Флавиан - Протоиерей (Торик) Александр Борисович - Страница 13

— Ох, ты, Лексей и сравнил — со священником! Я и в коврики не гожусь у священника под ногами! То, что знаю чуть-чуть, так это от Писаний Священных, а они всем доступны — только бери да читай — да от батюшки Флавиана, нашего отца духовного, спаси его Христос!

— А, что значит — отец духовный — это так священников называют?

— Не всех, Лексей, только своего духовника.

— Семён, объясни мне дремучему, Бога ради, что значит духовник, отец духовный, и чем он от других священников отличается?

— Чем? Да чем отец родной от других людей отличается? Хороших людей много, а родной — только один. Так и с духовником. Много есть, слава Богу, хороших батюшек, а духовник — тот, который — родной. Который, как отец, тебя в жизнь духовную родил, маленького из ложечки кормил, на ногах стоять учил, своею молитвою оберегал, у которого за тебя душа как за родное чадо болит, к кому ты и днём и ночью в беде прибежишь и его любовь встретишь, кто тебя по духовной жизни ведёт, а, случись помирать, так и в вечность проводит, Святыми Тайнами напутствует и над гробом «вечную память» пропоёт. Счастлив христианин, которому Господь такого отца духовного дарует! Мы вот с Ниной, денно и нощно Господа за батюшку Флавиана благодарим — редкой широты души и любви пастырь. А молитвенник какой! Днём всё с нами, грешниками бестолковыми, как с детями малыми возится, а когда мы — на подушку, он — на молитву. Я не раз, порану на охоту или рыбалку идучи, замечал — абажурчик у него в моленной келейке, под самое утро лишь гаснет. По молитвам ему Господь и силы даёт, и разума духовного и любви обильно. А люди-то любовь эту сразу чувствуют, да, как пчёлки на сладкий мёд к нему и слетаются, сердечного тепла да ласкового утешения ведь каждой душе хочется. А у батюшки Флавиана этого тепла — море, иной раз еле на ногах стоит, больной ведь весь, а людям приходящим и время и силы без меры раздаёт. Вот и едут к нему в нашу глухомань и местные и столичные, а то и ещё дальше. Намедни вон, при мне двух поляков из латинства ихнего в православие переводил, я и то подумал — больше что ли храмов других в России не нашлось, кроме нашей деревеньки? А, вот Господь-то видишь, своим неисповедимым Промыслом их почему-то к нашему батюшке привёл!

— Подожди, Семён, а как же другие священники, они — что — хуже что ли?

— Нет, Лексей. Все священники — святы. То есть, не лично святы, они тоже люди, и как и мы — грешные. Но как носители Благодати Духа Святаго, которым в Таинстве священства освящены, и которым все священнодействия совершают — святы и для нас драгоценны. Во все времена христиане больше всего священников берегли, в гонениях прятали, обеспечивали всем необходимым, кормили, содержали — понимали, что без священника ни Крещенья, ни Причащенья, ни грехов прощенья. А христианин понимает — от воды и Духа не родишься, Тела-Крови Христовых не причастишься, от грехов не простишься — в Рай Небесный дорога заказана!

— А, если священник — пьяница, ну к примеру, или развратник, или ещё чего, ну бывают же всякие, наверное, как же Дух Святой через него действовать может?

— Господь в Евангелии говорит: «Дух дышит, где хочет…», потому для действия Духа Святого грехи священника не препятствие, тем более, что Благодать священнику даётся не ради него самого, а ради тех, кому он служить должен, то есть ради народа Божьего. Об этом и святитель Иван Златоустый пишет. Тебе большая разница, сколько мужей у медсестры было? Лишь бы укол хорошо сделала, да лекарство не перепутала! Так и священник, за грехи свои сам ответит, только во сто крат строже чем мирянин, лишь бы дело своё исполнял — священнодействовал. Другое дело, что за советом уже не к каждому попу пойдёшь, тут уж нужен духовный да опытный, да ещё человеколюбивый, вон как батюшка наш Флавиан. А такие, к сожалению, не у каждого престола стоят, хоть и надо бы. Потому люди, как прознают про «доброго пастыря», так и едут к нему и идут. Не говоря уж про старцев, те вообще тысячами принимают.

— Старцы — это старые священники?

— Не только старые, бывают и не очень в годах, в «Святцах» вон даже отрок имевший дар старчества поминается. Старцы не от годов а от возраста духовного, да от Дара Божьего. Обычный священник, он ведь от своего ума да духовного опыта паству наставляет, советы даёт. А старец не своим, но Божьим разумом руководится, ему — что Господь о человеке шепнёт, старец то ему и передаст. Потому и идут к старцу — о себе волю Божью узнать. Это дар особый, у нас на всю Россию их сейчас — одной руки сосчитать хватит, известны которые. Хотя может «под спудом», то есть миру не явленные и ещё есть. Да и раньше, то есть до революции большевистской, тоже не на каждом углу встречались. А уж где Господь являл, туда вся Россия православная ехала. Что к батюшке Серафиму Саровскому, что к Оптинским старцам или в Глинскую пустынь, к Иоанну Кронштадтскому Чудотворцу в Питер или в Москву к батюшке Алексию Мечеву. Понял, Алексей — есть просто священнослужители, иное есть духовники, а иное — старцы.

— Вроде как — понял. А, отец Флавиан — старец?

— Нет. Батюшка Флавиан — «пастырь добрый» полагающий душу за ближних. Может и даст ему, когда, благодать старчества Господь, а может и нет, то Господня воля. Оно ведь, Бог и любого священника для спасения твоего использовать может, может через него и чудо явить, коли оно тебе для спасения души необходимо, дар прозорливости ему приоткрыть, коли надо. Вон ведь в Библии же описано, как по воле Божьей и ослица Валаамова заговорила, пророка вразумляла.

— Как, ослица пророка вразумляла?

— А, ты Алексей, вот как Библию читать начнёшь, то не только про ослицу узнаешь, а и вообще — весь мир для себя заново откроешь. Знаю, что говорю — сам через это проходил. Только вот старцев да чудес специально искать не надо. Коли нужно — Бог сам пошлёт. Вся наша жизнь, лишь открой глаза — сплошное чудо. А охотников за чудесами бесы шибко любят охмурять.

— Да, Семён! Про жизнь-то я уже понял, что она — чудо, и что я её совсем не понимал раньше. И про бесов тоже. А, как ты думаешь — согласится отец Флавиан у меня духовником стать, как у вас с Ниной?

— Это уж ты, Алексей у него самого спроси, как я могу знать — дело-то уж очень личное.

— Прямо так и спросить?

— Так и попроси. Возьми, мол, отче, надо мною руководство. А то, заблудиться боюсь.

— Спасибо Семён! То есть, как правильно? Спаси вас с Ниной Бог! Так?

— Так, Лёшенька, так — радостно кивнула Нина.

— Ну, тогда — ладно, пойду-ка я, батюшку Флавиана поищу…

— Ангела в путь, Лёшенька!

Флавиана я нашёл под забором.

Едва войдя в церковную калитку, я увидел его обширное тело распростёртым на животе головой к церковной ограде. Мне послышалось, что Флавиан невнятно разговаривает о чём-то сам с собой. Оправившись от первого шока, подумав — а вдруг это опять — сердечный приступ, я кинулся к нему на помощь. Подойдя ближе я увидел, не замеченного прежде за гигантским туловищем батюшки, мальчонку лет четырёх, так же как и Флавиан лежащего на пузе и во что-то сосредоточенно вглядывающегося. Флавиан терпеливо объяснял ему:

— Вот, Тиша, видишь? — ещё один муравчик побежал с иголочкой сосновой, туда же куда и другие — укладывать. А, вот эти стоят, усиками шевелят — они охраняют строителей. Это — муравьи солдаты. Кто их так жить научил — одни строят, другие охраняют, третьи на разведку ходят, ну всё почти как у людей, а?

— Боженька! — радостно воскликнул малыш.

— Правильно! Конечно — Боженька! Он муравьям законы установил — как жить, и они Его, Боженьку — слушаются. Потому у них всё так складненько и получается, видишь? — вон скоро и муравейник готов будет. Также и мы — люди, должны Боженьку слушаться, помогать друг другу, с сестрёнкой не ссориться, от бабушки в лесу не убегать, сушки не таскать без спросу, тогда и у нас всё в жизни хорошо получаться будет — и мамка не заругает, и бабуля плакать не будет.

— Я не буду больше! Я буду Боженьку слушаться!