну что ж, все здесь было именно так, как описывал Меш: еще одна полусферическая полость в Камне, в центре которой располагалась звездообразная композиция из девяти огромных каменных ящиков, причем камень, из которого они были сделаны – довольно грубо, надо отметить, вытесаны, – был самым обыкновенным доломитом. Крышек на саркофагах не имелось и, судя по их конструкции, не предполагалось, так что, подойдя ближе, Лика смогла увидеть полусидящие фигуры легендарных вуспсу, превратившихся за тысячелетия в мумии, но все равно легко узнаваемых. Это, несомненно, были той'йтши, только гораздо более крупные, чем их потомки, населявшие планету ныне.

Впрочем, сосредоточиться на изучении навечно застывших в своих каменных гробах существ Лика не могла. Свечение стен продолжало усиливаться, так что начало резать глаза, и еще эта вибрация, от которой ходуном ходили кости, ныли зубы, а в ушах стоял звон. А между тем посмотреть было на что. Вуспсу были одеты в диковинные чешуйчатые доспехи, как какие-нибудь орки или темные эльфы. И в последний путь их сопровождало огромное множество вещей, среди которых подавленная эффектами Камня Лика все-таки разглядела вполне узнаваемые мечи и копья, ожерелья из крупных драгоценных камней и… Ее взгляд уперся в третью от того места, где она стояла, фигуру, и Лику как холодной водой окатило или кипятком обдало. Даже чудеса, творившиеся с Камнем, отступили на задний план, потому что она увидела нечто такое, чего увидеть здесь совершенно не ожидала. На груди превратившегося в мумию вуспсу лежал небольшой Камень неповторимой формы, спутать который с каким-нибудь другим Камнем Лика просто не могла. Точно такая же «Медуза» висела на груди ее Макса. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Лика подошла к саркофагу и, протянув руку, взяла Камень. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что «Медуза» висела на шее вуспсу на чем-то, похожем на темную цепочку, выполненную, впрочем, в какой-то иной, нечеловеческой технике. Снять цепочку с мертвеца, действуя всего одной рукой, оказалось крайне сложно, но Лике сейчас было наплевать и на свои усилия, и на то, что, сдирая с мертвеца Камень, она попортила сложной конструкции колпак, украшавший его голову, заодно сняв с бедняги и скальп. Ею двигала сейчас исключительно интуиция, внутренняя потребность, которая была сильнее разума и брезгливости, мощное ощущение необходимости и правильности того, что она делает. И едва Камень оказался на свободе как Лика, не задумываясь над тем, зачем ей это надо, надела его себе на шею.

В этот момент какой-то частью своего впавшего в транс сознания она все-таки оказалась способна оценить происходящее и даже констатировать удивленно, что теперь понимает, каково было Максу, когда открывались Двери. И эта вполне логичная мысль произвела на Лику совершенно удивительное действие: еще большая, чем прежде, часть ее сознания освободилась от завораживающего воздействия эффектов большого Камня, и Лике неожиданно открылась суть происходящего, вернее, как она тут же поняла, его открыла ей «Медуза». Странность ситуации выражалась в том, что не было произнесено никаких слов – «А на каком бы, спрашивается, языке они могли быть произнесены?» – и символов никаких Лика не увидела тоже. Просто в ее сознание вошло знание в чистом виде, упорядочив те сложнейшие, не поддающиеся осмыслению ощущения, которые хлынули в Лику сразу же, как только Камень оказался на ее груди. Отчасти это напоминало то, что графиня Ай Гель Нор пережила однажды, десять лет назад, во время Кровавого Обета, но в то же время было много сложнее и грандиознее, приближаясь по эпической мощи к тому, что пережила не так давно погруженная в небытие «Пленителем Душ» королева Нор. Оказывается, вокруг Лики происходила драма нарушенного равновесия. Кто-то открывал Двери. Не здесь, а, возможно, за миллионы и миллионы километров отсюда, но большой Камень, являвшийся отчасти чем-то вроде узла связей, существовавших между большой группой Камней, «ощутил» это и тоже пришел в возбуждение. Возможно, на этом все бы и закончилось, во всяком случае, для Лики, но она неожиданно получила в свои руки Ключ, потому что «Медуза» являлась именно ключом от Дверей, которые теперь начали открываться сами собой в стенах усыпальницы хозяев-вуспсу, как бы приглашая Лику воспользоваться открывшейся перед ней – по случаю – возможностью. Дверей было много, и все они куда-то вели, но Лика не понимала того, что сообщала ей об этих Тропах «Медуза», не могла понять. Ее мозг буквально захлебывался от стремительно поступающей информации, но ничего определенного сделать с этой информацией Лика не могла. Однако сам факт того, что нежданно-негаданно она оказалась на «узловой станции» в момент отхода множества идущих в разные стороны «поездов», пробился к сознанию даже сквозь безумный шквал совершенно неудобоваримого знания, которое Лика не могла ни переварить, ни понять. Но если воспользоваться информацией, которую закачивал в нее, как цементный раствор в форму, Ключ, не представлялось возможным, то мысль о том, что среди всех этих Дверей, возможно, есть и та, что ведет домой, буквально взорвала весь тот хаос, который образовался в голове Лики, и послужила новым центром консолидации ее сознания.