Первая мировая война - Гилберт Мартин - Страница 59

В конце мая в Лондоне газета Labour Leader опубликовала письмо пацифиста Клиффорда Аллена. «Страна уже перестала сражаться из-за того, что стало причиной войны, – писал он, – и теперь с еще большим упорством и безумием сражается из-за результатов войны». Чем дольше откладывается мир, утверждал он, «тем сильнее горечь войны и тем более тяжел и непрочен мир». Несмотря на истину, заключенную в этих словах, они не оказали влияния на ход войны.

31 мая один дирижабль пролетел над Лондоном, сбросив девяносто маленьких зажигательных бомб и тринадцать гранат. Семь человек были убиты, тридцать пять ранены. Вот что рассказывал полковник Роулинсон, которому впоследствии поручили защищать Лондон от воздушных налетов: «В то время я только что вернулся домой из Фландрии, 9 мая на хребте Обер близко познакомившись с «джеком джонсоном» (немецкий фугас большого калибра), и ущерб, нанесенный несколькими сброшенными на Лондон бомбами, помню, показался мне на удивление незначительным». Из девяти самолетов, которые поднялись в воздух и безуспешно пытались атаковать дирижабль, один разбился; его пилот погиб.

На Западном фронте создалась патовая ситуация. Вылазки на нейтральную полосу, периодические обстрелы, сооружение дополнительных проволочных заграждений и траншей – все это превратилось в каждодневную рутину. В этом месяце в боях у Нотр-Дам-де-Лорет погибли несколько тысяч французских солдат. Сегодня на маяке, установленном на вершине холма, каждую ночь включается прожектор, поворачивающийся на 360 градусов. Рядом горит вечный огонь. В склепе покоятся кости 20 000 неизвестных солдат, собранные с окрестных полей, на которых шли бои. На кладбище рядом со склепом еще 20 000 могил.

На востоке фронт не стоял на месте; австро-германские войска начали возвращать себе перевалы в Карпатах и земли Галиции позади них. Если в последние дни Второй битвы на Ипре британцы захватили в плен 800 немецких солдат, то немцы 25 мая объявили, что к востоку от реки Сан взяли в плен 21 000 русских. Через неделю русскую армию оттеснили к Перемышлю. Венский художник Оскар Кокошка, служивший в австро-венгерской кавалерии, как раз в это время направлялся на фронт. «Когда мы покидали Венгрию, – впоследствии вспоминал он, – девушки в ярких нарядах приветствовали нас и подносили токайское вино. Я поднял одну девушку к себе в седло. Как я был горд, гарцуя на лошади! Люди в Галиции… осыпали нас цветами и радовались нашему приходу; нас приветствовали как освободителей».

После того как австрийские войска освободили город Стрый в Восточных Карпатах, было объявлено, что в ходе боев на Карпатском фронте захвачено 153 000 пленных и триста орудий. Надежды русских на захват территории Австрии стремительно таяли. Теперь, впервые после войны с Наполеоном, серьезной опасности подвергались западные области России. На польском фронте, где русских уже отбросили почти до Варшавы, немцы использовали газ, от которого под Болимовом погибли более тысячи русских солдат, а вторая газовая атака две недели спустя заставила противника отойти на 6,5 километра вдоль реки Бзура.

Седьмой фронт войны открылся 23 мая, когда Италия объявила войну Австро-Венгрии?[84]. Основные сражения должны были развернуться в двух регионах Австрии, на которые претендовала Италия, – в Южном Тироле и на реке Изонцо. Итальянцы перешли в наступление и захватили несколько горных вершин, но австрийский Генеральный штаб, в данный момент занятый организацией наступления на Восточном фронте, приказал укрепить оборону. «Войскам следует оборудовать позиции, установить перед ними препятствия и оставаться на месте», – говорилось в приказе от 27 мая.

Повсеместно ощущалась нехватка боеприпасов. 1 июня во Франции более миллиона призывников, готовых отправиться на фронт, были перенаправлены на оружейные заводы. В тот же день в Британии на оружейный завод приняли первую женщину. 3 июня Ллойд Джордж объявил, что первейшая обязанность каждого гражданина – посвятить свою жизнь и свой труд служению государству». На следующий день Черчилль повторил эту мысль, немного перефразировав ее: «Вся нация должна быть организована, сплочена и, если хотите, мобилизована». Правительство должно найти «дополнительные средства для обеспечения необходимого контроля и управления, чтобы все, независимо от должности и положения, мужчины и женщины, внесли свой вклад в общее дело». Производство боеприпасов, сначала под руководством Ллойд Джорджа, а затем Черчилля, стало преимущественно женским делом и еще до конца войны превратилось в источник борьбы женщин за свои права.

Одновременно с ростом производства боеприпасов появлялось новое оружие: в июне этого года генерал Дюмезиль изобрел тяжелый окопный миномет, который приняла на вооружение французская, итальянская, русская, а затем и американская армия. Из Соединенных Штатов поступили десять подводных лодок, изготовленные для Британии компанией Bethlehem Steel из Пенсильвании; их по частям тайно перевезли через канадскую границу, чтобы не нарушать нейтралитет США, а затем собрали в Монреале и переправили через Атлантику.

24 мая по инициативе российского правительства Россия, Франция и Германия публично осудили убийство турками армян, назвав его актом, направленным «против гуманности и цивилизации». Декларация предупреждала, что за эти «бесчеловечные преступления» понесут личную ответственность «все члены» правительства Османской империи. 4 июня турецкие власти после консультаций с немецким послом в Константинополе ответили союзникам, что всего лишь реализовали свое суверенное право на самозащиту и что ответственность за случившееся в армянских районах должны нести государства Антанты, которые «организовали и направляли революционное движение».

На огромной территории позади русского фронта, полосе шириной 800 километров, от бывшей османской столицы Бурса до города крестоносцев Алеппо, не прекращались убийства армян. Во время массовой резни в Битлисе, которая началась 17 июня и продолжалась восемь дней, были убиты 15 000 армян. В соседнем Сирте погибли сотни армян, а также жителей христианского вероисповедания, несторианцев и иаковитов. В июле свой протест высказали правительства Германии и Австрии. Турки отмахнулись. Когда немецкий консул в Алеппо, Вальтер Росслер, убеждал Берлин поднять перед турецкими властями вопрос о жестокостях при депортации армян из этого региона, ему ответили, что, несмотря на достойные осуждения «махинации» со стороны самих армян, усилия по их защите уже приняты.

В качестве акта гуманности пять французских военных кораблей доставили 4000 выживших после резни армян с побережья Сирии в Порт-Саид. Но этот жест, несмотря на все свое благородство, никак не мог повлиять на действия турок. За семь месяцев было убито более 600 000 армян. Из 500 000 депортированных в этот же период более 400 000 человек умерли от жестокого обращения и лишений во время исхода на юг, в Сирию и Месопотамию. К сентябрю погибло более миллиона армян – впоследствии такие действия назвали геноцидом, или этническими чистками. Еще 200 000 человек насильно обратили в ислам. «Горе и страдания армян настолько велики, – писал в феврале следующего года армянский поэт Аветик Исаакян, – настолько ужасны и беспрецедентны, что сравнимы лишь с бесконечностью и безмерностью Вселенной; в словарях просто отсутствуют слова, чтобы описать глубину этого ужаса. Ни одному поэту не найти слов…»

В Месопотамии британские и индийские подразделения, которыми командовал генерал Таунсенд, ветеран боев на северо-западной границе Индии, 2 июня начали наступление на север со своей базы в Курне на реке Тигр. Когда крошечный отряд из ста британских моряков и солдат подошел к Амаре, турецкий гарнизон города капитулировал, опасаясь, что за ними последуют основные силы противника. 2000 турок в Амаре, в том числе пожарная команда из Константинополя, не меньше, а возможно, даже больше боялись 20 000 арабских жителей города и с готовностью сдались. Британцев развеселила просьба одного из турецких офицеров, который хотел отправить телеграмму жене в Анатолию: «Благополучно пленен». Просьбу удовлетворили.