Цена власти - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 20

По настоянию Сергея, друзья старательно учат язык Иссаама. Местное наречие напоминает русский. В нём нет ни артиклей, ни чёткого порядка слов в предложении. Благодаря регулярным занятиям, уже через месяц они вполне сносно заговорили на местом языке.

Вскоре Иссаам рассказал, как оказался на корабле работорговцев. Менги поднялись на трёх больших ладьях по реке до Утёса и ещё дальше за него. Им удалось выследить стоянку рода Иссаама и неожиданно напасть на него. Кто не успел убежать, того ждал плен. Но менги забрали только подростков обоего пола и молодых женщин, остальных убили. А что было дальше друзья знают и так.

Заодно Иссаам наконец-то поведал местные названия. Так великую реку аборигены называют Акфар; планету, а может просто землю под ногами, Мирем; а местное солнце зовут Геполой. До встречи с Иссаамом даже Сергей не решался по-своему окрестить планету и местное светило.

Пользы от мальчика оказалось очень и очень много. До встречи с ним друзья боялись лишний раз экспериментировать и до минимума ограничили свой рацион. Питаясь рыбой и дичью, изредка добывая мясо, пробовать на вкус местные растения не решались вовсе.

С первых же дней пешего похода Иссаам существенно разнообразил меню свежей зеленью, грибами и корешками. Заварка из древесного гриба на вкус немного терпкая, зато бодрит и лучше дезинфицирует воду. Продолговатые чуть закруглённые на концах листочки невзрачного кустика служат великолепной приправой к рыбному супу. Ещё бы соли, и тогда друзья питались бы настоящей ухой.

Поначалу Иссаама очень удивляло и смешило неумение друзей охотиться. В его маленькой головке просто не укладывается, как это уже взрослые мужчины ведут себя, как маленькие дети. На первой же совместной охоте, продираясь словно паровоз через заросли, Сергей выучил несколько местных ругательств. Зато леска и стальной крючок вызвали у дикого паренька дикий восторг. Уговорив Яна, Иссаам быстро научился насаживать червяка на крючок и удить рыбу.

В разгар золотой осени, потратив на обратный путь больше четырёх месяцев, друзья наконец-то вышли к слиянию двух больших рек. На противоположном берегу, поглядывая с высока на окружающий лес, гордо возвышается долгожданный Утёс.

Иссаам, сбиваясь от волнения, объяснил, что Утёс является своеобразным пограничным столбом. За ним, далее на север, начинается населённая людьми область. Если бы друзья не соблазнились величием Акфара, а пошли против его течения, то быстро бы нашли людей. А так, соорудив плот, они пересекли огромную полосу ничейной земли между людьми и менгами. Отшагав тысячи километров зря, до слёз больно и обидно услышать это из уст местного жителя. Но! Совершив огромный крюк, они всё же нашли людей.

По горячим заверениям Иссаама, на следующий день они обязательно выйдут к стоянке соседнего рода. Его собственный, быстрей всего, полностью погиб. На больших лодках менги редко показываются в этих местах. Но каждый раз приплывает большой отряд вооружённый красными ножами воинов. Горе тому роду, чьё стойбище работорговцы с юга сумеют разыскать.

Но обещанная Иссаамом встреча почему-то откладывается. День перевалил на вторую половину, задёрнутая перистыми облаками Гепола неторопливо спускается на запад, а маленький отряд по-прежнему идёт по густому лесу и никаких признаков стойбища.

Ян устало прислонился спиной к толстому дереву и спросил:

- Ну где, Иссаам, твои сородичи?

- Стоянка рода Мудрой Совы должна быть где-то здесь, - Иссаам озабочено повертел головой. – Я ни разу не был у них, но мама часто говорила, что они живут за небольшим болотом, в которое впадает тёмный ручей.

- Мы нашли ручей, обошли это болото. Может, твоих родичей нужно искать на другой стороне? – предложил Андрей.

- Прошу! Не ругайте меня! – взмолился Иссаам. – Я ещё не прошёл обряд инициации. Я ещё могу ошибаться.

- Успокойся, - вяло произнёс Сергей. – Может быть твоих сородичей напугали менги.

- Это их охотничьи угодья. Они не могут их покинуть, – убеждённо заявил Иссаам.

Свист рассекаемого воздуха. В древесный ствол рядом с Яном воткнулась стрела. Друзья, словно по команде, упали на землю и постарались укрыться за призрачной защитой выпирающих из лесной подстилки корней. Сергей, превратив универсальный дар в катану, Сергей кончиком меча указал ползти к поваленному дереву. Полусгнивший ствол с густой порослью мха ещё та защита, но лучше, чем вообще ничего.

Но, едва Андрей сдвинулся с места, как рядом с ним в землю воткнулась ещё одна стрела. Из ближайших кусов демонстративно выглянула пара натянутых луков. Незнакомый зычный голос громко выкрикнул:

- Эй! Там! Не брыкайтесь! Перестреляем! – немного помолчав, тот же голос спросил: - Вы кто?!

Иссаам встрепенулся и, не взирая на опасность, вскочил на ноги.

- Дядя Дуин! – размахивая высоко поднятыми руками, закричал Иссаам. – Не стреляйте! Это я – Иссаам! Сын вашей сестры Тизы! Я вернулся!

- О-о-о! – над крошечной лесной поляной пролетел удивлённый возглас.

Из-за берёзового ствола выглянул высокий заросший густой бородой мужчина. Меховая куртка перехвачена широким поясом. Опираясь на длинное копьё с каменным наконечником, утус Дуин спросил:

- А это кто?

- Это друзья мои! Они спасли меня! Менга убили! Домой привели!

- Раз так, – утус Дуин улыбнулся сквозь густую бороду. – Добро пожаловать к нашему костру.

III-ья часть. «Цена власти».

Глава 1. «Большой сбор».

Саян обжал руками скользкий комок глины и бросил его в центр гончарного круга. Немного подправив основу будущего горшка, Саян закрутил педали. Шурша и поскрипывая деревянными деталями, гончарный круг быстро, быстро завертелся.

Хорошо размятая глина легко поддаётся обработке. Действуя кончиками пальцев, Саян продавил в горбатой кучке маленькое углубление и принялся неторопливо расширять его. Глиняный конус вытянулся в короткий цилиндр с толстыми стенками. Формируя горшок, Саян расширил цилиндр до большой чаши и начал осторожно ссужать её верхнюю часть. Поминутно опуская руки в тарелку с мутной водой, Саян быстро придал изделию законченную форму.

Горшок плавно расширятся в средней части и немного сужается ближе к горловине. Форма простая, но практичная. Оттопыренный верхний край придаёт горловине прочность, а заодно служит опорой для пальцев. Будущая хозяйка этого горшка сможет смело брать его влажными руками. Он не выскользнет и не разобьётся о пол землянки.

Саян очень гордится гончарным станком. Не примитивный деревянный блин на палочке, который вечно нужно толкать руками, не простейший гончарный круг с диском внизу, который вечно нужно пинать ногами. Нет. Саян смастерил самый настоящий механический станок.

Под обтянутым кожей сиденьем установлен деревянный диск с педалями. Ремень и маленькая шестерёнка со штырями-зубьями передают вращающий момент на вал гончарного круга. Деревянная конструкция скрипит, сколько не смазывай её жиром, зато гончарный круг вращается с приятной скоростью. Легко и быстро можно лепить самую разнообразную посуду. Да и как не гордиться собственным изобретением, если до него у первобытных охотников и собирателей не то что искусства, гончарного ремесла как такового не было. Так себе производство.

Глиняную посуду делают в основном женщины, причём самым что ни на есть примитивным способом. Слегка размятую глину раскатывают ладонями на длинные неровные колбаски. Так называемые заготовки скручивают на манер спирали. Таким нехитрым образом первобытные умельцы накручивают горшки, миски, кружки и прочую утварь. Посуда получается кривобокой, с неровными стенками, часто падает и бьётся сама по себе. Стараясь хоть как-то украсить убогие изделия, женщины ногтями процарапывают символы Великих предков, Великого Создателя и другие рисунки. Мужчины, охотники и главные добытчики пропитания, руки о глину не пачкают вовсе.

Саян, подчищая ладонями последние неровности, придал горшку приятную округлость, гладкость и аккуратность. Теперь подрезать основание верхнего края… Горшок готов! Остались сушка и обжиг. Но! Человек тем и отличается от дикого зверя, что кроме хлеба насущного ему присуще чувство прекрасного. Мало сделать добротный горшок. Его ещё нужно разукрасить и нанести магические символы.