Неудачник - Томпсон Джим - Страница 30

После церемонии представления Элли провел меня в помещение, напоминающее контору, и усадил во главе длинного стола. Затем, расставив в стратегических местах бутылки, он сообщил мне, что все идет отлично, и отправился в гостиную.

Минут через тридцать двери распахнулись, и Элли ввел группу единоверцев. Они расселись за столом, и бутылки пошли по кругу. Когда комната наполнилась табачным дымом, а джентльмены — крепким бурбоном, Элли перешел к делу.

Последние несколько месяцев, указал он, ложа рассматривает вопрос об основании небольшого журнала или газеты, которые имеются в каждом уважающем себя ордене и которые он обязан иметь, если братья желают высоко нести знамя веры. Запоздание с основанием подобного издания достигло уже того момента, когда стало укором ложе, больше этому нет оправданий. Здесь перед ними сидит один из самых известных в стране публицистов и издателей. Исключительно из соображений дружбы и желания оказать помощь доброму начинанию он (то есть я) согласился приступить к изданию без гонорара... за исключением, конечно, оплаты личных расходов. И для этого требуется лишь, чтобы присутствующие здесь братья, самые уважаемые члены ложи, которые составляют костяк организации, подписали предложение и...

Один из братьев робко покашлял и поинтересовался, сколько, собственно, это... будет стоить.

— Три тысячи долларов, — объявил Элли и, заметив на лицах братьев тревогу, добавил: — То есть так приблизительно оценил расходы мистер Томпсон. Так как, Джим? Мы можем немного их снизить? — Еще один молниеносный взгляд на застывшие в напряженном ожидании лица. — Скажем, тысяч до двух, а?

Я спокойно кивнул, поскольку не давал ему никакой оценки своих мнимых расходов — ни приблизительных, ни точных. И прежде чем я успел еще что-то добавить, Элли поспешно продолжал:

— Итак, две тысячи. Это составит сто пятьдесят долларов с каждого из вас, джентльмены, что в сумме даст тысячу восемьсот, ну а я внесу недостающие две сотни. Пока не будет выплачен заем, нам будет принадлежать право на печатание рекламных объявлений и расходы по распространению — то есть таково предложение мистера Томпсона, и каждый из вас получит пожизненную и бесплатную подписку на журнал. Другими словами, мы будем иметь честь основать издание и быть щедро вознагражденными за...

— Элли, — сказал я, вставая. — Ты не можешь... Я не могу...

— Да, да, конечно, — невозмутимо перебил меня Элли. — Я совсем забыл, что у тебя назначена еще одна встреча. Так что поспеши, и мы увидимся позже.

— Но...

— Можешь не извиняться. Мы все понимаем, — тараторил Элли. — Отправляйся, а я займусь совещанием.

Он действительно им занялся, умело завладев вниманием присутствующих и заставив их забыть обо мне. Неловко помявшись, я ушел. Я не видел иного выхода. У меня еще было время пресечь авантюру Элли, и тогда я с ним серьезно разберусь.

Ожидая его внизу, я все думал, что он предпримет дальше, как он намеревается вытянуть из этих середняков тысячу восемьсот долларов. Наверняка у них не было при себе таких больших денег. И вряд ли, имея весьма скромный бизнес, они могут выдать чеки на сто пятьдесят долларов каждый. Да, в настоящий момент дела у них идут неплохо, но по своему положению они всего лишь мелкая рыбешка. Для таких людей потеря ста пятидесяти долларов была бы серьезным ударом по их благосостоянию.

Я все еще ломал голову над тем, удастся ли Элли провернуть свою аферу, как он быстро сбежал по лестнице. Он явно ожидал, что я наброшусь на него с упреками и расспросами, поэтому специально для того, чтобы озадачить его, я вообще не произнес ни слова. В полном молчании мы возвратились в пентхаус, я прошел в спальню и переоделся в свою одежду. Когда я вернулся в гостиную, Элли насмешливо взглянул на меня:

— Ну вот мы и обтяпали это дельце, Джим.

— Мы?

— Садись, возьми себе выпить, а я все тебе расскажу.

Поколебавшись, я уселся, взял предложенный стакан, а Элли начал свой рассказ. Члены ложи выпишут личные расписки в нашу пользу, причем расписка каждого будет удостоверена его собратом. Поскольку все они пользовались надежным кредитом, у нас не будет проблем с получением по этим распискам наличных. Нам с Элли только придется сопровождать разных членов ложи в банк и пересчитывать деньги.

— Мы можем провернуть это все за день или два, а потом...

— А потом смоемся, да?

— Объясняю тебе, — наставительно сказал Элли, — что все здешние маленькие типографии так и рыщут в поисках заказов. Пойдем в одну из них и подпишем договор сроком на год на небольшое рекламное издание — по нескольку дюжин экземпляров каждый месяц на самой дешевой бумаге. Владелец сделает все, понимаешь, даже сам соберет новости от ложи. Мы дадим ему сотни три баксов, а он выпишет нам счет на тысячу. Остаток от тысячи восемьсот и будет твоими расходами, которые тебе причитаются.

Я возмущенно смотрел на него. Довольная улыбка Элли постепенно сменилась смущенной миной.

— Ну, в чем дело? Скажи мне, на чем нас можно поймать?

— Да ни на чем, — вздохнул я. — Все надежно. Твои друзья из ложи могут жаловаться, но ничего не добьются.

— Какие еще, к черту, друзья! Это же кучка безмозглых простофиль. С самого начала, когда я с ними сблизился, все время раздумывал, как их облапошить... В этом деле мы с тобой единственные друзья. Я знаю тебя почти всю свою жизнь и всегда тебя любил, а...

— И я всегда любил тебя, Элли, — сказал я. — Ты всегда занимался какими-нибудь аферами, но делал это так, что все казалось скорее забавным, чем преступным. Когда ты кого-то надувал, это было остроумно или, во всяком случае, твои мошенничества затрагивали богачей, для которых твои укусы были что слону дробинка... Но эти ребята, доверчивые бедолаги, у которых есть какой-то маленький бизнес, — ты и в прежние времена не стал бы их трогать, Элли! Я просто не могу поверить, что ты поднял руку на таких бедняков.

Я поставил стакан и встал. Нахмурившись, он шагнул ко мне:

— Значит, ты не участвуешь в игре, Джим? Ты пришел сегодня без цента в кармане, а я практически дал тебе тысячу баксов — черт, я бы сделал эту тысячу; ты можешь иметь тысячу, и я тоже...