Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1 - Томпсон Джон - Страница 44

Купер и Трумен остановились прямо на пороге морга. Их прямо оглушил крик доктора Уильяма Хайвера. Купер хотел было вмешаться, но Трумен остановил его жестом:

— Пусть выговорится, — сказал Гарри.

Вплотную подступив к доктору Розенфельду, доктор Хайвер кричал:

— Да вы самый бесчувственный человек, которого я только видел!

Доктор Розенфельд брезгливо прикрыл лицо рукой, потому что в порыве ярости капелька слюны сорвалась с губ Хайвера и попала прямо на нос доктору Розенфельду.

— Вы самый бесчувственный человек, — кричал доктор Хайвер, — какого я только видел на свете! Вам абсолютно все равно, живой человек или мертвый! Вы только думаете о своей профессии, о своем деле, вы никогда не думаете о людях! Я уже понял, что вы за штучка! В вас нет ни капли сострадания!

Доктор Розенфельд терпеливо выслушал длинную тираду:

— А теперь, доктор Хайвер, послушайте, что я вам скажу: у меня сострадание, если хотите знать, уже из задницы лезет!

Уильям прямо-таки опешил от такого резкого перехода: он никак не ожидал услышать подобное из уст известного доктора из Вашингтона.

— Я проехал много миль, чтобы попасть в вашу вонючую дыру, которую вы все почему-то называете городом, — горячился Розенфельд, наступая на мистера Хайвера и оттесняя его от операционного стола, на котором лежал труп Лоры Палмер.

Он бы так и оттеснил Хайвера за самые двери морга, но тот спиной уперся в стоявшего без движения офицера Брендона. Тот испуганно моргал глазами, боясь что-нибудь сказать и как-то урезонить разошедшегося не на шутку доктора Розенфельда.

— Если вы хотите знать, доктор Хайвер, то я совсем не жестокий человек. Мне просто нужно взять из этого трупа, — он, не глядя, опустил руку на прикрытый простыней труп Лоры Палмер, — взять нужные мне анализы. И поэтому убирайтесь отсюда, не мешайте мне работать. Чем скорее вы уйдете, тем скорее я кончу, неужели это не понятно?

Но тут уже не выдержал доктор Хайвер. Он схватил Альберта Розенфельда за отвороты белого халата, встряхнул и закричал:

— Мы должны отвезти тело Лоры на кладбище, его там ждут, вы понимаете, доктор Розенфельд? Вы — бесчувственная скотина!

Доктор Хайвер был еще крепким мужчиной. Доктор Розенфельд никак не мог вырваться от него.

Спасать ситуацию бросился офицер Брендон. Но он никак не мог расцепить дерущихся. Он бегал вокруг них кругами, не зная кого схватить первым.

Но тут в помещение морга вошел мистер Хорн. Он уже был тертым калачом и сразу сориентировался в ситуации, он принялся успокаивать людей, на мистере Хорне был траурный черный плащ, его глаза спокойно смотрели из-за тонких стекол очков, вправленных в толстую роговую оправу.

— Спокойно! Спокойно! — он положил руки на плечи дерущихся и развел их в стороны.

Спокойный голос мистера Хорна на удивление подействовал. Мужчины, тяжело дыша, отступили один от другого на несколько шагов и зло смотрели друг на друга.

— Спокойно, господа, спокойно, — мистер Палмер не смог сегодня приехать с нами. Надеюсь, вы понимаете, в каком он состоянии, и поэтому я представляю здесь его семью. И, как близкий друг мистера Палмера, я могу говорить от его имени. Так вот, доктор Розенфельд, учтите, я сейчас говорю от имени мистера Палмера. Мы высоко ценим и уважаем вашу работу, понимаем ваши задачи.

Доктор Розенфельд прищурив глаза смотрел на представительного Бенжамина Хорна:

«Он думает, что выглядит убедительным, — думал Альберт, — может, в Твин Пиксе это и производит впечатление, но я человек из Вашингтона, так что зря старается. Пусть говорит».

А мистер Хорн все распаляясь, продолжал свой пространственный монолог:

— Но и вы должны понять состояние семьи покойной. И я, как представитель нашего сообщества настаиваю, чтобы вы думали не только о долге службы, но и о чувствах семьи Палмеров, о чувствах, которые обуревают все наше сообщество.

Мистер Хорн нервничал, хоть и хотел казаться спокойным. Он то снимал очки, то вновь надевал их на нос, то принимался нервно протирать стекла носовым платком.

Его речь нравилась ему самому. Он в своих глазах выглядел эдаким миротворцем, хозяином всего Твин Пикса, который может вот так появиться в любом месте и, как по мановению волшебной палочки, навести порядок и спокойствие.

Доктор Розенфельд начал говорить таким же уверенным и не терпящим возражений тоном, как и мистер Хорн.

— Я понимаю, что ваше положение в этом сообществе позволяет вам говорить эти слова. Оно гарантирует вам абсолютную искренность и в то же время эту омерзительную манеру выражаться, — доктор Розенфельд ткнул рукояткой большого скальпеля для вскрытия брюшной полости прямо в грудь опешившему от такого нахальства мистеру Хорну. — Так вот, мистер Хорн, — вы получите похороны в наилучшем виде. Вы поедете на кладбище, выроете там яму и положите туда гроб. И вам все равно, когда это сделать: через день, сегодня, через месяц, через год. А я не могу ждать, я должен провести свои исследования именно сегодня, именно сейчас. Так что выметайтесь все отсюда!

Доктор Розенфельд подошел к столу из нержавеющей стали, на котором лежало тело, сдернул простыню с головы покойной Лоры Палмер, натянул себе на глаза защитные очки, схватил с другого стола электрическую дрель для вскрытия черепа, несколько раз нажал на спусковой крючок.

Сверло бешено завращалось, издало омерзительный свистящий звук, который болью отдался в ушах всех присутствующих. В это мгновение доктор Розенфельд сказал:

— Если не хотите уходить, то черт с вами. Я же займусь своим делом.

Он решительно взял одной рукой голову Лоры Палмер, прижал ее к стальному столу и подвел бешено вращающееся сверло дрели к уху.

Доктор Уильям Хайвер мгновенно сообразил, что сейчас произойдет. От невыносимого свистящего звука вращающегося сверла ему сделалось не по себе. Он подскочил к розетке и выдернул вилку штепселя.

Сверло в руках доктора Розенфельда остановилось. Он глянул на доктора Хайвера, зло сдернул очки, швырнул их на пол и бросил электродрель.

— Все! Хватит! — закричал Уильям Хайвер, — я забираю тело! А вы больше не дотронетесь до него!

Доктор Розенфельд подбежал к немолодому доктору Хайверу, схватил его за отвороты халата и принялся трясти. Но в это время к ним подбежал шериф Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер.

— Господа, что здесь происходит! — громко крикнул шериф.

— Слава Богу, — вздохнул доктор Хайвер, увидев шерифа.

И доктор Розенфельд сразу же бросился к специальному агенту, схватил его за локоть, принялся трясти:

— Купер. Это идиот, — прячась за спину Купера, говорил доктор Розенфельд, — мешает вести полицейское расследование!

— Да он — не человек! Нам нужно похоронить ее, — вторил доктор Хайвер шерифу Гарри Трумену.

— В чем дело, Альберт? — спросил Купер.

— Я ненавижу идиотов. А более всего — идиотов, работающих в полиции.

— Мне надоели ваши оскорбления! — веско проговорил шериф и сделал несколько шагов в направлении Альберта Розенфельда.

— Да ну! — ехидно проговорил доктор Розенфельд и вышел из-за спины Купера, — а мне надоели кретины, идиоты, ублюдки!

Шериф тяжело дышал.

— Ты что, не слышишь? — крикнул патологоанатом Гарри Трумену.

— Я думаю, что с тобой делать.

— Идиот, он еще думает.

— Ты пожалеешь.

— Ты, болван, забирай своих сородичей и мотай отсюда, — говорил Альберт Розенфельд, обращаясь к шерифу.

Тот не стал дожидаться окончания бурной тирады Альберта Розенфельда. Гарри широко размахнулся и нанес резкий удар в челюсть доктору Розенфельду. Тот перевернулся вокруг оси и грохнулся прямо на большой стол из нержавеющей стали, на котором лежало тело Лоры Палмер.

Когда доктор пришел в себя и открыл глаза, то оказалось, что он лежит лицом к лицу к мертвой девушке.

— Ну хорошо, — прошептал он, — и как вовремя, самое главное.

Шериф хотел еще что-то сказать или сделать, но специальный агент ФБР Дэйл Купер остановил его движением руки.