Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Томпсон Джим - Дикая ночь Дикая ночь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дикая ночь - Томпсон Джим - Страница 28


28
Изменить размер шрифта:

Выстроив в ряд ведерки для бисквитов, я взвесил в каждом из них сухое вещество и понес их в холодильную камеру. Там взвесил жир и солод, рассовал по ведеркам карточки и поставил их у входа в производственный цех.

Потом вернулся в большую кладовую и просмотрел бланки заказов на сладкое тесто.

Я уже здорово вымотался. В этом не было никакой необходимости, но я спешил изо всех сил. Не здесь, а там, внутри. В холодильной камере.

Я закурил сигарету, уговаривая самого себя, что не стоит так волноваться. Спешить не стоит, иначе надолго меня не хватит. С тяжелой работой — такой, какой занимаешься постоянно, — я покончил много лет назад.

Кроме того, если будешь торопиться, запросто что-нибудь напортачишь. Я еще плохо знал свою работу. Когда имеешь дело с большим количеством разных компонентов и взвешиваешь по многу раз, надо держаться начеку, чтобы не пересыпать одного и не недосыпать другого. Если сделаешь ошибку, обнаружить ее можно будет только потом, когда хлеб пойдет в печь и выйдет оттуда жесткий, как кирпич, или плоский, как подошва.

Я посмотрел в холодильную камеру и поежился. Там холодно. Ну и что? Мне совсем не надо было задерживаться в ней с бисквитами и пытаться взвесить все зараз. Я могу поработать в камере, скажем, минут пять, потом выйти и вернуться снова еще минут на пять. Зачем торчать там и дрожать, пытаясь сделать все в один прием?

Я знал зачем и заставил себя признаться в этом. От этого чертового места у меня шел мороз по коже. Я хотел разделаться с ним как можно быстрей. Там было слишком тихо. Услышишь какой-нибудь звук и вздрогнешь, а потом оказывается, что это ты сам сглотнул слюну или у тебя хрустнули кости.

Дверь была такой толстой и тяжелой, что я все время казался себе запертым, даже если это было не так. Нет-нет да и бросишь взгляд — на месте ли еще щетка? А внутри все казалось тусклым и сизым, выкрашенным в один тон, и из-за этого трудно было понять, что где лежит.

Можно было бы открыть дверь пошире... но как раз это мне запрещалось. Кендэлл предупредил меня, чтобы я не открывал дверь больше, чем необходимо. Иначе в холодильнике могут перепортиться все продукты.

Я закашлялся. Болезнь пока не активизировалась, в этом я был уверен, но все-таки хорошо, что меня не заставили предъявить медицинское свидетельство.

Я бросил сигаретный окурок, раздавил его ногой и пробежал глазами бланки для сладкого теста. Здесь было больше продуктов, требовалось составить смеси и использовать дополнительно очищенную муку, а не просто набрать чистые компоненты, как раньше для хлеба.

Если я буду и дальше тянуть такую же волынку, то просто не успею вовремя.

Я вытащил из кармана щетку. Открыл дверь холодильной камеры и вошел внутрь. Рукоятку щетки приставил к косяку, чтобы она держала створку двери. Потом я повернулся к этой штуковине спиной и принялся за работу.

Всего было девять бланков. Я решил сделать сначала два заказа, выйти из камеры и приготовить для них сухие продукты. Потом вернусь и сделаю еще два, и так до тех пор, пока не закончу все. Мне по-прежнему не нравилось в холодильнике, но я знал, что с этим делать. Я нашел отличный способ сэкономить время. Для этого требовалось не трястись от страха и не поглядывать каждые десять секунд на дверь.

Я начал работать, поставил два корытца на рабочий стол, прислонив к ним соответствующие карточки, и начал отсыпать, цедить и взвешивать. Мурашки продолжали бегать по спине, но я не обращал на них внимания. И ни разу не взглянул на дверь.

Работа продвигалась быстро. Мне так не казалось, но я мог судить об этом по своим часам. Я закончил первые две карточки — по «мокрым» компонентам, — вытащил их наружу и дополнил сухими продуктами, а потом снова вернулся внутрь.

Я сделал две и еще две. После этого взялся за четвертую пару. Последнюю, которую мне надо было сделать.

Я покончил с ними, но, похоже, у меня ушло на них больше времени, чем на остальные. Мне казалось, что я их никогда не кончу. Наконец все было готово, и я засунул бланки заказов в щели, проделанные в торцах корытец.

Потом я их поднял, повернулся и толкнул дверь.

Я толкнул ее... сначала довольно слабо, потому что не мог заставить себя надавить как следует. Лишь слегка к ней прислонился. Я боялся, что если я толкну посильней, а она не...

Я немного поднажал, совсем чуть-чуть. Потом еще сильней... и еще...

Потом перестал давить на дверь — ни сильно, ни вообще никак. Я бросился на нее, вложив в этот бросок всю силу своего тела. В руках я все еще держал эти корытца — не знаю, почему я их не выкинул, — и продукты посыпались на меня и на пол. Я ударился о дверь так, словно собирался пролететь сквозь нее. Но вместо этого отскочил назад, поскользнулся и упал, проехавшись по полу брюхом.

Вся сила улетучилась из меня вмиг, как воздух из пробитого баллона. Меня выворачивало наизнанку, но наружу ничего не выходило. Я лежал на полу, корчась и сжимая руками голову, пытаясь выжать из себя эту боль. Через какое-то время я снова смог дышать и бросил осмысленный взгляд по сторонам.

Я посмотрел на дверь. Она была плотно закрыта.

Щетки в двери не было, и она не упала внутрь холодильника.

Кто-то вытащил ее снаружи.

Глава 15

Я засмеялся. Оперся на край стола и поднялся на ноги. Я смеялся и смеялся, размазывая по одежде вылившиеся на меня продукты, чувствуя, как они склеивают пальцы и липнут к рукам.

Если разобраться, какой в этом смысл? Как ты можешь победить? У тебя все шло как по маслу: ты решил кучу проблем, сделал вдвое больше того, что рассчитывал, и здорово продвинулся вперед. Все было замечательно, ты был крутым и мозговитым парнем.

А потом приходит какой-то тупой пьянчуга, у которого мозгов не хватит, даже чтобы бренчать на банджо, и прижимает тебя к стенке.

Он может это сделать, потому что у него ничего нет.Ему нечего терять. Ему не надо быть умным, заметать следы. Ты будешь делать это за него. Он может совершать одну глупость за другой, а ты должен только увертываться и держать рот на замке. Ему не нужна смелость. Он может от тебя убегать, а ты от него не можешь. Он может прикончить тебя в любой момент, любым способом. И что ему будет, если его поймают? А тебе приходится выбирать и время, и способ... И что будет, если поймают тебя? Станешь говорить, что ни в чем не виноват? Все равно никаких шансов. Даже если тебе удастся отвертеться от закона, остается еще Босс.

Я смеялся, задыхался и кашлял. Я вспомнил, как сочувствовал Джейку, — просто со смеху можно помереть.

Это была моя первая реакция — что я отмочил забавнейшую шутку в мире и теперь со всем этим, наконец, покончено. С самого начала в этом не было никакого смысла. Я взялся за дело, выбрал маршрут к своей цели, но чем дальше я к ней шел, тем меньше у меня было шансов когда-нибудь ее достичь.

Поэтому мне стало смешно. Я даже почувствовал облегчение.

Потом меня понемногу стал прохватывать холод, я перестал смеяться и уже не чувствовал никакого облегчения.

Все было слишком просто, ясно и легко. Я всю жизнь купался в дерьме и никогда не мог ни утонуть в нем целиком, ни перебраться на другой берег. Я должен был вязнуть в нем и дальше, время от времени ныряя с головой. Для меня не существовало таких вещей, как чистота и легкость.

Я взглянул на часы. Я встал и начал ходить взад и вперед, топая ногами, растирая руки и похлопывая себя по телу.

Четыре тридцать. Мне казалось, что уже гораздо больше, я работаю уже много часов, чуть ли не с самого утра, а было всего лишь половина пятого... Без четверти шесть Кендэлл отправится домой обедать и зайдет за мной. Тут он меня и обнаружит.

Никто не появится здесь раньше. Делать тут им нечего, и... Короче говоря, никто сюда не придет. А вот Кендэлл наверняка заглянет, чтобы забрать меня домой.

Так или иначе, до смерти я не замерзну, и это было против всяких правил. Меня не смогут найти достаточно быстро, чтобы вовремя оказать помощь, и достаточно поздно, чтобы... чтобы в этом был какой-то смысл.