Одинокие в толпе - Томсинов Антон - Страница 50

Маленький автомобильный радар сканировал загруженную улицу и, найдя подходящее по габаритам место, бортовой компьютер самостоятельно втиснул туда мою машину.

Страдающий катарактой секретарь похвастался новыми очками. В них планка движется вертикально со скоростью 50 раз за секунду: глаза, больные катарактой, лучше видят в узкую шёлку и при рассеянном свете. Этот человек очень невезуч: месяц назад ему сделали операцию по трансплантации почки, ткань не прижилась, началось отторжение. Теперь ему придётся судиться, чтобы по гарантии сделали другую операцию бесплатно.

Ещё один повод напомнить тебе, Митер, насколько мы гуманнее обычных людей. Последние лечатся, используя органы, которые получены либо против желания пациентов, либо за мизерную плату. Мы же всегда обходимся без насилия и не угнетаем волю будущих физических носителей: у них её просто нет изначально...

Господин Перкинс, начальник отдела, уже был на своём месте. Это тучный, неповоротливый человек импозантного вида. Великолепный кожаный пиджак, сверкающая белизной рубашка, бриллиантовая булавка в галстуке и роскошные запонки, отделанные серебром... Внешний вид свидетельствует о хороших отношениях с женой. Приятная женщина, она прямо-таки холит своего мужа, потому что аккуратности Перкинс никогда не учился. Стоит ей не досмотреть, и он появляется на работе в неподобранном под костюм галстуке или в несвежей рубашке. Хорошие веши он очень любит, вот только ухаживать за ними не умеет.

Перкинс дохнул мне в лицо дымом из замечательной трубки красного дерева с золотым мундштуком и показал распечатку годового баланса. Он вынужден был признать, что с каждым моим новым миром прибыли компании увеличиваются. Я усмехнулся и похвалил его работу. Этот человек просто волшебник цифр. Он может, наверное, перевести в цифры даже гнев, печаль и любовь! Совсем как компьютер. И почти как я. Ничего удивительного: в конце концов всё замешано на импульсах...

Был здесь и мой любимый объект для наблюдений – некто Кристофер, мелкий курьер. На каждое действие (физическое или умственное) у него выставлена трёхсекундная задержка. Когда при нём рассказывают нечто забавное и все начинают смеяться, он лишь морщит лоб, вникая в суть анекдота... Когда ему что-нибудь говорят, он обязательно переспрашивает, но не успеет собеседник повторить последнюю фразу, как до Кристофера, что называется, «доходит» – это выражается блаженной улыбкой на его лице и понимающим «А-а...». Хотя, может быть, просто сам я думаю слишком быстро, отчего остальные и кажутся тугодумами.

В компании я просидел до 15 часов. Сначала вкачивал новый мир в Сеть, потом проверял работу старых. Эти хакеры – сущие бестии: уже раз пятнадцать ломали защиту сервера и заходили бесплатно или «вешали» всю систему. Если ты думаешь, что достаточно быть Нейромантом, чтобы играючи защищаться от их атак, то ошибаешься. Не надо путать инструмент и умение. В конце концов никакой имплантант не заменит вкус дизайнера или глаз художника.

Обедать я заехал в неплохой тихий клуб, где посетители имеют обыкновение пить маленькие рюмочки коктейлей, одна капля которых, кажется, может заставить мертвеца вскочить и исполнить чака-чаку. Я предпочитаю минералку с лимоном. Каждый день выпиваю около пяти литров её – это благотворно влияет на общий тонус и работу мозга. Наконец, мне просто приятно.

Если тебе интересно, клуб называется «Октос». Его эмблема – изящная октограмма, начертанная тонкими линиями на деталях интерьера и высоких стаканах с напитками. Обстановка здесь модерновая – несколько стеклянных, пронизанных светящейся паутиной плоскостей пересекают друг друга под причудливыми углами. Зайди сюда, если когда-нибудь окажешься в Мидиаполисе. Только тут умеют хорошо готовить пропитанное соусом филе поросёнка в обрамлении разнообразных сортов сыра, декорированного зеленью. Мясо в соусе обретает мягкость и неповторимую нежность, оно просто тает во рту, не теряя при этом природного вкуса. В качестве закуски можно взять и прелестные жульены, лучшие из всех, что я пробовал в других клубах и ресторанах.

Дома я первым делом сыграл пару партий в шахматы. Победил, как всегда, компьютер, но я сопротивлялся гораздо яростнее. Скоро, кажется, побью очередной уровень, придётся снова поднимать планку искусственного интеллекта.

Потом я творил новый мир. Этот мир – мой собственный, вряд ли он понравится ещё кому-нибудь...

...Небо кажется низким, словно это стеклянный купол, на котором нарисованы луна и звёзды. Его цвет – чёрный бархат. Было очень трудно подобрать именно такой оттенок чёрного – печальный и спокойный.

Ветер носится по бескрайней ледяной пустыне – счастливый и свободный. Он щедро осыпает свой путь настоящим снегом – белым и пушистым, колючим и искрящимся в ярком свете луны.

Здесь никогда не бывает дня – вечная луна парит над белыми полями.

Лишь иногда, когда мне хочется отдохнуть, я поднимаюсь на одинокий утёс – твердыню из белого камня и льда, возвышающуюся над замёрзшим морем. Получив разрешение великого меня, совершается самое прекрасное в мире священнодейство: рассвет и закат плавно перетекают друг в друга. Можно стоять на вершине утёса, закутавшись в чёрный плащ с меховой опушкой, стоять и следить немигающими глазами за тем, как солнце нехотя выплывает из-за близкого горизонта, заливая лёд моря золотом, а потом ухолит обратно. Главное здесь – не солнце, а те полчаса перед его появлением или после захода: проблески в облаках, лёгкий туман, застывающий в растерянности или в раздумье ветер...

Хочу сегодня попробовать – не лучше ли станет закат, если добавить на запале далёкий лес – естественно, сказочный? Наверное, лучше: солнечные лучи будут бликами бегать по веткам.

«Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!.. Знаешь... когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце...» Это так,bonhomme,но настолько грустно мне не было ещё никогда. А любоваться закатом здесь можно даже больше, чем тысячу четыреста сорок раз за двадцать четыре часа...

А на востоке я недавно разместил горы. Там, среди ущелий, есть пещера, в которой кто-то спит в хрустальном гробу на серебряных цепях. Я не буду будить, сладких снов...

Проклятье, хотел провести в своём мире час, а просидел весь день! У Алины меня, наверное, уже заждались...

Когда я вошёл в вестибюль здания, по лестнице, покрытой тёмно-синим с серебром ковром, спускались, весело болтая, Эдгар и Фиона.

– О, Антей! – воскликнула Фиона, едва стеклянные двери пропустили меня внутрь. – Какая удачная встреча, мой друг! Уже целый час мы с доном Эдгаром ждём вас, только представьте!

– Разве что-то произошло?

– Нет-нет, – мягко улыбнулся Эдгар. – Просто мы решили сегодня не сидеть здесь, а прогуляться ради разнообразия... Я недавно в районе станции F-4 нашёл замечательный ресторан и буду чувствовать себя последним негодяем, если не свожу туда своих друзей!

– Вот как?

– Да-да, – поддержала Фиона. – Мы вас ждали, а потом нам надоело, и мы собрались идти вдвоём.

– Предлагаю ехать на моей машине, – предложил Эдгар. – Думаю, возражений не будет?

Возражений не было, хотя на ум и пришло воспоминание, что Дориан убит вчера ночью Хранителями... Но Эдгар слишком благороден и не станет заманивать меня в западню столь безыскусно... Если, конечно, его благородство – не комедия с самого начала. Посмотрим...

Вскоре мы уже неслись через чёрные улицы среди тысяч других машин. Фиона восседала на переднем сиденье шикарного Dorn ATT. Я с удобством устроился на заднем и вёл непринуждённую беседу с Эдгаром и девушкой, положив локти на высокие спинки их кресел. Ужин в ресторане на троих не входил в мои сегодняшние планы: было бы неплохо хорошенько прощупать элитарных гостей, дабы скорее выяснить что-нибудь по заданию Клана... С другой стороны, почему бы не доставить себе удовольствие?

Яркие огни шоссе чередовались непроглядным мраком коротких переулков, когда Эдгар мастерски срезал дорогу. Через пять-десять минут мы уже сидели в ресторане.